Брат (СИ) - Валерий Александрович Гуров
Жизнь, еще вчера казавшаяся безвыходным лабиринтом, состоявшим из одних стен, стала представляться мне улицей, которая все время расширялась и разветвлялась. И теперь только от меня самого зависело, в какую сторону она пойдет. В одном я был уверен точно: к ночевкам на чердаке я больше не вернусь! Лучше уж попрошу Степку устроить меня в Мытищах каким-нибудь сторожем или водителем. Какая бы ни была работа, каким бы ни было твое жилье — если и то, и другое у тебя есть, ты сразу поднимаешься на принципиально другой уровень. Между прочим, хороший стимул, чтобы не опускать руки и продолжать грести в сторону новой жизни!
Комендант общежития действительно оказался на редкость понятливым и с дружеской улыбкой показал мне комнату, где стояла моя кровать. Я с облегчением бросил на нее рюкзак с вещами — Степа сдержал слово и снабдил меня всем необходимым на первое время, вплоть до зубной щетки. Хороший дружбан. Теперь у меня был свой угол в Москве! Пусть и не совсем официальный, зато мне точно не надо было бегать ни от ментов, ни от бандитов. После всех моих приключений это казалось не меньшей радостью, чем горячий душ.
Мы вышли из общаги и закурили.
— Теперь по поводу работы, — начал Степан. — У меня есть хорошие знакомые в МВД, у них бывают свободные места. Попробуем тебя туда пристроить. Что ты так на меня смотришь? — улыбнулся Степа, видимо, приняв мое недоумение за разочарование. — Ну да, я понимаю, работка не мед, но на первое время сойдет. По крайней мере, какая-никакая, а зарплата, плюс с людьми познакомишься, может, что где выплывет. А там уж потихоньку осмотришься в городе и сам поймешь, куда тебе надо. Я, правда, не знаю, как у них сейчас дела обстоят, но завтра туда звякну и спрошу. А тебе передам через коменданта. Так что завтра где-нибудь после обеда подходи к посту и спрашивай, не звонил ли кто по твою душу. Да, и вот еще…
Степа полез в карман и извлек оттуда «котлету» денег.
— Это тебе на первое время. Думаю, на месяц-полтора тебе хватит.
Это лишнее, — заявил я. — Руки-ноги целы, сам заработаю. Да и вообще, не привык я быть кому-то должным.
Да лан тебе, бери. Потом отдашь. Все понимаю, если в ментовку устраиваться, там медкомиссию проходить надо, бумажки собирать всякие. Может на лапу положить кому-то придется. Чтобы ускорить дело, так сказать.
— Хм… об этом я как-то не подумал. Хорошо, с первой же получки отдам.
— Брось, — отмахнулся приятель. — С каждым может быть. Тем более время такое… В общем, адрес знаешь, если что — приезжай в гости. А завтра жди новостей на посту. Давай, удачи!
Мы обнялись, распрощались, и я пошел в комнату. Нужно было расположиться и отдохнуть. В своей комнате, на своей кровати!
* * *
На следующий день я снова отправился побродить по Москве. Все соседи по общаге разбежались — кто на учебу, кто на работу. Мне же идти было пока некуда: весточка от Степы должна была прийти только после обеда. Так что, пока есть возможность, можно и погулять по столице. А то потом — дела, заботы, так и не будешь ничего замечать, кроме работы и общаги.
Но вот вопрос: а хочу ли я устраиваться на эту работу? Сомнения не давали мне покоя. Милиция — не самое престижное место в девяностые, мягко говоря. Сериал «Улицы разбитых фонарей» еще не сняли, к неунывающим и обаятельным сотрудникам страна проникнуться симпатией не успела. Зарплата не ахти, да и ту платят кое-как, зато неудобств и риска — хоть отбавляй. А если на неопытного новичка решат повесить все «косяки» предыдущих?
Даже не знаю. В конце концов, я ведь хочу подняться повыше, открыть свой бизнес, а тут вся перспектива — за шпаной гоняться до пенсии. С другой стороны, с чего-то же надо начинать? А силком никто на работе держать не будет, если что. Эх, посоветовал бы кто! Как же быть?
— Э, пацанчик! Ты че тут трешься? С какого района ваще? — донеслось из переулка рядом.
Я поднял глаза. Ко мне приближались три персонажа типично гопницкого вида. Я знал, что, несмотря на все советы по общению с такими типами, на самом деле правильных ответов здесь не существует — ну, если только ты не дружишь с каким-нибудь их авторитетом. Если до тебя докопались, значит, их задача — до тебя докопаться, и на все остальное наплевать.
— Бабки гони! И часы сними!
«Да что же вы все ко мне липнете-то, а», — подумал я. «Вот тебе, Вова, и тренировочка перед работой в милиции».
Рука уже привычно нащупала в кармане кастет. С этими драться было посложнее, чем с вокзальными алкоголиками. Во-первых, они были совсем юными, во-вторых, трезвыми, а в-третьих… ни хрена себе! Над моей головой просвистела цепь — хорошо, успел вовремя увернуться. Ну что, сами напросились. Я заработал кастетом, как трактор в поле. Мне уже было неважно, сколько их — я вымещал все свое отчаяние, все чувства человека, которого начало все это доставать. В то время как нормальные люди выживают, эти отбросы, на которых впору пахать, цепями тут размахивают…
Цепью, кстати, меня все же один раз огрели — правда, по спине, но тоже приятного мало. Зато в результате моей работы кастетом и немножко ногами вся троица лежала на асфальте, причем кое-кто — в собственной крови. «Пачкать, конечно, нехорошо, но претензии не ко мне», — подумал я и, оглянувшись по сторонам, быстро прошелся по карманам этой троицы.
Неплохо живут начинающие бандиты! Моей добычей стали 150 баксов и около 40 тысяч рублей! Видимо, эти недобры молодцы уже успели обнести сегодня несколько человек. Значит, это их основной заработок. А по возрасту похожи на старшеклассников. Интересно, в какой момент люди сворачивают в жизни не туда?
Однако, эта стычка меня немного расстроила. Видимо, это такой жизненный закон: только расслабишься, подумаешь, что окончательно порвал с прошлой жизнью, как она тут же передает тебе привет. Я ведь уже начал отвыкать от всех этих уличных приключений и привыкать к нормальной жизни. Кажется, все это было уже сто лет назад — и тут… Но похоже время такое. Без этого сейчас никак. Или ты, или тебя. Что ж, кастет надо не забывать с собой носить.
В мои размышления резко ворвался визг тормозов — и «девятка» встала всего сантиметрах в тридцати от меня.
— Слышь, тебе че, жить надоело? А я здесь причем? — возмущался водила. —
Иди вон тогда с крыши
