Азовская альтернатива : Черный археолог из будущего. Флибустьеры Черного моря. Казак из будущего - Анатолий Фёдорович Спесивцев
Когда история ближайших грядущих лет была изложена, оба единодушно решили, что сам Бог велел попытаться её переделать. Даже начали прикидывать, в каком направлении. Здесь-то и высветилось для Аркадия, что Иван участвует в походе в Персию, на помощь шаху против султана. О реальных целях похода Иван сдуру решил пока промолчать. Забыл, с кем говорил.
Прочитанный в своё время тайм-лайн Сварги об Азове не произвёл на Аркадия впечатления. Сколь много бы реальных исторических личностей автор там не вставил, вещь показалась ему ненатуральной. Наши все белые и пушистые, враги – тупые и ленивые… Очередная сказочка про внезапно помудревшего царя, в реале – совершенного ничтожества и сплошь вдруг обнаруживших гениальность русских воевод. Но, спасибо Сварге огромное, история совершенно удивительных взятия и осады Азова, победы казаков над огромной турецкой армией ему запомнилась. Заинтересовавшись темой, Аркадий прочитал несколько первоисточников и статей о тридцать седьмом и сорок первом годах в Азове и вокруг. Не то чтобы недавно, но кое-что помнил.
Иван опять (!) попал в неприятное положение. Рассказывать о планах характерников без решения совета он не мог. О них большая часть старшины Сечи не знала. Только самые надёжные были извещены. Да и то, в дело встрял крайне сомнительный Пилип Матьяш. Но рассказ попаданца его очень заинтересовал. Оставалось пожалеть, что память у него дырявая и многое из самого важного попаданец, сам так назвавшийся, не помнит.
Обговорили то, что он запомнил. У Аркадия, кстати, было несколько идей по минимизации потерь казаков при этом действе. Часть их Иван сразу забраковал как завиральные, часть попросил разъяснить и признал заслуживающими внимания.
Набравшись к утру смелости, поднял Аркадий вопрос и о неэтичности гипнотизирования своих. Слова гипноз Иван не знал, но от этого действия отпираться не стал, а принялся оправдываться. Мол, не знал, что свой, думал – иноземец, да ещё подсыл-иезуит. Своих же характерники никогда воли не лишают, им бы этого не простили, никакое колдовство не спасло бы. Аркадий предпочёл не заострять вопрос далее, взял только слово, что больше Иван его гипнотизировать не будет. Никогда. Ну, не предусмотрел он тогда, что вскоре сам будет просить помочь извлечь из собственной памяти сведения то о ружье Фергюссона, то о клиновидном затворе для казнозарядной пушки. Прав таки был английский шпион, рекомендовавший: «Никогда не говори никогда». Действительно, многому можно поучиться у проклятых бриттов.
О необходимом количестве мудрости
Утро 24 березня 1637 года от Р. Х.
Хотите – верьте, хотите – нет, но после бессонной, далёкой от комфорта ночи Аркадий утром чувствовал себя куда лучше, чем накануне вечером. А уж после приёма какой-то липкой гадости, скорее всего, разновидности опиума или чего-то подобного, стал ощущать себя соколом добрым, молодцем быстрокрылым (или кем-то типа того). В общем, все проблемы стали незначительными и легко решаемыми, Иван стал казаться симпатичным, его Чёрт – игривым и ласковым (!!!), жить стало веселее… И с кобылы он теперь не падал, при новых-то стременах. Ну, почти не падал. Пара раз – не в счёт.
Говорят, что утро вечера мудренее. Наверное, правильно говорят. Вот и уже ставшие закадычными друзьями Иван и Аркадий, сумевшие за ночь немного навести порядок в собственных головах и начавшие строить воистину наполеоновские планы, ощущали себя куда более умными, чем накануне вечером. Правда, возможно, недаром говорят, что в большой мудрости многие печали.
Благодаря новым стременам (или встряске, полученной кобылой ночью от Чёрта, зримым следом которой был свежий след от укуса на её шее), Аркадий решился на спокойную рысь и, за исключением пары досадных моментов, достаточно уверенно держался в седле. Пусть и ни разу не английском. Иван скакал (да-да, а этот раз именно скакал, а не плёлся шагом) рядом, расспрашивая нового товарища на ходу.
Обычно людям, находящимся в столь разном состоянии – Иван-то наркотиков утром не употреблял – общаться затруднительно. Но казаку так хотелось поскорее узнать о многом, что заметной неадекватностью товарища он решил пренебречь. В крайнем случае, можно потом переспросить.
Аркадий заливался соловьём, позволяя себе делать пояснительные жесты руками, из-за которых и навернулся пару раз. Кобыла, кстати, уже бежать от нового хозяина не пыталась, косила глазом на Чёрта и стояла как вкопанная, пока новый хозяин вставал с земли и громоздился в седло. На цельности, последовательности повествования это не сказывалось совсем, так как никакой цельности, как, впрочем, и последовательности, не было и в помине. С одному ему ведомой логикой переходов Аркадий перескакивал со сплошных бед отечественной истории на долбаную политкорректность, потом на эволюцию военно-морского дела, с которой, естественным для него в нынешнем состоянии образом, съезжал на проблемы загрязнения окружающей среды.
Так и ехали, от места ночёвки до обеда. Соединять пространство и время уже наши предки умели. Вот на днёвке-то, не смейтесь, именно Аркадий обнаружил погоню. Нет, не в цейссовский бинокль, а куда более надёжным инструментом, таким же самым, что накануне Иван. Пока Иван ухаживал за лошадьми, Аркадий присел на землю, не в лотос, правда, и ощутил некие вибрации. Наверное, расторможенное сознание сработало. Или повышенная, в силу известных обстоятельств, чувствительность седалища. Недолго думая, приложил ухо к земле и услышал характерный топот конницы. По крайней мере, он так решил, потому как до этого случая слушать землю ему не приходилось.
Иван, послушав землю сам, догадку Аркадия подтвердил. И с точки зрения попаданца, совершенно напрасно обеспокоился. Даже в лице переменился, сменив своё обычное выражение свирепого хищника на выражение хищника, сильно обеспокоенного. Вам никогда не приходило в голову, что в угол не стоит загонять не только крысу, но и крупных хищников? Аркадию вот пришло. При виде переменившегося в лице Ивана.
И он поспешил успокоить друга, предложив устроить на проклятых татар засаду. Напомнил ему, что в сумке лежат два ППШ с вполне достаточным для одного боя запасом патронов. А за поясами у них
