Назад, в пионерское лето - Денис Георгиевич Кащеев
Слухами, как говорится, земля полнится — что ж, хоть какая-то польза от неблагодарной Инги!
Ант изменился в лице и будто бы даже слегка подался назад, но я был прав: вовсе отступиться он уже никак не мог — свои же «миньоны» бы не поняли.
«Помочь?» — быстро спросил я у Младшего.
«Я не просил!» — гордо заявил тот.
«Помочь? — с нажимом повторил я. — Это ведь и мое тело тоже — не хочу, чтобы из него ненароком сделали отбивную!»
«Ну…»
«Последний раз предлагаю!»
«Ну, помоги», — сдался-таки под моим напором Младший.
— Есть идея! — с широкой улыбкой заявил я, забрав контроль. Сразу навалилась отступившая по дороге в корпус усталость, но на задуманное меня должно было хватить — по крайней мере, я на это очень надеялся. — Давай разрешим спор цивилизованно.
— Это еще как? — нахмурился Михеев.
— Сразимся на руках, — поднял я свою, согнутую в локте — иллюстрируя мысль наглядным примером. — Кто чью положит — того и кровать.
— Идет! — просиял Ант, драки уже явно опасавшийся, но теперь снова обретший былую уверенность — по части армрестлинга он явно считал себя мастером, хотя слова такого скорее всего и не знал. — Пошли в холл! — сделал он шаг назад, давая мне место, чтобы подняться с кровати — что я охотно сделал.
В сопровождении толпы болельщиков — увы, в большинстве своем симпатизировавших моему сопернику, по крайней мере, в открытую — мы вышли из палаты. В коридоре, заинтересовавшись подозрительной движухой, к нам присоединились еще люди, включая несколько девочек.
«Дурацкий способ слиться, — заметил мне по дороге Младший. — Он сильнее».
«Игонин тоже был сильнее», — возразил я.
«Там ты удивил его хитрым приемом — а тут что будешь делать?»
«Абсолютно то же самое».
«Ну, удачи… Нам».
В холле мы с Михеевым уселись на стулья по разные стороны узкого стола, поставили руки в исходную позицию, цепко ухватив друг друга за кисть.
— Начинаем на счет три! — вальяжно заявил Ант. — Вовочка, дай команду! — обернулся он к кому-то через плечо. — Ты знаешь как… — Михеев хищно осклабился.
— Знаю, сделаю, — подтвердил тот самый пухляш, что шептал ему на ухо в палате.
«Будь готов к какой-нибудь гадости», — опасливо пробормотал Младший.
«Всегда готов! — хмыкнул я. — Или мы тут не юные пионеры?»
— Итак, на счет три, — на весь холл провозгласил пухляш Вовочка. — Один… — последовала долгая пауза. — Два, — и внезапно почти сразу следом: — Три!
Давить Михеев начал, кажется, еще до команды — но всего на какую-то долю секунды — если что, фиг докажешь. Но как раз чего-то подобного я ждал и, выдержав первый толчок, перешел в контратаку. Но не тупо, как Ант, налегая всей рукой — в таком прямолинейном противостоянии у меня против него и впрямь шансов было бы немного. Вместо этого я сделал упор на работу кисти, прогибая запястье соперника — прием простой, но чрезвычайно эффективный. И да, в школьные годы я о нем и не подозревал, это меня уже студентом добрые люди научили.
Глаза Михеева широко распахнулись: Ант понял, что поединок развивается совсем не по его сценарию. Мне же оставалось лишь дожать — с выгнутым запястьем сопротивляться давлению очень сложно, почти невозможно. Несколько секунд — и тыльная сторона ладони моего противника беспомощно коснулась стола. Холл взорвался криками — по большей части изумленными, но, уверен, были там и восторженные.
— Нечестно! — потерянно выговорил Михеев.
— С чего бы? — пожал плечами я.
— Нечестно! — с готовностью повторил за боссом Вовочка.
— И почему же? — прищурился я на пухляша.
— Э… Ну… — задергался тот, как рыбка на крючке.
— Я внимательно смотрела: все было честно, — раздалось у меня из-за спины. Я обернулся: говорила Вика Стоцкая. Я и не знал, что она тоже здесь, в холле.
— Честно! Все честно! Резанцев победил! — тут же поддержали ее много голосов сразу — в основном девичьих, но были в этом хоре и мальчишеские.
Вот что значит многолетний авторитет бессменного Председателя Совета отряда!
— Давай еще раз! — потребовал Ант, тем самым косвенно признав поражение. — Реванш!
— Может, как-нибудь потом, — небрежно бросил я, поднимаясь со стула. — Благодарю за поединок, было занятно. А теперь — извини: моя кровать меня уже заждалась!
Толпа расступилась, образовав мне живой коридор, и я направился в палату вступать во владение заслуженным призом.
6. Обед и послеобеденный моцион
Юг Московской области, 1 июня 1985 года
Развязав пионерский галстук, я аккуратно повесил его на трубчатую спинку кровати — до организационного Сбора отряда, намеченного, скорее всего, на «после полдника», он мне не понадобится. Затем стянул с себя перепачканную рубашку, повертел в руках, разглядывая. Ткань уже высохла, но грязные разводы на ней стали от этого только заметнее. Да, без стирки тут не обойтись…
Решив с этим неприятным делом не тянуть, я перекинул снятую рубашку через плечо и шагнул к выходу из палаты.
«Если ты в туалет, можно сразу захватить зубную щетку и все остальное в этом роде — занять полотенце», — заметил мне Младший.
«А, точно…»
Выудив из чемодана умывальные принадлежности, я наконец направился в коридор.
Помещение туалета состояло из трех зон: закутка, куда выходили дверцы двух кабинок, еще одного — с поддонами для мыться ног (холодной водой — бррр!) и этакого зальчика с шестью раковинами по стене и шкафчиком с неглубокими ячейками для двух полотенец: сверху — основное, внизу — ножное, а между ними — как раз место под щетку с пастой. Почти все отделения еще пустовали, занято было едва три-четыре. Пока ничейные белые вафельные полотенца лежали поверх шкафчика, двумя высокими стопками.
Решив первым делом освободить руки, я потянулся к ближайшей свободной ячейке.
«Нет! — остановил меня тут Младший. — Только не ту, что с краю! И лучше — не следующую за ней!»
«Почему?» — удивился я, замерев.
Какое-то пионерское суеверие? Не знаю такого!
«Каждый второй пробегающий мимо будет хвататься за наше полотенце!» — пояснил
