Сергей Симонов - Цвет сверхдержавы – красный. Дилогия
Поразмыслив, аналитики пришли к мнению, что ответ может быть получен только экспериментальным путём. При этом «тест» станет своего рода «лакмусовой бумажкой», которая, возможно, поможет выявить один из важнейших механизмов действия временнОго потока. Если книга после смерти Бжезинского исчезнет с жёсткого диска ноутбука, можно говорить о том, что временной поток един, и нарушение причинно-следственных связей серьёзно его трансформирует, меняя направление истории в ту или другую сторону. В этом случае придётся в дальнейшем действовать всё более осторожно, чтобы своими действиями не уничтожить то будущее, из которого заброшена информация.
С другой стороны, если книга не исчезнет, это может означать, что временной поток делится каждым более-менее значительным событием на отдельные рукава. В этом случае мир, из будущего которого была заброшена информация, является по отношению к текущему миру параллельным.
Серова это заключение не удовлетворило. Взяв его, он отправился посоветоваться с академиком Келдышем.
Мстислав Всеволодович, выслушав Серова, вначале тихо охренел:
– Иван Александрович, вы собираетесь отдать приказ убить человека, и при этом всё, что вас беспокоит – останется ли на жёстком диске ноутбука написанная им книга?
– Мстислав Всеволодович, поймите. Бжезинский – враг нашей страны. Заклятый, последовательный враг. Если бы я мог – убил бы его собственными руками. Зубами бы загрыз! – ответил Серов. – На совести таких как он – миллионы смертей советских людей в «тех» 90-х. А вы этого врага жалеете?
– Гм... – Келдыш задумался. – М-да... Не привык я к подобной постановке вопроса, если честно...
– Так привыкайте, – жёстко ответил Серов. – Мы с вами теперь в одной лодке до конца жизни. Больше посоветоваться мне не с кем. Кончайте интеллигентские сопли размазывать. Попробуйте взглянуть на это, как на научную проблему.
Келдыш молчал, погрузившись в размышления. Серов терпеливо ждал.
– Я сравниваю ход истории, описанный в «тех документах», с той историей, которая происходит у нас, – произнёс, наконец, академик. – Ведь мы, Иван Александрович, наворотили уже огромное количество изменений. Первый спутник на год раньше, контроль над Суэцким каналом, создание ВЭС. Фактически, мы уже живём в мире, параллельном по отношению к тому, из которого заброшена к нам эта «посылка». А ведь посылка не исчезла. Не превратилась в что-то иное. Значит, мир действительно параллельный, либо стал им в результате наших действий.
– Давно ли мы начали сильно менять историю, полугода ещё не прошло, – сказал Серов.
– Так это – для нас! А для Александра Веденеева, отправителя посылки, всё это уже случилось в его далёком прошлом. Либо – не случилось. Либо существуют два параллельных мира и два параллельных Александра, один из которых отправил нам посылку, а другой об этой посылке и не подозревает, потому что живёт в совершенно ином мире, в том, который мы с вами ежедневно, ежеминутно создаём своими действиями сейчас, – Келдыш откинулся на спинку кресла. – А возможно, уже и не живёт. Невероятно интересная ситуация...
– Допустим, что тот астероид, что уничтожил динозавров 65 миллионов лет назад, промахнулся и не попал в Землю, – тихо, словно сам с собой, начал рассуждать академик. – Тогда по Земле и сейчас, возможно, бегали бы динозавры, а млекопитающие оставались бы на уровне мелких грызунов. Вот это был бы действительно параллельный мир. Очень далёкий от сегодняшних реалий.
– Значит, чем раньше находится точка ветвления, и чем больше, скажем так, «площадь воздействия», тем сильнее разойдутся линии времени, – предположил Серов.
– Да! Но тогда должно быть верно и обратное: чем незначительнее воздействие, тем меньший резонанс оно создаёт, и тем меньше вероятность, что в результате этого воздействия история пойдёт другим путём, – продолжил Келдыш. – Сложность состоит в том, что не всегда можно правильно оценить размер воздействия.
– К примеру, если как-либо изменится судьба человека незначительного, то общий ход истории этого даже не заметит, – уточнил Иван Александрович.
– В том случае, если этот человек действительно незначительный. И если его дети, внуки и правнуки останутся незначительными, – ответил Келдыш. – То есть, можно говорить об определённой, и весьма значительной инертности временного потока. Чтобы заставить его свернуть с проторённого направления, нужно действительно мощнейшее воздействие. Вроде астероида.
– Или создания ВЭС, – вставил Серов.
– Да! – кивнул академик. – С другой стороны, сколько научных открытий было сделано почти одновременно в нескольких странах? К примеру, если бы Попов не создал радио, оно всё равно появилось бы благодаря Маркони. То есть, роль личности в истории важна в тех случаях, когда личность эту историю определяет. Если же речь идёт, например, об открытии в области, которой занимается большое количество людей, открытие всё равно состоится, пусть несколько позже. Потому что не тот, так этот учёный интерпретирует факты и всё равно это открытие сделает.
– То есть, можно сказать, что существуют события, которые объективно предопределены, – заметил Серов. – К примеру, Октябрьская революция. Её последствия могли различаться в деталях, но она так или иначе состоялась бы, потому что в процесс было вовлечено очень много людей, и терпеть дальше народ уже не мог.
– Примерно так, – согласился Келдыш. – Но, заметьте, политический курс США – одно из самых стабильных явлений. Его определяет не Бжезинский, а та самая «мировая закулиса», все эти Рокфеллеры, Дюпоны, Морганы, Ротшильды...
– Вот-вот... Вся сволочь, которую в конспирологии обычно именуют ZOG (Zionist Occupation Government), – кивнул Серов.
– И если вы... устраните этого Бжезинского, инерция временного потока сохранится, и политический курс США не изменится, – продолжил свою мысль Келдыш. – Для этого нужно воздействие во сто крат более мощное, вроде того астероида, что уничтожил динозавров. Нечто такое, что уничтожит разом всех этих политических динозавров, стоящих на пути развития прогрессивного человечества.
Серов не стал говорить академику, что его ведомство над этим работает. «Эксперимент «Зеркало» был настолько секретным, что Иван Александрович не рисковал сообщать о нём даже посвящённым в «Тайну», если они не участвовали напрямую в подготовке мероприятия.
– Думаю, это может быть даже интересно, – заключил Келдыш. – Книга действительно представляет собой ценность?
– Она показывает мир, создания которого мы всеми силами стараемся избежать, – ответил Серов.
– Тогда рекомендую вам... нет, копировать тут бесполезно. Возможно, надо эту книгу как-то... законспектировать своими словами, что ли... чтобы сохранить её смысл, но, в то же время, чтобы сама её форма изменилась, чтобы это было уже не сочинение Бжезинского, – пояснил Келдыш. – На всякий случай. А затем увидим, что произойдёт с исходной версией книги, и с её... конспектом. Хотя, если после создания ВЭС книга не исчезла и не изменилась, скорее всего, она не исчезнет и после смерти Бжезинского. Потому что, если бы это был один и тот же мир, то информация в посылке исчезала или менялась бы по частям, как только менялось ключевое событие, которое было в ней описано. Но информация остается на месте.
– Или ВЭС оказался в будущем не столь долговечен, как нам хотелось, – проворчал Иван Александрович. – Спасибо, Мстислав Всеволодович, за подробную консультацию.
– Да пожалуйста, – отмахнулся Келдыш. – Только вы, Иван Александрович, учтите: всё, о чём мы тут с вами говорили – не более чем чисто теоретические измышления и умствования.
– Так вот и поставим эксперимент, – усмехнулся Серов.
Эксперимент был поставлен в намеченный срок. Книгу Бжезинского «законспектировали» несколько человек, не общавшихся при этом друг с другом и не обменивавшихся результатами работы. «Конспекты» получились довольно-таки разными, так как каждый работал в меру своего понимания, обращая внимание на разные аспекты. Было снято несколько копий исходного текста книги и по несколько копий с каждого «конспекта».
Когда Серову доложили, что Бжезинского успешно «исчезнули», Иван Александрович первым делом позвонил Селину и спросил:
– Андрей Викторович, что там с электронным документом книги Бжезинского? Проверьте, на месте он? И распечатки тоже проверьте.
– Так точно, товарищ генерал армии! – через минуту ответил Селин. – И электронная копия и распечатки на месте.
– Проверьте текст. Текст на месте? Читаемый?
– Момент... Так точно. Документ открывается, текст на месте, отличий от исходного текста … отличий не наблюдаю! – доложил Селин.
– Уверен, капитан?
