Чужак из ниоткуда-3 - Алексей Анатольевич Евтушенко
— … а у Луны нет магнитного поля, поэтому он там в реголите спокойно накапливается в течение сотен миллионов лет, — закончил за меня Быковский. — Так?
— Бинго, Валерий Фёдорович! — воскликнул я. — Больше скажу. Есть в Америке такой научно-популярный журнал, Scientific American. Или, как его часто сокращённо называют сами американцы, SciAm.
— Есть такой, — кивнул Быковский.
— Так вот. Как-то в библиотеке города Сент-Луис, что в штате Миссури, я наткнулся в одном из номеров этого журнала на данные исследования лунного грунта, который был доставлен на землю ещё экспедицией «Апполон-11»: Нилом Армстронгом, Майклом Коллинзом и Баззом Олдрином. Так вот, среди прочего в грунте был обнаружен и гелий-3.
— Устал тебе поражаться, Серёжа, — сообщил товарищ генерал-майор. — Как ты попал в Сент-Луис?
— Так меня же ЦРУ выкрало в апреле этого года, — сообщил я. — Хотели секрет антиграва получить. Только хрен им, а не секрет. Я сбежал и потом три месяца странствовал по США с бродячим цирком. Наши помогли домой вернуться, забрали меня из Сан-Франциско в июне. В конце месяца.
— Нет слов, — сказал Береговой. После чего достал из шкафа бутылку минеральной воды «Боржоми» и три стакана. — Будете?
— Будем, — сказал Быковский и посмотрел на меня. — Ты как?
— С удовольствием.
Береговой открыл воду, разлил по стаканам.
— Ну, за Луну.
— За нашу Луну, — сказал я.
Быковский засмеялся.
Чокнулись. Выпили.
— Продолжим, — сказал я. — Вы наверняка спросите, зачем нам гелий-3 в больших количествах?
— Мы примерно догадываемся, — усмехнулся Быковский. — Но ты всё равно расскажи. Хочется, так сказать, услышать из юных уст.
И я рассказал.
О безопасной с точки зрения радиационного заражения термоядерной реакции одной тонны гелия-3 с шестьсот семьюдесятью килограммами дейтерия, при которой гипотетически высвобождается энергия, равная энергии сгорания пятнадцати миллионов тонн нефти.
О том, что тридцати тонн гелия-3 хватит, чтобы обеспечивать всю Землю электроэнергией целый год, а по самым осторожным подсчетам на Луне могут быть сотни тысяч тонн этого изотопа…
— Погоди, погоди, — остановил меня в этом месте Береговой. — Ты так говоришь, словно действующий термоядерный реактор у тебя в кармане. А между тем до управляемой термоядерной реакции нам как до Юпитера. Если не дальше.
— Долетим и до Юпитера, Георгий Тимофеевич, — пообещал я. — Но сначала всё-таки Луна. В кармане не в кармане, а прикидки действующего термоядерного реактора уже есть, ими занимаются специалисты. Первые отзывы — положительные. Думаю, будет у нас управляемый термояд и довольно быстро. А следующий за ним — кварковый реактор и Дальняя связь.
— Это ещё что за звери? — спросил Береговой.
Я вкратце объяснил.
— Но это, конечно, ещё не завтра. Сначала, повторю, Луна и база на Луне. Без базы ничего не получится. Я слышал, у нас и проект такой базы уже имеется?
— Слышал он, — пробурчал товарищ генерал-майор. — От кого, интересно? На нём, между прочим, гриф «совершенно секретно» стоит.
— От Устинова, — сказал я просто. — Дмитрия Фёдоровича [1]
Космонавты переглянулись. Кажется, уже в третий раз за нашу встречу. Или четвёртый.
— Однако, — крякнул Береговой.
— Мы как раз обсуждали с ним экономическую целесообразность полётов на Луну, — пояснил я. — На кораблях с гравигенератором, разумеется. Пришли к предварительному выводу, что это может быть выгодно. Хотя, конечно, ещё нужно считать и считать. Но уже считают.
— Ты меня, Серёжа, конечно извини, — сказал Береговой, — но, если я сейчас позвоню Дмитрию Фёдоровичу, он подтвердит твой допуск? Потому что одно дело рассуждать о том, чего пока и близко нет и совсем другое — обсуждать имеющиеся сведения и планы под грифом «совершенно секретно».
— Хотите, могу сам позвонить, — предложил я. — У меня карт-бланш на подобные звонки. И не только на них.
— А позвони, — товарищ генерал-майор показал мне на телефон. — Вот с этого аппарата. Не вертушка, но девушка соединит.
— Знаю, — сказал я и снял трубку.
Секретарь ЦК КПСС Дмитрий Фёдорович Устинов оказался на месте.
— Здравствуй, Серёжа, — услышал я в трубке его голос. — Как твои дела?
— Всё в порядке, Дмитрий Фёдорович, спасибо, — сказал я. — Извините, что беспокою. Я сейчас в Калининграде, в Центре подготовки космонавтов, у нас обстоятельная беседа с товарищами Береговым Георгием Тимофеевичем и Быковским Валерием Фёдоровичем.
— Это насчёт Луны?
— Да.
— И, вероятно, руководитель Центра подготовки космонавтов товарищ Береговой сомневается в твоих полномочиях, а также допуске к секретным сведениям, — в голосе Устинова я уловил толику веселья.
— Угадали, товарищ генерал-полковник.
— Хватит уже, Серёжа, генеральничать. Для тебя я Дмитрий Фёдорович. Дай трубку Береговому.
— Вас, — я протянул трубку товарищу генерал-майору. — Устинов.
Выслушав секретаря ЦК КПСС, Береговой положил трубку и посмотрел на меня. Во взгляде боевого лётчика, фронтовика, космонавта и дважды Героя Советского Союза искра интереса, до этого лишь теплившаяся, перерастала в устойчивое и уже чуть ли не гудящее пламя. Подобное тому, которое вырвется скоро из дюз взлетающего к Луне космического корабля.
Это они ещё про мои отношения я Леонидом Ильичом Брежневым не знают, подумал я.
— Ну что? — полюбопытствовал Быковский.
— Думаю, у этого молодого человека допуски не ниже нашего, — сказал Береговой. — Чёрт, аж закурить захотелось.
— Вредно, — сказал Быковский.
— Без тебя знаю. Я не сказал, что
