«Я – АНГЕЛ!». Часть вторая: «Между Сциллой и Харибдой» - Сергей Николаевич Зеленин
Тот, не высказав особой озабоченности на этот счёт:
— Хахаха! Ну, это уж как водится!…Возьмёте меня снова к себе, Серафим Фёдорович?
— С превеликим удовольствием. И даже походатайствую перед пролетарским судом — чтоб Вам пожизненное дали. Хахаха!!!
— Хахаха!!! — но уже несколько напрягся, — … так, ведь нет у нас в Республике пожизненного заключения?
Бросив мимолётный взгляд на сейф, тут же им замеченный и нужным мне образом расцененный, я многозначительно:
— Пока нет! Но народные власти уже призадумываются — чтоб, ввести такое наказание… Специально для рецидивистов.
Шутливо грожу пальцем:
— А Вы у нас — рецидивист, Илья Михайлович… Да ещё какой!
Сперва скиснув, тот тем не менее — хорохорится, не отрывая впрочем взгляда от сейфа с документами:
— С таким «Хозяином» как Вы, Серафим Фёдорович — можно и пожизненно сидеть! Тем более — «жить» то мне осталось… Всего ничего.
«Осталось»… И пятидесяти пяти лет нет: вполне ещё бодрый и жизнерадостный старикан — не пропускающий ни одного «банно-прачечного» дня по скользящему графику и, даже не ленящийся дополнительно заработать подобный «профит». Правда, как мне докладывают — предпочитает оральные ласки и среди «прачек» заслужил прозвище «Лезбиян».
— … Да, Вы ещё у нас — всемирный империализм переживёте. Хахаха!
— Хахаха!
Встав, приоткрываю дверь: типа, проверяю — не подслушивает ли кто. Потом сажусь на место и перехожу на шёпот:
— Правда, вот беда — ещё один закон готовится: осуждённых по «хозяйственным» статьям — приравнивать к контрреволюционерам и отправлять в края — куда более северные, чем наш.
— Это какие же? — настораживается.
— Про Магадан и Колыму слышали? — показываю по висевшей на стене карте, — там ещё золото нашли и теперь «ищут» для него старателей. Ибо белые медведи мыть его категорически отказываются, даже за усиленную хлебную пайку, а мамонты уже давно вымерли. Хахаха! Так что, по ходу, мы с вами никогда уже более не свидимся… А жаль!
Я свой «контингент» уже достаточно хорошо изучил и знаю: зэка Овильянский советских газет категорически не читает — зато как бабка на лавочке перед подъездом «хрущёвки», верит всевозможным слухам.
Илью Михайловича чуть удар не хватил! Когда он понял где находится этот самый «солнечный» Магадан и осознал — что это на другой стороне планеты.
Успокаивая, строго-официальным голосом говорю ему:
— Этого можно вполне избежать — если работать честно, не воруя и не плутуя… Вы же больше не будете мошенничать, гражданин зэка?
То, чуть не плачет:
— Ну, не могу я так!
Делано удивляюсь:
— Не можете прожить на одну зарплату, что ли?
Действительно, прожить во время НЭПа на зарплату совслужащего — это надо особый менталитет иметь! Особенно, если имеется семья. Сразу вспоминается сценки из «Комеди-Клаб», по-моему, про честного гаишника 90-х годов и его прозрачно-синих от такой «жизни» домочадцев. Хотя, у этого типа нет семьи — жена умерла ещё до революции, а дети… Хм, гкхм…
«Кого уж нет, а те далече» — Смутное время, как-никак, довелось пережить!
— Дело не в окладе и моей способности на него прожить, — прижав обе руки к груди, отвечает, — это пагубная страсть моя!
— «Страсть»⁈
Мля, каких только маньяков-извращенцев на этом свете не встретишь…
— Совершенно верно: СТРАСТЬ!!! Кто-то страстно посещает скачки, кто-то не может прожить без рулетки в казино, кто-то — без бильярда… Пьяница — пьёт, наконец, а марафетчик — нюхает! Я ж, беру взятки и ворую — таким уж меня Бог создал.
…Какая-то разновидность «клептомании»? Кажется, читал где-то: тыря по мелочи — некоторые индивидуумы повышают таким образом собственную самооценку. Мол, отсюда такое широко распространённое в позднем СССР явление как «несуны» — тащащие с родного предприятия буквально всё, даже — по определению никогда им не пригодящиеся.
— А поменять страсть не пробовали? Есть много других занятий — по которым можно сходить с ума: литература, искусство, спорт… Рыбалка, в конце-то концов!
Тот, только с полной безнадёгой рукой махнул.
— Извините, Илья Михайлович, — осторожно-вкрадчиво спрашиваю, — к услугам психиатра не доводилось обращаться? Извините, ещё раз…
— Ещё при Государе-Императоре, — тяжело вздыхает, — особых отклонений не обнаружено…
Привстав, протягиваю руку — давая знать, что «аудиенция» закончена:
— Понятно… Ну, тогда — не знаю чем и помочь! Идите и удачи Вам…
Зэка натужно выдавливает из себя, резиново улыбаясь:
— В народе по такому случаю говорят: «Горбатого могила исправит».
Дождавшись, когда он окажется почти у двери, говорю в спину с ледяным холодом:
— На Колыме вечная мерзлота — поэтому у Вас не будет могилы, гражданин Овильянский! Мясо и внутренности вашего трупа — сожрут гиеновидные песТцы, а кости — детёныши чукчей по тундре растащат, играя ими в городки…
В те времена, да ещё для людей — воспитанных при «старом режиме», могила — это весьма «сакральное» место!
И тут его как ломом по ногам подкосило. Брякнувшись на колени, он пополз к столу:
— Спасите, гражданин начальник! Век за Вас буду Бога молить…
Сказать как на духу: насчёт «пожизненного» и «Колымы с Магаданом» — это был мой чисто стёб и, я невольно испугался содеянного… Как инженер Брукс из тех же «12 стульев» — когда за ним таким же образом, на четвереньках «бегал» охотник за сокровищами покойной воробьянинской тёщи. Однако, в отличии от этого литературного персонажа, я «Мусю» звать не стал — а не подав вида, усадил гражданина зека обратно на стул, напоил чаем и сделал предложение — от которого тот не смог отказаться:
— В Ульяновске есть одна вакансия — как будто специально для Вас… Если согласны — могу трудоустроить, Илья Михайлович. Подальше от столицы — подальше от соблазна и греха. Согласны?
— Согласен! Премного Вам благодарен, Серафим Фёдорович — век за вас буду Бога молить!
Напоследок осталось утрясти ещё один вопрос…
— Только честно, как на духу, — смотря в его блеклые от времени глаза, спрашиваю, — воровать будете?
Мнётся, прячет бегающий взгляд, долго не решается и наконец — как у расстрельной стенки вставая, выдыхает:
— Буду!
Молодец!
— Ну и сколько Вам надо в месяц украсть, чтоб удовлетворить свою пагубную страсть?
— А это бывает по настроению — заранее никогда не угадаешь: иногда пятьюстами рублями обхожусь — а иногда и трёх-пяти тысяч не хватает.
— И
