Реликтовая популяция. Книга 2 - Виктор Васильевич Ананишнов
Другие заботы и дела навалились нежданно. Плохой Знак, вопреки оставленной при нём жертве, не удовлетворился и наслал наводнение, перерезал все дороги к встрече с женской половиной клана. Там с ними дети, и наступало время озаботиться приобретением новых детей. Как их обрести, если Мать Пути и Исхода медлила с помощью. Упустишь время – в клане начнётся убыль, меньше станет на Правильный Путь ослучьямов. Обидеться Мать и нашлёт еще больше несчастий…
Ото всего этого гурту не до сгинувших в Пути, ему надо продолжать Путь…
И тут вдруг появляется некто, похожий на П”лияну, оставленного сторожить Плохой Знак, так почему не обсудить событие? Однако они обсуждали только сам факт, но не призывы П”лияны против тасмеда.
Наконец Камрат ухватил грынду за лапину и чувствительно дёрнул за неё на себя. Ослучьям взвыл и резко оборвал вопль. Тут же смолк и гурт.
Ослучьямы застыли в немом оцепенении…
П”лияна мог думать о С”ялване всё, что ему могло прийти в голову, в том числе и обвинять его во всех грехах, явных и мнимых, по крайней мере к нему самому. Он метил в тасмеды, а попал в почётное положение грынды. П”лияна всегда хотел стать на место С”ялвана, но не смог, и не только потому, что место тасмеда было занято, а потому, что не имел на то ни прав, ни способностей.
Тасмед ослучьямов знал и умел многое неизвестное и недоступное рядовым согуртникам, каковым являлся и П”лияна. Да и власть тасмед получал не по прихоти кого-либо, а благодаря врождённому качеству находиться с Тем, Кто Говорит с Матерью Пути и Исхода. Последний ничем не выделялся из общей массы ослучьямов и не имел никаких привилегий перед другими. Зато всё происходящее в гурте и в окружающем мире просеивалось через уникальный мозг Говорящего и выделялось в виде команд по руководству к действию, но не его самого, а тасмеда.
В свою очередь, С”ялван, руководствуясь пожеланиями Говорящего, принимал решения и имел возможность влиять на поведение всего гурта в целом и на отдельных особей.
Уже много веков новый будущий Говорящий и новый тасмед рождались в клане ослучьямов почти одновременно и, повзрослев, заменяли предшественников. С”ялван и нынешний Говорящий служили гурту давно, однако их смена ещё не родилась. Она могла появиться в период Рождения после каждой встречи с женщинами клана, и служила причиной ревностного выполнения своего долга всеми ослучьямами во время, отведённого природой или создателями их разумного вида для целей продолжения рода.
Весна заканчивалась, и наступало то самое время, ослучьямов тянуло в клан, к женщинам и детям. Потому то они были благодарны людям – они дали им возможность увидеть детей…
Время подходило, а половодье обрезало все дороги к клану.
Состояние гурта после неожиданного появления П”лияны угрожало стабильности в нём. Говорящий послал импульс С”ялвану о необходимости срочного наведения порядка, тасмед воспользовался присущей ему способностью и мысленно распорядился. Гурт онемел и оцепенел, внимая отнюдь не П”лияне, который против своей воли подчинился сигналу руководителя гурта, хотя и попытался каким-нибудь образом сопротивляться ему и выйти из-под его влияния.
Камрат удивленно осмотрел ближайшие линейки соплеменников П”лияны и, не выпуская его лапины из своей руки, поторопился убраться прочь из организованной толпы, пока она ему не помешала.
По другую сторону гурта в него почти разом вклинились С”ялван и Харан.
– Это мальчик, – несколько раз повторил человек хопперсуксу. – Не трогайте его!
Харан не столько боялся за Камрата, сколько за охолохов. Противостоять они ему могли, только навалившись всей массой, ибо малыш мог постоять за себя.
– Там грында, – отвечал своё тасмед. – Он обидел Мать…
Ф”ент бросился было за Хараном, его успела перехватить Ч”юмта.
– Мало тебе было от них? – напомнила она строго. – Харан без тебя во всём разберется.
Стехар покорно глянул на подругу.
– Ты у меня права, как всегда, дорогая.
Язык его безвольно повис.
Камрат уже почти выволок П”лияну из гурта, когда услышал Харана. Тот звал его по имени.
– Харан! – от неожиданности мальчик выпустил ослучьяма.
П”лияна осел и безучастно вперил взгляд огромных глаз в одну точку. Бежать куда-либо или продолжать свои призывы он, похоже, больше не собирался.
– Малыш! – радости Харана не было предела. Он тискал его, всматривался в лицо, отмечал изменения, но видел того Камрата, которого знал и которого, как он с удивлением отметил, полюбил. Наконец он повернулся к тасмеду. – Знакомься, Камрат, это уважаемый С”ялван, тасмед охолохов.
– А-а, это он и П”лияна… – Камрат хотел сказать о распре в гурте и обиде грынды. Однако смешался и проговорил уже о другом: – Наши пошли искать Гелину. Хотели видеть тебя.
Харан изменился в лице, засуетился.
– Покажи ему дорогу к нам, – на ходу попросил он тасмеда, а сам, что есть силы, побежал к укрытию, где отсиживались его подопечные женщины из отряда Гелины.
К нему чуть позже присоединились выродки.
– Что случилось? – постарался выяснить внезапную торопливость человека Ф”ент.
– Пока ничего, – ответствовал Харан и сбавил скорость бега.
Куда и зачем он бежит? Предупредить? Перепрятать? Но от кого, от Свима?..
– Чего он так испугался? – поделилась Ч”юмта с выродком.
– Не знаю… Харан, почему мы бежим?
– Не бежим, торопимся. Что тебе ещё сказал Свим? – спохватился он узнать от Ф”ента сообщение или какую-то весть от Свима?
– Он сказал… – начал Ф”ент.
Глава 34
– Всем сидеть! – сквозь зубы процедил на анахат Лемпа и один поднялся навстречу представителям Тескома.
Сделал навстречу несколько небольших шагов вежливости и стал их поджидать.
Всех троих он знал прекрасно. Присмета неоднократно видел, но знаком не был. Раза два встречался с Осинапсом и надеялся, что кринейтор его не запомнил. Зато с Тлуманом состоял в знакомстве, и давнем…
Тлуман не всегда был думертом. В конце концов, как и любой человек, прежде чем чего-то достичь в жизни и стать в результате кем-то, Тлуман, дойдя до взрослого возраста, не собирался становиться тескомовцем. Однако, хотя дороги в будущее человек выбирает сам, они его иногда приводят не совсем туда, куда хотелось бы.
Лет сто двадцать или тридцать тому назад к банде Лемпы промышлявшей далеко от Сампатании, в Аркурании, прибился изгой. Невысокий, сдержанный и серьёзный до скуки и ломоты в скулах молодой человек. За что его изгнали люди Лемпа так и не узнал, хотя и пытался вызвать изгоя на откровенный разговор. Наблюдая за ним со стороны, он надеялся выяснить по его поведению причину изгойства. Но так и не нашёл.
Что
