Зенитчик: Зенитчик. Гвардии зенитчик. Возвращенец - Вадим Васильевич Полищук
– Чего стоим, кого ждем? – поинтересовался я у сидящих в кабине.
Лейтенант сидел, уткнувшись в карту, разложенную на коленях. Ответил водитель, высунув голову в свое окно:
– Думаем, куда ехать. Направо – короче, налево – дорога лучше.
– Налево, – тут же принял решение я. – Короткая дорога не всегда самая быстрая. У тебя не «шевроле», на полуторке мы на ней быстро увязнем, а вдвоем с товарищем лейтенантом ее не вытолкать.
Видимо, проявив неуважение к вверенному агрегату, я чувствительно задел душу нашего водителя.
– Кто бы говорил! Вон ты кабан, какой здоровый, и без лейтенанта управишься.
– А вот я сейчас как дам кому-то сапогом по наглой морде…
Я привстал, делая вид, что собираюсь реализовать свою угрозу.
Голова моего оппонента поспешно скрылась в кабине. Я уже собирался с удовлетворением плюхнуться обратно, но в следующую секунду уже колотил кулаком по кабине.
– Воздух!!!
Из кабины опять показался шофер.
– Чего?
– Того! Воздух! Давай на обочину!
Скрежетнув торопливо втыкаемой передачей, полуторка прыгнула вперед и замерла на обочине. Прихватив мешки с сухпаем, я выпрыгнул на дорогу и крикнул водителю:
– Открывай борта!
– Зачем? – удивился лейтенант.
Более опытный шофер меня сразу понял. Мальчики у Геринга дотошные, если заметили что-то – обязательно вернутся, чтобы проверить. Мы же попробуем сымитировать брошенный автомобиль. На открытом месте от пары «худых» все равно не уйти, а расстреливать брошенную машину у них азарта не будет. Главное – не начать метаться, когда они по машине садить начнут.
Заметят или нет? Заметят или нет? Заметят. Заметили! Две точки в небе сначала замирают, а потом начинают почти незаметно расти в размерах.
– Бежим!
Отбежав на сотню метров, мы плюхаемся в кювет и роем носами землю. Поднять голову я рискнул, только когда прервался треск пулеметной очереди. Первый «мессер», звеня двигателем, вышел из пологого пике, второй оставался выше и в атаке не участвовал, видимо, следил за небом и контролировал результаты штурмовки первого.
– Ушли? – поднял голову Шепелин.
– Лежите, товарищ лейтенант, может, еще на второй заход пойдут.
Не пошли. Уходили они на запад, значит, шли с охоты, выработав горючее. Выждав минут пять, возвращаемся к машине. Одна из пуль пробила заднюю стенку кабины и диван пассажира, из дырки торчат клочья какого-то материала. Еще пару дыр я обнаруживаю в кузове.
– Хорошо, что он снаряды пожалел – так легко бы не отделались.
– Главное бензобак и скаты целы, – подводит итог водитель. – Ну что, поехали?
До Миллерово добрались засветло. Во время зимних боев город был сильно разрушен, но железнодорожная станция уже заработала. По этой причине корпус сюда и перебрасывают, а леса вокруг дают возможность укрыть не только танковый корпус, но и целую армию. Пока лейтенант решал вопросы в комендатуре, я подошел к нашему водителю, представившемуся Кузьмичом.
– Табачком угостишь?
– Ты же вроде не куришь?
– Да я не себе.
– А кому?
Я кивнул на пожилого солдата, пристроившегося в углу двора с железной «лапой», и пояснил:
– Для начала разговора.
– Тогда держи.
Кузьмич хотел отсыпать табак в газетный обрывок, но я прихватил весь кисет.
– Не боись, верну.
Выбрав момент, когда сапожник закончил прибивать каблук, я подошел к нему.
– Покурим?
– Угощаешь?
Я вытащил водительский кисет. Сапожник отсыпал табака и свернул себе самокрутку.
– А сам?
– Да я не курю.
– Чего тогда надо?
– Поговорить.
– Ну поговори…
Когда лейтенант вышел из комендатуры, я уже знал весь расклад по местному жилфонду.
– Сколько в городе зданий, пригодных для размещения штаба полкового уровня? Вот именно! И почти все они уже заняты либо военными, либо гражданскими. Тыловики, железнодорожники, комендачи те же самые, горком с райкомом. Кого выгонять будем? А что начнется, когда сюда остальные прибудут? Штаб корпуса со всеми службами – раз, четыре бригадных штаба – два, разведчики – три. У них хоть и батальон, но ребята они шустрые и у начальства в фаворе, наверняка нас ототрут. А потом усиление начнет прибывать: артиллеристы, минометчики, саперы, ну и еще по мелочи. Друг на друге сидеть придется. Так что, даже если сейчас и прихватим какое-нибудь здание, то завтра же нас оттуда с треском выпрут.
– И что ты предлагаешь? – интересуется лейтенант.
– Зимой тут один танковый корпус уже пополнялся. Как сюда ехали, слева от дороги, танковая бригада стояла, они там землянок понарыли. Место хорошее, уже подсохло, лес строевой рядом и речка, с водой проблем не будет. Землянки, конечно, ерундовые, но на первое время сойдут. Их и прихватим, пока остальные расчухают, полк уже подтянется. А остальные пусть за здания в городе дерутся. Все равно их, в конце концов, по окрестным лесам разгонят.
Лейтенант впал в раздумья. Недавнему курсанту приходится, пожалуй, впервые принимать решение как командиру.
– Место для ночлега нам в комендатуре уже выделили. Поэтому ночуем здесь, а завтра с утра поедем землянки смотреть.
– Надо будет насчет бани узнать, если повезет, сегодня помоемся, – предложил я.
– Кисет верни, – напомнил Кузьмич.
Пожалуй, впервые за последние несколько месяцев у меня появилась масса свободного времени. Ночью еще подмораживает, но днем температура устойчиво держится выше нуля. Земля вокруг подсохла, и я, развалившись на прошлогодней траве, наблюдаю за Кузьмичом, помешивающим супчик в котелке, подвешенном над костром, – сухпай уже надоел.
– Ты соли не многовато сыпанул?
– Не учи ученого, – отбривает меня Кузьмич.
Переворачиваюсь на спину. Хорошо! Небо синее, чистое – ни облачка, ни самолета. Несмотря на хорошее настроение, мысли невольно скатываются на мое нынешнее положение. Приход в военкомат был последним самостоятельным решением. Дальше жизнь гнала меня, не давая головы поднять, а сейчас появилась возможность о будущем поразмыслить.
Здравых идей по путям возвращения назад у меня так и не возникло. В полный рост встала перспектива остаться здесь навсегда. А основной вопрос пребывания здесь – это выживание. Попробуем классифицировать угрозы для моей драгоценной жизни.
Во-первых, немцы. Самые опасные противники, которые прихлопнут меня при первой же возможности, но охотятся они не конкретно за мной, а за всеми, кто одет в красноармейскую форму. Решение проблемы: держаться от них подальше, что в моем теперешнем положении невозможно, и голову под пули не подставлять, что далеко
