Туман (СИ) - Курамшина Диана

– Лизи, матушка сказала, что тебя нельзя сейчас беспокоить, после столь серьёзных душевных потрясений. Но ты знай, мы тебя очень любим. Завтра с утра поедем, покатаемся.

И не дождавшись моего ответа, бабушка выпорхнула из комнаты, оставив меня одну.

В эту ночь мне снился странный сон. Я в одиночестве брела по туманному лесу. То тут, то там появлялись непонятные белесые фигуры, провожающие меня поворотом головы. Наполняло чувство какой-то обреченности и безысходности. Беспокоило меня одно, в какое теперь время выведет меня этот туман. Где-то сбоку я услышала знакомый голос, который звал меня. Я побежала, потому что узнала Павла Матвеевича. Но остановилась, осознав одну простую вещь… и тут же проснувшись, села в кровати.

Дедушка звал меня по имени не только во сне. При прощании на охоте он назвал меня Анной!

Глава 9

Всё утро за чаем я была взвинчена. Мне хотелось бежать и разыскать господина Рубановского, расспросить его, откуда он знает моё имя. Может быть, ошибся? Я похожа на какую-то знакомую с таким именем? Или он не расслышал меня, когда я представлялась? «Почему?», билось у меня в голове.

Но встреча с ним была решительно невозможна. Кроме того, что я не знала где находится их имение, я не могла поехать туда одна, да к тому же без приглашения.

Всё это сказывалось на моих нервах. Потому мои метания не были не замечены. «Бабушка» потребовала объяснить, что со мной происходит. Но я не успела ничего сказать, как вмешалась Мария:

– Наверняка она нервничает, что Павел Матвеевич до сих пор не прибыл к нам с визитом, – с улыбкой заявила она, – Он не подошёл к нам на пикнике, но там простительно, он был ранен. И вот уже пять дней прошло, а господина Рубановского так и нет.

– Это так, Луиза? – нахмурившись спросила Екатерина Петровна.

– Мария… – обречённо прошептала я, – почему ты так не сдержанна на язык?

– Я хочу услышать твой ответ, Луиза! – настаивала «бабушка».

– Мне, конечно, хотелось бы его увидеть. – не стала отказываться я, но настоящую причину объяснять не собиралась.

– Луиза, я не знаю, сколько именно твой отец подготовил для тебя. Но сумма из преданного Софьи, отложенная на имя её детей, где есть и твоя доля, не очень велика. Если я не ошибаюсь, тебе определено около десяти тысяч рублей. Не уверена, что Рубановского заинтересует эта сумма. Он хоть и младший сын, но должен искать невесту побогаче… или у вас чувства? – с подозрением сказала она.

– «Бабушка», нет никаких чувств. Надо бы узнать о его самочувствии. Всё-таки он мой пациент. Хотелось бы надеяться, что мои усилия не прошли даром, – ответила я с самым честным выражением лица.

Мария на это только рассмеялась, а Екатерина Петровна расслаблено выдохнула. Завтрак продолжился более спокойно. Нужно просто не выдавать своих мучений по этому поводу.

На прогулку мы всё-таки выехали. Бабушка всю дорогу щебетала без умолку, рассказывая о каких-то известных в обществе людях и происшествиях в губернии.

Подъехав к знакомому лесу, я остановилась в раздумье. Сейчас была прекрасная возможность исследовать это место. Тумана не наблюдалось и можно было без последствий изучить тут всё.

Я решительно повернула Ветра в сторону перелеска. Мерин недовольно всхрапнул, но подчинился. Это место даже для него было неприятно.

Утро было довольно солнечным. Сквозь листву лились лучи, окрашиваясь в цвета охры, ванили и граната. Место совершенно не выглядело загадочным или опасным. Да и в прошлом «будущем» я не раз ездила тут, не находя ничего сверхъестественного.

Мария, последовавшая в след за мной, всё так же продолжала тараторить. Её ничуть не напрягало моё молчание, даже кажется, наоборот, давало возможность беспрепятственно высказаться. Со сплетен она перескакивала на красоты вокруг, потом на восхищение каким-то платьем, виденным недавно на соседке при выезде, потом на чьё-то здоровье и опять на сплетни. Живость её характера была непередаваемой.

Для незнакомого человека она могла показаться поверхностной, но это было не так. Мне кажется, за такой «болтливостью» она скрывала так часто нападающее на неё смущение. Это – как говорил папá, был своеобразный «защитный барьер», скрывающий неуверенность. Какое происшествие в её жизни привело к такому результату – неизвестно. Но в моём детстве ничего подобного не было и в помине.

Неожиданно бабушка схватила меня за рукав:

– Лизи, давай поедем в другую сторону, – и увидев мой вопрошающи взгляд, добавила, – тут не далеко место нехорошее. Крестьяне судачат, капище было древнее. Множество слухов про это место ходит. Говорят, что люди иногда даже пропадают. Наверняка их там в жертву приносят…

Меня же эта новость только как будто в спину подтолкнула. Нужно обязательно увидеть это место. Вероятно, это именно то, что мне нужно.

– Мари, пожалуйста, подожди меня здесь, я только одним глазком взгляну, – произнесла я с самым умильным выражением лица, – в Пруссии никогда не видела капищ. Что же я буду рассказывать по приезду? – давила на её слабости, – у нас сейчас все так помешаны на мистицизме. Это будет крайне интересно. Представь какой успех будут иметь мои рассказы. Ты только подумай, какой это будет фурор.

– Ну хорошо, – ответила она после продолжительной паузы, – но я поеду вместе с тобой… иначе, что я матушке скажу.

Небольшая поляна, на которую мы выехали ничуть не напоминала капище. В прочем, как должно было это самое капище выглядеть я совершенно не знала. Небольшое открытое пространство вокруг огромного, старого, частично высохшего дерева. Трава здесь была нереально зелёной. Она как бы обосабливала территорию, потому как за пределами луга всё уже было окрашено в осенние цвета.

То тут, то там, по периметру поляны проглядывались небольшие осколки камней. Если бы не осень, которая уже во всю хозяйничала в большей части леса, поменяв его окрас, то можно было и не заметить, что камни располагаются почти по кромке зелёной травы.

Я спешилась и медленно подошла к этому лесному «деду». Кора, местами изъеденная, местами скрученная в непонятные свитки, была покрыта щербинами. И только одно небольшое место, на уровне моего лица было ровное.

Посередине был изображен змей, кусающий себя за хвост и повернутый в горизонтально лежащую восьмёрку. Символ был древний, кое-где почти затёртый. Мне очень хотелось к нему прикоснуться, но в паре дюймах от него, я заставила себя отдёрнуть руку. От знака веяло непонятной силой. Но почувствовать её можно было только приблизившись вплотную.

Я обошла дерево по кругу, пытаясь разглядеть, имеются ли ещё какие-либо изображения. Не нашла, но это не гарантировало того, что их там не было. На коре было такое количество выемок и впадин, что вполне вероятно, рисунки или знаки могли располагаться в недоступных для моих глаз местах.

Мария, держа в поводу лошадей топталась у самой кромки поляны. Смотрела она на меня со смесью страха и нетерпения. Ей было очень интересно и в то же время хотелось поскорее покинуть это место. Бабушка уже, и сама была не рада, и что согласилась на посещение капища, и что меня отпустила посмотреть на лесного «великана».

Нужно как-то выкрутиться, но вернуться сюда одной. Возможно, для обнаружения рисунков придётся осмотреть и ветви, и части выступающих толстых корневищ.

Наверняка этот знак был причастен к случившемуся перемещению во времени. Я никогда не увлекалось мистикой и моих знаний не хватало.

Всё что я помню из когда-то прочитанных книг, что его кажется называли Уроборос. И обычно он изображался в виде круга. Как писали историки, ещё в древности, так обозначали чередования созидания и разрушения, жизни и смерти, постоянного перерождения. Вроде бы его находили даже в письменах Древнего Египта, Греции, Китая.

Почему же восьмёрка?.. Хотя… это напоминает знак бесконечности. Именно что-то такое было книжках Николя по математике, которые я любила просматривать.

И так… что мы имеем? Бесконечный цикл жизни и смерти? При чём тут тогда туман? Влияет ли это древо на управление? Возможно ли изменить направление и вернуться в своё время? Как это возможно сделать? Неужели действительно нужна жертва?