Колония "Россия - 2" - Михаил Леккор
Я, конечно, спокойно ел, хлебал похлебку, лишь иногда орал, включая магическую составную (специально), и глуша делегатов от страждущих (это нечаянно). Один раз даже швырнул обглоданными костями.
Нет, разумеется, можно все разболтать и во время обеда, только тогда я лишился бы последней возможности нормально поесть, хотя бы и с собеседниками. А так нормально. Одной рукой хлебал похлебку, другой, как мог, отбивался от земляков. Почти как в школьной столовой в далеком детстве.
Зато на общее собрании пришло почти все, с видимым азартом в глазах и небольшим пониманием в разуме. Я, естественно, был главным и единственным оратором. Смело, без промедления и дополнительных пояснений, сразу выступил.
- Дорогие земляки и им подобные! - сказал я первые слова и народ сердито зашумел, как рой пчел. Ха, только ведь и насекомые, и люди ничего не могут сделать. И люди это еще и могут понимать! Я же разозлил их просто, что дополнительно включить фактор внимания. Очень уж важный был день. И для скромного меня и, увы, для многочисленных них. Мы теперь прочно связаны стальной нитью жизненных обстоятельств. Я мысленно усмехнулся и продолжил: - помните этот день, пожалуйста. Последнее время, как для вас, так и для меня с каждым буквально часом ситуация все ухудшалась и ухудшалась. Но с этого дня все будет иначе. И первым признаком этого будет праздничный шашлык! Прямо сейчас. Вася Филатов, можно тебя с друзьями попросить принести от хижин под пальмами сюда замоченную в проперченном соусе свинину.
Если до этого люди стояли в виде безмолвной толпы, в саркастической тишине ожидая окончания моей речи. Мол, что он еще скажет, ведь сам ничего не может. То после слов про реальное мясо, которого можно не только потрогать, но даже съесть, народ заулюлюкал, восторженно закричал.
- Да, друзья мои, - я добавил в свои децибелы магию и теперь, не утруждая связок буквально гремел, как паровоз под парами, - открою вам тайну. Как только вы появились здесь, я только и делал, что ломал голову, как вам помочь. Ведь помочь вам вернуться обратно я, к сожалению, никак не могу. Но улучшить свою теперешнюю жизнь, как оказалось, с некоторыми трудностями, но в состоянии.
Я провел многодневные переговоры с местными русскими и уговорил их взять суверенитет над островом, это теперь тоже российская территория…
Тут мне пришлось замолчать. Поскольку Вася со своими прохиндеями принесли полиэтиленовые мешки с мясом и заодно с хлебом. Невдалеке, на кухонной площадке, зажгли костры с намерением приготовить шашлык и я заторопился. Похоже, вскоре людям будет совершенно не до меня.
- В свою очередь, мы будем: мужчины – солдаты на контракте с жалованьем 100 рублей золотом каждый в месяц, а женщины станут входить в состав вспомогательного подразделения с жалованьем в 75 рублей золотом. Часть денег уйдет на продовольствие, а остальная часть (большинство) будет выдана в виде аванса. Если, конечно, вы без промедления согласитесь.
Я очень сильно боялся, что мои земляки, как и все обычные россияне, заартачатся. Ведь был еще другой вариант жизни на этом параллельном мире – эмигрировать в Россию и там жить простыми поданными Анны V. М-да. Им-то можно уехать с некоторыми ограничениями, а вот мне никак. Вот и хитрю понемножку, замирая в душе.
К счастью, никому и в дурную голову не пришло продуманно взвесить будущую жизнь. Какой там, ведь впереди вкусно пах шашлык и будущая жизнь. Народ веселился, крича и хохоча.
Я попытался укрепить эту тенденцию и заявил:
- Если вы уже согласны, то нам это надо отпраздновать. К шашлыкам добавим какое-никакое спиртное. А?
Россиянам сказать такое, ха! Не знаю, как европейцы и азиаты, но наши соотечественники больше не думали. То есть, они и раньше не работали серым веществом головы, а сейчас у них совсем башка поехала.
- Ура! Бери, пока дают! - заорали они восторженно, - Логинов молодец, яйца еще не сварились!
Мне с трудом удалось достучаться до их разума и потребовать:
- Дайте мне пять добровольцев, я иду к каналу доставки. Остальные должны прочитать, можно вслух, обозначенный договор, и, если согласны, подписать.
Охо-хо, они так заорали, словно я уже вытащил из великих закромов Родины водку. Добровольцами были все мужчины и, даже женщины!?
- Наташа, балда! - заорал я ей на ухо, - ты-то куда лапку тянешь?
- О-ой! - удивилась она, - а ведь правда. Но так все завлекательно и интересно!
К … матерям эту демократию. Я буду приказывать, остальные – беспрекословно слушать. Несогласные – идите, куда хотите. И ешьте, что можете, ха-ха!
Подождал немного и, найдя небольшую паузу, заявил:
- Я передумал. Отставить добровольцев! Армейцы, встать в строй! Пойдете со мной в склад.
Я попытался укрепить эту тенденцию и заявил:
- Если вы согласны, то это надо отпраздновать. К шашлыкам добавим спиртное. А?
Россиянам сказать такое, ха! Не знаю, как европейцы и азиаты, но наши соотечественники больше не думали. То есть, они и раньше не работали серым веществом головы, а сейчас у них совсем башка поехала.
- Ура! Бери, пока дают! - заорали они, - Логинов молодец, яйца еще не сварились!
Никогда еще обязательный приказ так поспешно и споро был выполнен. Мои подчиненные (а я, между прочим, если забыли, их командир) в миг выстроились в ряд, которая была, как по линеечке.
- Оставшееся большинство должно было подписать договор. И помните, пока не будет подписей, спиртного не дам. Испортите водку, сами станете такую пить и потом с похмелья страдать!
Народ загоготал и принялся проводить юридическую процедуру. Тут же мне припомнили:
- А чем подписывать? Серега, сукин ты сын, пальцем заставишь писать? Ручку давай, козодой!
Последнее слово я, конечно, отредактировал. Сказали мужики более смачно, но матерщинно, для меня более обидно. Вот ведь козлы, а не земляки!
- Все продуманно, мамины …! - заорал я в ответ тоже матерщинно, - вот ваша ...ная ручка, - поднял я руку с золотой местной ручкой, - я ее отдам Вальке Ипатовой!
Эта коза тоже вздумала крутить хвостом, как корова и капризно промямзила:
- Но я ведь ее не удержу, стянут!
Показал кулак Ваське. Его баба, когда наведет порядок?
Филатов, чувствуя свою вину, не оскорбился, наоборот, смущенно потупился. Правильно, молодые бабы всегда дуры. За нее всегда мужики страдают. Это потом наоборот происходит.
- А в охране
