Граф Верховцев. Задача - выжить - Лев Котляров
Я вспомнил про временную прислугу, о которой как-то заикнулся Михаил. И расходы на содержание имения. Надо все изучить и разузнать. С этими мыслями и заснул.
***
Разбудили меня вспышки света. Я открыл глаза, вылез из-под одеяла и подошел к распахнутому настежь окну — над парком сверкали разряды, но грома не было слышно. Странно все это. И небо было едва-едва закрыто облаками. Я где-то читал, что существуют сухие грозы, когда нет дождя, а молнии бьют в громоотводы просто так. Но для этого должна быть высокая температура и низкая влажность. А сейчас, ночью, достаточно прохладно, даже для середины лета.
Но нельзя забывать про стихийную магию. Скорее всего, в этом мире существуют уникумы, способные формировать такие энергетические сгустки. Возможно, сейчас в парке происходит именно это.
Пока я задумчиво разглядывал сумрачный пейзаж, возле одного из кустов сирени мелькнул чей-то силуэт. А вдруг это тот самый похититель? Я, не раздумывая, натянул висящую на стуле кофту, влез в ботинки и выскочил в парк.
Над головой снова бесшумно сверкнуло. Это точно не природное явление! Ни запаха озона, ни звука разряда. Эх! Мне был сейчас мою силу! Без нее я чувствовал себя практически голым.
Когда добежал до того места, где видел незваного гостя, там уже никого не было. Но судя по легкому треску справа — кто-то, не стесняясь, ломился сквозь молодые деревца. Подкравшись ближе, я услышал негромкие и очень нецензурные... частушки? Голос принадлежал явно нетрезвому мужчине.
Крикнуть? Или вернуться и позвать Василия? Сам справлюсь! В своем стремлении узнать, что происходит и кто забрался на территорию имения, я совсем забыл о слабом теле подростка. За что и получил веткой по лбу.
— Ми-имо те-ещиного до-ома, я без шу-уток не-е хо-ожу! — почти бессвязно проговорил неизвестный, метнув с ладоней очередную молнию. Она стрельнула вверх и рассыпалась яркими искрами.
Затем маг хлопнул себя по ляжкам и пошел вприсядку. У меня от удивления открылся рот. Он отплясал, встал, пропел еще пару строк и снова выпустил разряд в небо. Незнакомец был толст, на нем были грязные светлые брюки и толстый свитер и блестел в сумерках гладко выбритой головой. И ко всему этому прилагалась роскошная длинная борода. Иногда он останавливался, вытаскивал из-за пазухи бутылку, делал хороший глоток и продолжал орать скабрезные частушки.
И что он тут делает? Это собственно я и гаркнул, выходя из своего укрытия. Зачем вылез против мага, сам до конца и не понял. Видимо, прошлая жизнь лезет наружу.
В ответ на меня уставились два мутных глаза. Маг, с трудом сфокусировавшись на мне, с невнятно, но очень громко произнес:
— Ше-ел я ле-есом, ви-идел чу-удо! Чу-удо ви-идело ме-еня! Если-и б я не-е... — он резко оборвал речь и хлопнул в ладоши.
В тот же момент полыхнула молния, и я на мгновение полностью ослеп. Грудь обожгло. Огонь пробежался по телу и молотом шарахнул по пяткам. Мышцы свело судорогой, крик застрял в легких. Сердце замерло, пропуская удары, но застучало снова, с силой бухая о рёбра дробным стуком. Рот наполнился кровью — я прокусил язык.
А затем пришла боль. Острая, яркая, живая. Она пульсировала во мне, сводила с ума. Я ничком упал на землю, стараясь хоть как-то ее заглушить. Место удара молнией нещадно горело. По волосам пробежала молния.
Алексей, Алексей! Что же ты наделал!
“Не умирай!” — мелькнуло в голове.
До ушей долетел удаляющийся хриплый смех и последние строчки частушки. После этого я, наконец-то, отключился.
***
Раз за разом выныривая из забытья, я ощущал только пульсирующую боль в груди. В такие моменты кто-то вливали в рот крепкий бульон, и я снова проваливался в темноту.
Мне казалось, что я снова на Перекрестке судеб. Темнота окружала меня со всех сторон, наваливалась тяжестью на ребра. Картинок не было, как и голоса. Иногда появлялся смутно знакомый мужчина с коротким ежиком волос и серыми печальными глазами, его сменял ребенок с каштановыми кудрями до плеч и обиженным личиком. Их образы то сливались друг с другом, странно задваиваясь, то закручивались причудливой спиралью, смешиваясь частями тела, то вовсе распадались, но полностью не исчезали.
Они были почему-то очень важны. Желание узнать почему важны мучило сильнее постоянной боли. Закончилось это внезапно. Силуэты окончательно сплелись в мальчугана, он протянул ко мне руки, с силой дернул на себя. Я удивленно уставился в его зеленые зрачки. Маленькие ладони легли на грудь и обожгли огнем.
В голове прозвучал тихий, но настойчивый шепот:
— Просыпайся!
Что я и сделал.
***
— Ваше сиятельство! — Лизонька резко от меня отпрянула и бросилась из комнаты, крича кому-то на ходу. — Он очнулся!
За стенкой загрохотали шаги. В дверях показался заспанный Прокофий Андреевич в мятой рубашке.
— Как себя чувствуете? — спросил он, подходя ближе.
— Грудь болит, — прохрипел я.
— Вас, так сказать, подбили заклинанием, — осторожно продолжил он.
— Мага удалось обнаружить?
— Да какое там! — всплеснул он руками. — Вас нашел Иван только утром. Заметил сломанные кусты — для него это практически личное оскорбление — пошел проверить, а там вы лежите с бледным лицом. Думали все, преставились. Дыхание было очень слабым.
— Давно это случилось?
В комнату заглянула Лизонька.
— Вот, Анисий передал, вам будет полезно, — тихо произнесла она, ставя мне на колени поднос с миской супа.
— Да-да. Конечно, полезно! — запричитал Прокофий Андреевич, отходя к окну. — Врача не стали приглашать. Моих и Аниных навыков хватило, чтобы привести вас в чувства. Оказывается, ее мать была слабым магом Жизни, от нее наша девушка переняла часть способностей.
— Не думаю, что меня хотели убить, — заметил я, опуская ложку в ароматное варево. — Он был сильно пьян.
— Вы его узнали?
Я мотнул головой и зачерпнул ароматное варево. Какой же вкусный суп! Во мне проснулся невероятный голод, и я с удовольствием налег на ложку, ненадолго выпав из реальности. Вяткин терпеливо ждал, внимательно за мной наблюдая.
— А запомнили? — спросил он, когда Лизонька забрала пустую миску.
— Конечно. Толстый,
