Одна судьба на двоих-3. Часть вторая. - Casperdog
Антон дёрнулся. Он смотрел на лицо женщины и ему казалось, что он её где-то уже видел, но вот где… И когда была названа фамилия, всё сошлось. Не сказать, что вспомнил клиентку, но то, что была у него такая, с глубокой психической травмой, к тому же, кажется, дважды пытавшаясь уйти из жизни, перерезая вены на руках, в памяти осталось. Глянув на руки, убедился – это была она.
- Вижу что узнал. Лицо изменилось. Много лет прошло, да? Почти четыре года. Сейчас на запястья смотрел? Да, шрамы остались, никуда не делись, но ты мне тогда помог. Я перестала думать о самоубийстве, но каждые утро и вечер клялась перед портретом сына, что отомщу. И отомстила. Жаль, спасли её. Я чувствовала, что внучка помогала матери, не давая ей сдохнуть. Ребёнок ведь ни при чём, для неё мама - самое главное в жизни. Ошибка вышла с местом и временем. Просчиталась. Жаль, по-другому бы всё поучилось.
- Не знаю, для чего Вы мне всё это рассказывайте. Хочу спросить лишь одно – почему Вы не подумали о девочке? О внучке? Как у неё сложилась жизнь после смерти мамы? Посчитали, что детский дом для неё был бы наилучшим выходом?
- НЕТ! – лежащая женщина рванулась с такой силой, что затрещали ремни, сковывающие руки. – Я всё продумала до мелочей и заранее подготовила все необходимые документы. Я бы малышку забрала себе. Стала опекуном, ведь официально для Юли я единствененный родной человек, бабушка. Мать её ведь из детского дома, а что рассказывала всем о своих родителях, которые живут в другом городе, так всё это враньё – я проверила и перепроверила эту информацию. С моими возможностями сделать такое было несложно. Так что я девочку бы спасла. Она не стала бы копией матери. Да, к сожалению, не учла ребёнка в своих раскладах, а недавно узнала, что Вы сотворили с ней. Не буду ничего говорить, Вы спасли ребёнка, но вместо моей внучки на свет появился монстр. Да, не спорь. Ребёнок с разумом тридцатилетних, это считаешь нормально? Но… пусть будет так как случилось. Всяко лучше, чем малышка бы умерла. – Женщина замолчала, уставившись в точку на потолке.
- Тамара, не знаю как Вас по отчеству. Вы столько раз упомянули, что видели, чувствовали. У Вас есть Дар? Или это наработанные техники?
Лежащую на кушетке словно кто толкнул, она усмехнулась и лицо о́жило.
- С детства могла иногда, отмечу особо, ИНОГДА, слышать мысли других людей, редко и животных. Читала эмоции как раскрытую книгу. Я ведь родилась в необычной семье, где мама была, как сейчас принято говорить, экстрасенсом, а папа… Папа был вообще необыкновенным человеком, а может и не человеком вовсе. Он не умер, не погиб как многие в страшные годы лихолетья, в тридцатые-сороковые годы, хотя и тогда уже не был ребёнком. Когда мне исполнилось восемь, за папой пришли, но он сумел улизнуть. После той страшной ночи больше его никогда не видела, лишь один-единственный раз, когда исполнилось восемнадцать, вместе с огромным букетом белых роз от него пришло письмо. Да, от папы. Он писал, что постоянно оберегает меня, следит за моей жизнью и гордится, что я стала такой умной и красивой. Мама, к сожалению, к тому времени умерла, хотя и была в два раза моложе папы. Чуть-чуть не дождалась письма, об этом папа уже знал и писа́л, что никогда не забудет маму, любит её до сих пор. Грустно… Прости, отвлеклась. Поступила в медицинский на психиатрию. Потом ещё раз, в Москве, закончила стоматологию. Работала много, развивая свои навыки. Добилась много, что помогало мне дальше по жизни. Да, не скрою, воздействовала на других, что бы пробиться по служебной линии. Замуж вышла по расчёту, а через пару лет развелась – жить с бревном, который меня совершенно не понимал, было выше сил, хотя о муже могу сказать больше хорошего, нежели плохого. Любил меня, баловал, это не отнять. До сих пор созваниемся. Но сам понимаешь, когда нет внутренней связи с человеком, это гиря на шее. Вот так и прожила жизнь. Не могу сказать, что неудачную. Много в ней было всего – и хорошего и плохого, но я никогда не причиняла людям вред. НИКОГДА, слышишь? Только раз, когда меня лишили единственного родного человечка, моего сыночка.
- Тамара, а зарубежные разведки каким боком в Вашей истории? Не понимаю.
- Почти никаким. У меня был план – разобраться здесь со всеми делами и, забрав девочку, уехать из страны. Откладывала деньги уже давно, набралась вполне приличная сумма. Сначала хотела в Турцию, потом в Италию. Там живут хорошие знакомые, которые мне многим обязаны. Уже обзавелись связями и подыскали для меня неплохой домик на побережье, где я б и закончила свой путь, воспитав девочку как своего ребёнка, дав ей достойное образование и обеспечив дальнейшую жизнь. У меня ведь не только была наличка при себе, а и… Ладно, сейчас это уже не так важно. Всё равно мне осталось мало. Жаль, не смогу отдать деньги Юленьке. Если бы Вы помогли, а бы на том свете за Вас замолвила словечко.
- Если есть такое стремление и доверяете, попробую помочь, только сами должны понимать – всё не так просто. Я лишь могу гарантировать, что нотариус после восемнадцатилетия Вашей внучки откроет завещание и проследит, что бы все суммы были переданы лично ей в руки.
- Правда? – женщина вновь дёрнулась, на этот раз от нежданной радости. – Ты сейчас правду сказал? Антон, ответь, прошу.
- Все люди, с которыми общаюсь, знают, что я всегда держу своё слово. Так что подобное сделать могу, не так и много препонов. На Ваши счета, как понимаю, административный арест не наложен,
