Прощай СССР - Павел Ларин
— А чего ж Вы сразу не сказали⁈ — Маша всплеснула руками. — Вас же спрашивали.
— Про пацана не спрашивали. — Сторож упрямо покачал головой. — Спрашивали про девочку семи лет. А этот, он просто побеседовал. Вежливый парень.
— Хорошо. — Я от нетерпения приплясывал на месте. — И куда потом делся вежливый парень?
— Дык… Зашел, наверное, на территорию. Я чего-то и не помню. Там упало за моей будкой. Ветка, что ли… Грохот был сильный. Я вышел глянуть, а пацана уже и нет.
— Спасибо! — С чувством сказала сторожу Маша. Причем, ее это «спасибо» звучало приблизительно, как «вот ты придурок!»
— Ну, что? — Спросила она, едва мы отошли от ворот. — Будем договариваться с Ванечкиным или есть ещё варианты?
— Есть. — Я в отличие от девчонки, которая стояла лицом к лагерю, смотрел ровно на дорогу, ведущую в сторону моря. — Будем разговаривать с Мишиным.
Маша сначала удивлённо подняла брови, но потом, заметив мой сосредоточенный на одной точке взгляд, обернулась.
По дороге, направляясь к воротам, бежал Вася. Выглядел он так, будто прямо сейчас упадёт и скончается на месте. Лицо его раскраснелось, по лбу и щекам стекал пот, смешанный с пылью. Толстяк тяжело дышал, а значит, бежит он давно.
Мы выскочили за ворота и бросились Мишину навстречу. Сторож не успел даже ничего возразить.
— Ой… Блин… Щас… — Вася, как только я оказался рядом, упал мне на плечо, с хрипом выпуская и втягивая обратно воздух. — Умру…Я…Щас…Блин…
— Где ты был? — Я поддерживал Толстяка, а Маша схватила еловую ветку, лежащую возле дороги, и принялась ею обмахивать Васю.
— Петя, прости. Мы потеряли Дашку. — Выдал, наконец, Мишин что-то удобоваримое. — Но ребята там лазят по пляжу. Ищут. Мне сказали бежать за тобой.
— Везет вам… — Ответил я ему с нервным смешком. — А мы ее еще даже не находили.
Глава 6.2
В общем-то, ничего удивительного в произошедшем не было. Удивительно было бы, если бы хоть одно дело, хотя бы маленько, крохотное дельце, сложилось у нас нормально. Но так как все пошло через жопу, то, можно сказать, ситуация под контролем. Мы снова по уши в каком-то дерьме.
Естественно, Мишин стал тем самым ценным источником информации, благодаря которому появилось направление, вектор поиска. И он, этот вектор, был совсем не в том месте, где сейчас лазили взрослые. А в прямо противоположном.
— Ты понимаешь, разыскал я Антона, все ему рассказал. Мы отправились к воротам. Не успели подойти, а тут смотрим — девчонка твоя топает. И главное, целенаправленно так прёт. Как комбайнер во время уборочной. Лицо серьёзное. Взгляд решительный. Шаг чеканный…
— Слушай. — Перебил я Толстяка, — А можно без вот этих художественных оборотов и метафор? По делу сразу можно? Коротко и четко. Где эта мелкая дрянь?
— Да ты подожди. — Мишин замахал руками. Сторож, и без того, наблюдавший за нами с подозрением, вышел из своей будки.
— Все нормально! — крикнул я ему. — Обсуждаем план поиска. Рассчитываем квадраты. Вожатые в курсе. Воспитатели тоже. Не волнуйтесь.
Даже улыбнулся. Чтоб мужик наверняка поверил, проблем нет. Но судя по выражению лица сторожа, ни хрена он нам не поверил.
— Идём! — Мишин продолжал размахивать руками, только теперь еще подталкивал нас вперёд. — Нужно торопиться.
— Куда⁈ — Фокина отбивалась от настойчивого Василия, который почему-то максимально сосредоточил усилия на ней.
— Да на море! Говорю же. — Толстяк нервничал и потел сильнее обычного. А это — серьезный момент.
— Да за каким чертом она на море оказалась? — Я решил, всё-таки двигаться в сторону, обозначенную Васей. Поэтому кивнул Маше, которая отпихнула, наконец, активного Толстяка, толкающего ее в спину, и мы шустро направились по дороге в ту сторону, где по заверению Мишина потерялась сестра Ванечкина.
— Слушайте же. — Вася пыхтел рядом. Шли мы быстро и ему это, судя по несчастному выражению лица, причиняло неимоверную боль. — В общем, идём мы с Антохой, и тут — девчонка. Я же ей и говорю, девочка, девочка, а ты куда? Просто думаю, неужели Петя успел свою часть плана выполнить? Быстро, однако. А она отвечает, идите в задницу, вредные мальчишки.
— Что? Прямо так и сказала? — Я покосился на Толстяка. Хотя, в принципе, за очень недолгое время общения с Дашкой, понял, там с вежливостью туго. А вот хамства — вагон и маленькая тележка.
— Конечно, нет. — Мишин вздохнул. — Сказала она более грубо. Мне даже как-то неудобно тебе, ее брату, повторять. Но вообще, Ванечкин, ты, конечно, извини, сестра на тебя не похожа. Это не ребенок, это — какой черт в юбке.
— В платье. — Машинально поправила Мишина Фокина.
— Да хоть в скафандре. — Я уже начал психовать из того, что добиться связного рассказа от Толстяка не получалось. — По делу давай!
— А-а-а-а-а…ну, вот. И значит, она говорит, мол, вы, дураки, тут ходите и не знаете, что у вас знамя сперли. А я, говорит, знаю. Поэтому сейчас как найду его. Как получу орден. Мы сначала с Антохой прибалдели. Вроде море должно быть. А тут — знамя. И как мы ее спасать будем с этим знаменем? Непонятно. А ты же про спасение говорил. Мол, надо героический подвиг совершить, чтоб нас в лагере оставили. Ну, мы с Антохой давай ее убеждать. Мол, какое такое знамя? Когда рядом целое море имеется. Но Дашка твоя…уперлась, как баран. И самое главное, прет к выходу. Ну, думаем, сейчас сторож нас всех заметит и все. Не будет ни моря, ни героического подвига. Мы ж ей и говорим, мол, очень желаем помочь в поиске знамени. На орден не претендуем. Она призадумалась, значит. А тут смотрим, Богомол топает. И тоже, главное, к выходу. Ну, мы его к сторожу и подослали. Чтоб он его отвлёк. А сами сбежали через ворота. Не успели далеко отойти, смотри, он нас догоняет. Счастливый, довольный. С нами, значит, собрался. Выбравшись за территорию, мы стали размышлять, куда нам направиться. Вернее, мы то с Антохой знали, куда. На море. А Дашка одно по одному, про своё знамя. Ну, Антон ей и говорит, тут неподалёку есть поселок. Если вражина, которая знамя украла,
