Гардемарин (СИ) - Андрей Алексеевич Панченко
Мне стало трудно дышать. Пытки⁈ Меня уже как-то пытали в тюрьме НКВД, когда я сидел там по ложному доносу, и я выдержал, но судя по всему, то что со мной было, это жалкие «цветочки», по сравнению с ожидающими меня «ягодками». У мужиков раздавлены ноги, вывернуты из суставов руки и с них просто сняли кожу кнутом! Если верить словам Николя, то припираться и отрицать вину не выйдет, это приведёт к ещё большим увечьям, и даже если тебя потом оправдают, что вряд ли, ты останешься на всю жизнь инвалидом! Но и признание вины не поможет, а вдруг ты оговорил себя? Будем пытать пока не сознаешься, что ты не виновен! Тупость ситуации поражала, и это было бы смешно, если бы не было так страшно.
Я безвольно сидел, прислонившись спиной к стене и не реагировал на вопросы Николя. Тот видимо соскучился по компании людей, которые могли ему что-то сказать в ответ, ведь два моряка, которые сидели с ним в камере до моего прихода, просто не могли говорить. Их попытки приводили лишь к сиплому шёпоту, который невозможно было разобрать. Главное, что я уяснил из его монолога, что у меня есть только сегодняшний и завтрашний день, чтобы решить проблему, а потом за меня возьмутся всерьёз! Сегодня суббота и уже вечереет, а завтра воскресение, в эти дни нормальные палачи отдыхают и ходят в церковь, наверное, грехи замаливать, а в понедельник, отдохнувшие и принявшие причастие, они с новыми силами примутся за работу.
Вечером нам принесли баланду. Она разная бывает, но для меня вся тюремная пища именно так называется. Бобовая похлёбка и кружка воды, вот и всё, что было положено арестантам. Мне пришлось поухаживать за пленными моряками, сами они могли передвигаться только на коленях, а вот ели они как собаки, поставив миски на пол и наклонившись к ним. В руках ничего тяжёлого они удержать не могли. Я помог напиться страдальцам и поесть, а вот сам есть не смог. Аппетит пропал напрочь!
— Если у тебя есть деньги пацан, можешь купить нормальной еды у Зегера, он конечно берет много, но принесёт всё как положено — как всегда Никола поделился полезной информацией — даже вино! Ибо эта сволочь совершенно не пьёт ничего кроме воды, от того, наверное, и злой такой!
— Купить? — подавленно переспросил я и непроизвольно хлопнул себя по карману. А ведь деньги на месте, меня никто не обыскивал! У меня почти гульден, мелкими монетами!
— Ну да — Никола удивленно уставился на меня — как и в любой тюрьме. У нас были деньги, да мы их уже потратили. Если ты купишь мне вина мальчик, я помогу тебе!
— Как⁈ — оживился я.
— Удавлю тебя. Это не больно, достаточно пережать жилы на шее, и ты потеряешь сознание и ничего не почувствуешь. Это быстро! — огласил мне своё заманчивое предложение француз.
— Тфу на тебя Никола! Это почти то же самое, что и самоубийство! Это не выход! — сплюнул я — вина я куплю, и даже нормальной еды, только душить меня не надо! Ты лучше скажи, а Зегер один охраняет нас?
— А зачем больше? Три калеки и мальчишка, с нами справиться любой! — рассмеялся Никола — ну так что, зовём Зегера?
— Зови! — я лихорадочно пытался поймать ускользающую от меня мысль, что-то такое крутиться в голове!
— Ха, мальчик, стучи в дверь сам, мне это трудно сделать, а разговаривать с этой тварью буду уже я — Никола как всегда сказал это с улыбкой на лице — и что ты хочешь, чтобы он принёс?
Я задумался. Всё то время, что я в камере, я обследовал свои кандалы. Они рассчитаны на взрослого мужика с крупными руками. Что бы выдернуть ладонь из стального кольца мне не хватало буквально чуть-чуть! Если у меня будут жирные руки, то можно попробовать освободиться! Само по себя снятие кандалов с рук мне ничем не поможет, с ногами такой фокус может не пройти, да и из камеры я не испарюсь. Но если у меня будет всё что надо…
— Кувшин вина, жаренного каплуна, сыр, окорок, и пусть будет целый! Хлеба, зелени, что бы на четверых хватило! Да, и пусть принесёт масло, чтобы обработать ваши раны и чистой материи, я вас нормально перевяжу — через несколько секунд ответил я.
— Ты святой праведник мальчик! — прослезился Никола — стучи быстрее, мне не терпится промочить горло!
Переговоры с тюремщиком прошли быстро. Получив заказ, Зегер велел ждать, и забрав половину моих денег удалился. На улице темнело, сквозь полукруглое окно, забранное решёткой, был виден тюремный двор и будка охраны, из которой можно было наблюдать и за окном, и за дверью в камеру и за воротами тюрьмы. Стратегическое место, и выбрано очень правильно. А там, сразу за воротами, свобода! Воды Столовой бухты совсем не далеко, а на рейде полно кораблей, которые могут увезти меня из этого проклятого места. Осталось только до них добраться!
Решётка на вид выглядела крепкой и основательной. Покрытые ржавчиной толстые прутья глубоко входили в мощную, каменную стену. Я дёрнул один прут — стоит как влитой! Но попытаться стоит, терять мне нечего, уже в понедельник меня будут калечить, и к вечеру того же дня, если я конечно его переживу, шансов на спасение уже не будит.
Зегер вернулся через час, и этот час нас никто не охранял. Две корзины съестных припасов и заказанных перевязочных материалов честно были доставлены в камеру смертников. Я разделил жаренную курицу и сыр с хлебом на всех присутствующих в камере. С едой и питьём мне опять пришлось помогать изувеченным французам, кувшинчик с вином пошёл «по рукам» и был выпит одним махом. На дворе уже была глубокая ночь. Руками и цепью от кандалов я разделал окорок извлекая из него кость.
— Никола! Масло и ткань я вам не отдам. Я хочу от сюда сбежать! — глядя в глаза бывшему капитану, поделился я своими планами — со мной вы пойти не сможете, но я прошу вас помочь мне. Взамен я оставлю тебе все свои деньги, что останутся после реализации моего плана.
— Сбежать⁈ От сюда не выбраться! — Никола удивленно смотрел на меня, жевать перестали и остальные — если ты хочешь напасть на Зегера, то оставь эти мысли, он чертовски силён и просто изобьёт тебя, а потом закинет в выгребную яму!
— Я всё же попытаюсь — упрямо ответил я.
— Что ты задумал? — Никола даже дышать
