Странник - Владилен Суворов
— Могу я съездить в гости домой в Россию?
— Поезжай. Считай этот визит отпуском. У тебя три месяца.
Могилка брата была простенькой. Гранит, имя и фамилия с отчеством, дата рождения и смерти. Брат погиб почти сразу по моему отъезду. Деньги от его имени высылала братва. Здесь так принято, спасибо ребяткам.
«За что погиб, к чему стремился…??!»
Месть? Не так близки мы были с братом. Да и время сказало свое слово. Подумал и махнул рукой. Бог накажет, он такой — наказывать его профессия.
Долгая жизнь позволяет выработать свой взгляд на поступки и смерть. Это уникальная психология — когда все что не решишь, какой бы поступок не совершил — все кажется правильным. Моя верность — моя честь? Ага, пожив пару месяцев в Москве, я с легким сердцем и чистой душой решил кинуть якудза. Научить чему-то новому они уже не способны, а смысла в том, чтобы рубить китайцев почем зря на куски я уже не видел.
«Они правы, что не учат гайдзинов, мы не умеем держать слово, когда нам это не выгодно».
Вместо Японии, я вылетел в Тибет. Хотелось отдохнуть от драк, и заняться медициной. Пальцы в местах переломов болели все больше и больше, видимо возраст.
В этой жизни я дожил до 105 лет. Пятьдесят пять лет в тибетском монастыре, пошли на пользу. Много тишины и мыслей наедине с самим собой. Это отрезвляет. В чем смысл моей жизни? Знать бы…
Лечение травами, постановка диагноза болезни по пульсу, по запаху пота, кала или мочи, по запаху кишечных газов. Изучение кожных покровов. Лекарственные смеси, тысячи рецептов. Но сначала тибетский язык. Как современный язык, так и древний, что используется в свитках и бесконечном множестве трактатов. О своем феномене не сказал никому и слова. Кто их знает. Нельзя точно спрогнозировать чужие реакции. Лучше сохранить эту тайну глубоко в душе.
— О чем была эта жизнь? Фактически ни о чем…
После моей смерти мое тело отдали на съедение хищным грифам. Такие здесь традиции. Живи и дай жить другим. Надеюсь, что в следующий раз будет гораздо веселее.
1980-й год— Генеральный секретарь Морозов открыл этот пленум лично…
Эта жизнь была словно сказка. Нормальные родители, три старших брата и младшая сестренка. Никакого давления со стороны. Выбирай любую профессию, что тебе по душе. Живые дедушки и бабушки. Семья, хоть и не интеллигенция, но и не явный пролетариат. Среднее административное звено.
В детстве мне читали сказки… такого я еще не слышал. Незнайка на Луне. Чипполино. Три толстяка. И многое другое, в прошлых жизнях в этом плане было скуднее. Такое ощущение, будто с каждым разом реальность становится все полнее, более проработанной что ли…
Школу закончил обычную без какого-либо уклона. Закончил ее со стандартными оценками, не хотел смущать семью и общество своими знаниями. Хотя и мог. Выбор был скорее потворством собственным желаниям и удовольствиям. С детства любил читать книги, читая запоем. Согласитесь звучит комично, которое по счету это детство?
Поступил в училище, на специальность «библиотечное дело». Попав в коллектив был приятно удивлен, штат был исключительно женский. В армию не призвали, из-за сильно упавшего зрения. На самом деле со зрением все было в порядке, но симуляция прекрасно удалась, просто не хотелось в очередной раз тратить время на армию и прочие боевые действия. Здесь афганская авантюра закончилась куда быстрее, но поберечься стоило. Тут и без меня хватает патриотов. Так что патриоты, как говорится — в добрый путь. А мне пока в другую сторону.
Карьерная лестница была прямой как трамплин. Районная библиотека, потом областная и наконец столичная. К сорока годам торжественно перевелся в Центральную библиотеку ЦК КПСС. Эх, сколько там было книг ребята.
Читал взахлеб, не мог оторваться, даже странно становится от подобной тяги. С чего бы это? В пятьдесят лет стал заведующим «спецхарана» с иностранной литературой. Откуда им знать, что я не просто библиотекарь, а в чем-то не самый худший полиглот.
Читать книжки в подлиннике было интересно. Прочел Толкиена, Гарри Гариссона, Каттнера, Азимова и многих других. Сказать что сознание расширилось, это преуменьшить масштаб воздействия.
В спецхране было около полумиллиона книг, причем каждая книга была в 5–6 экземплярах. Могу сообщить, что со временем прочел все возможное из секции англоязычной литературы. Потом ввиду малого потока свежих поступлений перешел на франкоязычное чтиво. Германские триллеры. Японские ужасы, а ведь я жил в Японии, и как не заметил? Китайская и корейская литературы не впечатлили. Тайское, пошло более-менее на безрыбье. Испанская, итальянская, польская, сербская литература — все прочитано без особого восторга. Знание языка — великая сила.
Жалко что скоро на пенсию. Сухой старик в странных роговых очках с толстыми линзами. Пришлось использовать все связи. Как и ожидалось оставили на работе, но с оговоркой — «пока позволяет здоровье».
В этой жизни так и не женился. Способность отключать инстинкты и желания прогрессирует. Уже могу отключать не только влечения, но и позывы совести вкупе с честью. Совсем не ощущаю стыда за свои поступки. Вспомнить хотя бы как откосил от армии. По идее должно быть стыдно, а мне как-то все равно.
— «Может, все же мудрею?»
Нашу литературу прочел уже давно, а опусы о подвигах доярок и трактористов, что высирали авторы каждый год сотнями как-то не притягивали взор. Ну не вызывают такие поделки желания читать сутками напролет, не вызывают…
Следующие 15 лет осваивал два крупных раздела — португальский, в том числе бразильский и индийский. Прежде чем начать читать, нужно было выучить язык. Пусть даже не разговорный, и скорее книжный, но все же это полноценный литературный язык.
Правду говорят, изучение языков на старости лет — омолаживает. Никогда еще мой мозг не работал столь четко. Особенно учитывая, что индийских литературных языков насчитывается несколько десятков штук.
До самой смерти освоил лишь — урду, тамильский, бенгали и официальный хинди. Прочитал пару десятков книг и на этом успокоился. Индийские языки это дремучий лес, два десятка языков, считая и санскрит. И все разные.
«В следующий раз нужно будет освоить санскрит, бодо, манипури, догри, конкани, синдхи, непаль, кашмири,
