Побег на Памир (СИ) - Alex O`Timm
Вновь поднявшись в кабинет, первым делом, постарался навести там хоть какой-то порядок, в том смысле, что убрать вещи, которые, так или иначе, контактировали с покойным. Ведь несмотря на то, что тело мумифицировалось, наверняка до этого момента, некоторое время, подвергалось разложению. Поэтому, стоит мне сейчас затопить камин, дрова для которого я обнаружил возле него, и здесь поднимется такой смрад, что впору будет просто бежать отсюда сломя голову. Поэтому, первым делом, вынес из дома кушетку на которой лежал покойник, а так же все тряпки и вещи обнаруженные возле нее. Полы в кабинете были каменными, поэтому не думаю, что могли чем-то пропитаться, но тем не менее, я прошелся по комнатам, которые находились на первом этаже, и в одной из них, обнаружил ручеек, извергающийся из под камня на высоте моей груди. Небольшим водопадом он падал в каменную чашу, выдолбленную, похоже, самой водой, и вытекая через один из бортиков, устремлялся в сторону, где пропадал под одним из камней находившихся возле стены. Во дворе чуть в стороне от входа, над довольно широкой трещиной проходящей по плато, был воздвигнут небольшой скворечник, или как принято говорить здесь на востоке — домик отдохновения. Совсем не издающий постороннего запаха. Хотя если запах и был, то давно уже выветрился за прошедшие годы. Но взглянув на него, а так же на трещину, над которой он располагался, я решил, что не стоит рисковать своей жизнью справляя естественные надобности над пропастью. Вся эта конструкция может когда-то и была вполне надежной, но сейчас не вызывала у меня, никакого доверия.
Вернувшись обратно в дом, в той комнате где обнаружил небольшой водопад, заметил и довольно большой деревянный ларь, когда-то исполнявший роль угольного склада. Сейчас на его дне можно было собрать вряд ли больше ведра, каменного угля, но даже это давало надежду, не замерзнуть от холода. У выхода из этого помещения я обнаружил деревянное рассохшееся ведро и швабру с тряпкой на ней. Вода из ведра потекла во все стороны, стоило понести его к водопаду, а тряпка оказалась истлевшей до такой степени, что просто расползалась прямо на глазах. Пришлось пожертвовать частью одной из своих простыней. Смочив ее под водопадом, я поднялся наверх и протер полы и все поверхности в кабинете. При этом пришлось несколько раз бегать сверху вниз и обратно, полоская тряпку и вновь вымачивая ее в воде. Все же на поверхностях пола, да и многих предметов скопилось столько пыли что было просто страшно к чему-то прикасаться. Тоже самое, касалось и окна, стекла, практически не пропускали света, Здесь в горах и так солнце прячется гораздо раньше, чем на равнине, а мне хотелось, чтобы хотя бы днем здесь было светло.
Наконец, относительный порядок был наведен, и я, усталый, но довольный, упав в одно из кресел, облегченно вздохнул, и впервые, с момента входа в дом закурил. Выкурив сигарету, решил, что пора и разжечь камин, пока наводил порядок, не обращал внимание, на то, что в доме холодновато, а сейчас, стоило мне немного расслабиться на несколько минут и я даже слегка озяб. Сняв с треноги котелок, на дне которого находилась какая-то давно засохшая пища, я спустил его на первый этаж и поставил под падающую воду, которая наверняка сумеет размочить застывшую корку, а после я отмою сам котелок, который наверняка, пригодится мне в дальнейшем. После чего вновь поднявшись, расколол несколько чурочек на мелкие части, и сложив все это домиком попытался поджечь. К моему удивлению, получилось это легко и просто, И уже через несколько минут, в камине весело играли язычки пламени, а комната на глазах преображалась, приобретая жилой вид. Оказалось, что рядом с камином, находится и ведерко, в котором насыпан мелкий уголь. Не уверен, что он будет гореть так же как в обычной плите, но тем не менее дождавшись когда появятся угли, от прогоревших чурок, высыпал на них немного каменных угольков из ведра, и к моему удивлению он скоро весьма активно занялся, отдавая свое тепло комнате. К счастью, никаких посторонних запахов, от недавно находившегося здесь мертвого тела не появилось, и я был очень этому рад.
Немного отдохнув, решил пройтись по нижним помещениям и посмотреть, что они из себя представляют. Кроме уже обследованной комнаты с водопадом, в холле имелось еще три двери. Одна из комнат, куда я попал вначале, представляла собой большой склад с продуктами. Здесь находилось пара бочек с солониной, одна из которых оказалась открытой и освобожденной почти до самого дна. На стеллажах, установленных здесь, обнаружил несколько мешков похоже с мукой, каким-то крупами и чем-то еще. Но тот же мешок с мукой, уже успел набрать в себя влаги, и сейчас больше походил на камень. Хотя мне кажется, если его расколоть, то я сумею все-таки добраться и до муки. Насколько я знаю, от влаги мука покрывается коркой, как тот же цемент, и если разбить эту корку, то есть вероятность того, что ближе к середине можно обнаружить муку. С другой стороны этим продуктам сейчас больше сорока лет, и кто знает можно ли вообще есть что-то из имеющегося здесь. С другой стороны, если ту же муку не погрызли мучные черви, возможно, что-то мне и достанется. Солонину, я точно не стану пробовать, и хотя говорят, что она может храниться сколь угодно долго, но что-то я сомневаюсь в ее качестве из-за прошедшего времени. Рис? Ну если тщательно перебрать, возможно и что-то смогу с него выцепить, в общем будет видно. На одном из стеллажей, обнаружились банки с тушеной говядиной, свининой, похоже здесь не брезговали ничем. С другой стороны, даже Коран говорит о том, что если правоверный мусульманин, попадает в такие условия, где больше нечего есть, или же запретная еда позволит ему беспрепятственно восстанавливать силы, то запреты временно снимаются. Здесь, как мне кажется, была именно та ситуация, когда ради выживания, можно было есть все.
И хотя банки с виду выглядели вполне нормально, я пока не испытывал нужды в еде. Пусть моя тушенка и слегка приелась, но все же была гораздо свежее той, что находилась здесь.
Неподалеку от входя, я обнаружил несколько плотно закрытых жестяных коробочек с нарисованным чайным листом, и китайскими иероглифами на крышке. Подхватив одну из них с собой, я убедился, что держу в руках баночку с давно забытым вкусом, тем более, что вскрытая жестяная коробочка выдала настолько обалденный аромат чая, что следующие пятнадцать минут, я просто не мог усидеть на месте, подпрыгивая от нетерпения, в ожидании когда, наконец, закипит вода, чтобы насладиться давно забытым вкусом, настоящего китайского чая.
Глава 7
7
Чай, несмотря на то, что был выпущен, более полувека назад, был настолько вкусен, что я не успокоился, пока не опорожнил весь заварочный чайник, в который уместилось почти половина литра напитка. Аромат и вкус, были настолько бесподобны, что я просто не могу найти слов, чтобы передать мои ощущения. Мне кажется, что я никогда в жизни не пробовал ни чего даже приближающегося к этому вкусу. И если будет такая возможность постараюсь в будущем обязательно найти этот чай, и уж точно заберу от сюда с собою столько, насколько хватит на это моих сил.
Заодно, пока наслаждался чаем, достал из стола, довольно толстую тетрадь, судя по всему с записями Зияд-бека. Первые несколько десятков страниц, были заполнены арабской вязью, и при всем моем желании, относительно понятными для меня, оставались только некоторые даты указанные там то, только из-за того, что в письме найденном на столе, были указаны даты в двух календарях. Таким образом, сравнивая цифры, я в какой-то степени понимал, что речь на этих страницах идет до середины 1931 года. Имелись и еще кое-какие цифры, которые касались скорее перечня ценностей находящихся здесь, но арабское письмо, сводило на нет, все попытки понять, о чем там было сказано.
И лишь в начиная с весны 1928 года и до июня 1931 записи велись на русском языке. И скорее всего дублировали большинство предыдущих записей. Потому что первая из них гласила следующее:
