Тафгай. Том 8 - Владислав Викторович Порошин
— Так, а сколько нам в этой Америке будут платить⁈ — Уже немного расслабившись спросил Валера Васильев.
— Достаточно чтобы купить губозакаточную машинку! — Хохотнул я. — Ты Васильев учти, особенно в Канаде тебя будут бить почти в каждой смене. Поэтому настоятельно рекомендую за лето поменьше нажимать на спиртное и побольше на штангу с гантелями.
— Мы ещё посмотрим, кто б… кого, — насупился лучший защитник СССР.
— Правда, а что по деньгам нам светит? — Спросил Боря Александров, который так же был сегодня с девушкой, с какой-то стюардессой Ириной.
— Если отбросить сказочные фантазии, — ответил я, — то сумму в 5 тысяч долларов в месяц можно будет смело выбить из спорткомитета. В переводе на рубли по курсу чёрного рынка — это 20 тысяч. Это конечно не много, но жить можно.
— Ничего себе немного⁈ — Вскрикнула стюардесса Ирина. — У меня в месяц зарплата всего 200 рэ.
— По этому поводу хочу сказать пару слов. — Я налил себе чуть-чуть шампанского и встал. — Обращаюсь персонально к тебе Валера Харламов, и к тебе Боря.
— А ко мне? — Обиженно спросил Валера Васильев, рядом с которым сидела его жена Татьяна.
— Васильев, едрён батон! — Засмеялся я. — Мы ещё в НХЛ не уехали, а ты мне уже надоел. Дай сказать. Деньги — это замечательно, но главное это благополучие в личной семейной жизни. Выпьем за то, чтобы вы оба женились в ближайшие месяцы. Иначе вас в Америку из страны не выпустят.
— Так бы сразу и сказал! — Загоготал Васильев и, первым звякнув свой фужер об остальные, опрокинул наше советское полусладкое шампанское в себя.
Постепенно в ресторан стали подходить другие мои гости. Всеволод Бобров с супругой Еленой, Саша Мальцев с Сусанной. И с каждым, перекрикивая ансамбль, я переговорил, посидел, выпил кофе. А когда уже начались танцы я вдруг остался один. Моя-то ненаглядная Лиза сейчас в Чикаго. Кстати, зря она переживала, ибо Родина встретила меня с распростёртыми объятьями.
— Можно вас пригласить на танец? — Неожиданно услышал я мелодичный женский голос.
Как раз заиграла какая-то красивая мелодия, и я, старый дурак, не смог отказать красивой пышногрудой блондинке.
* * *
«Знают женщины, чем можно охмурить временно свободного мужика», — подумал я, когда эта блондинка уговорила её проводить до дома после нескольких медленных танцев, когда её шикарный бюст протёр мозоль на моей груди.
— А правда, что вы только что из Америки прилетели? — Спросила она, когда мы шли дворами мимо станции метро «Спортивная» к каким-то пятиэтажкам.
В это время уже было темно, прохладно и довольно таки пустынно. Ведь по негласному правилу советский строитель коммунизма к 11-и часам вечера должен был сидеть дома, а не по кабак шляться. Поэтому к этому часу все увеселительные заведения закрывались на клюшку, возможно на хоккейную.
— Ага, из Нью-Йорка, — буркнул я, поёжившись в летнем плаще, накинутым на обычную рубашку из американского супермаркета.
— А чем вы там занимались?
— Отечественными спорттоварами торговал от «Внешторга», — соврал я. — Там за океаном очень любят наши хоккейные клюшки из дуба.
— Почему? Ха-ха, — хихикнула женщина.
— Потому что им сносу нет, не ломаются. Ну, где вы живёте? Вы же сказали недалеко.
— Да вот мы почти пришли, — сказала она, когда мы оказались в каком-то дворике. — Может, зайдёте на чай? Я живу одна.
— Завтра рано утром в министерство новые клюшки привезут из липы, поеду проверять товар. Извините, некогда.
— Опа, какие люди! — Из подъезда словно по заказу вышли четверо пареньков расслабленной вихляющей походкой.
Были ли эти парни любителями хоккея? Возможно да, а возможно и нет. Однако в полутьме моё лицо, как впрочем и их наглые хари, были неразличимы.
— С кем ты у нас тут Танюха загуляла? Чё за дядя? — Спросил другой молодой человек.
— Прекратите у вас будут проблемы, это работник «Внешторга», он только сегодня прилетел из Америки. Его будут искать! — Пропищала как в плохом театре моя случайная знакомая, она бы ещё сообщила этим мудакам мой банковский счёт.
— Если из «Внешторга», то гони «пятихатку» и проваливай, а то покалечим, — опять сказал первый хулиган.
Мой резкий прыжок навстречу к этому первому гопнику вышел сверх неожиданным для всех. За полсекунды правый кулак описал короткую дугообразную траекторию и челюсть хулигана щелкнула. Противник где стоял, там и рухнул как подкошенный. «Перелом в воспитательных целях», — отметил я про себя, и тут же левой рукой пробил ещё одному хулиганистому молодцу в печень.
— Б…! — Заорал тот согнувшись пополам и присел попой на асфальт.
Моя знакомая, кстати, быстро сообразила, что надо бежать. А те двое «орлов», стоявших чуть поодаль, оказались либо дураками, либо дебилами. Поэтому вместо того чтобы делать ноги и спасать здоровье, ринулись на меня под огонь жёстких стремительных кулаков, которыми я навёл ужас на всю НХЛ. Само сбой короткая рубка закончилась в два счёта. У первого «орла» хрустнул клюв, то есть нос. А вот второму куда прилетело я не заметил. Он просто рухнул рядом с товарищем, у которого уже не работала челюсть, и притих. Скорее всего притворившись потерявшим сознание. Не так сильно я его и зацепил.
— Кому ещё нужна «пятихатка»? — Спросил я хулигана с печенью.
— Я сейчас милицию позову, — промямлил тот.
— Ну здравствуй родная страна, — улыбнулся я, потерев больной правый кулак, после чего пошагал обратно в гостиницу.
Глава 6
«Суровый бой ведёт ледовая дружина, — напевал я про себя, когда на тренировочном катке „Кристалл“ своими фирменными американскими конёчками нарезал лёд. — Мы верим мужеству отчаянных парней».
— Пас «Малыш»! — Постучал я клюшкой по льду, разогнавшись в средней зоне.
И Боря Александров от левого борта тут же выкатил мне шайбу прямо в крюк, вот что значит советская культура игры в пас. «В хоккей играют настоящие мужчины», — продолжил я напевать про себя, ворвавшись в зону атаки и продавив двух защитников «Динамо». А когда в рамке передо мной остался лишь голкипер Володя Минеев, который выкатился навстречу, я резко прострелил на правую штангу, ведь туда на всех парах влетел Саша Мальцев.
«Трус не играет в хоккей, трус не играет в хоккей!» — допел я про себя, когда Мальцев
