Горелый магистр (СИ) - Земляной Андрей Борисович

А вот с другим кооперативом, который шил кожаные изделия, договориться не удалось, и потыкавшись в разные кабинеты, Александр приехал к Моисею Соломоновичу.

Дождавшись пока тот закончит с предыдущим посетителем, прошёл в большой светлый кабинет. Моисей кому-то выговаривал по телефону, и показал рукой Александру чтобы тот присаживался.

— И никто не вспомнит через пару лет, что был такой директор Иванцов, который поленился освоить новый вид продукции, а будут говорить только о новом, при котором зарплаты выросли на треть. — Всё, бывай. Некогда мне тебя уговаривать.

Кацман положил трубку, задумчиво глядя куда-то в пространство, и внимательно глянув на Александра, прижал клавишу селектора.

— Мария Николаевна, принесите пожалуйста мне с Сашей бутербродов и чаю. А то я сегодня что-то без обеда, да и наше юное дарование наверняка голодное. — И глядя как Александр полез в свой портфель, предостерегающе поднял руку. — Не сейчас. Вот поедим, и всё расскажешь, покажешь, и объяснишь. А до этого, исключительно приятные разговоры. — Моисей Соломонович усмехнулся. — Тобой оченно рьяно интересуются наши КГБшники. Всё о тебе расспрашивали, интересовались откуда это ты такой умный взялся. — Он негромко рассмеялся. — Как будто от Камая Сахаевича и Зари могло получится что-нибудь другое. Я же знал твоего папу. Правда недолго, когда они к Заре приезжали. Общались немного, но человеком он был настоящим. Так что я сказал им, чтобы они не валяли дурака и занимались работой. Но вот на интерес к тебе замминистра Средмаша, и Зинната Ибятовича, уже так не ответишь. — Моисей посмотрел в глаза Александру. — Это акулы. Сами кого хочешь схарчат, и не заметят.

— А нам-то что? — Удивился Александр, ставя портфель на пол. — Шьём себе одежду, никого не трогаем…

— Да ладно?!! — Моисей даже не рассмеялся, а натуральным образом заржал. — Неужели не понимаешь? Обороты фабрики выросли втрое. Вроде немного в рамках области, но потекли наличные в магазины. Из торговых точек они попадают на счета областных организаций, в том числе и самой фабрики, поднимая зарплату швей-мотористок почти вдвое. А слухи у нас в городе расходятся словно пожар. Работники начинают задавать неудобные вопросы своим директорам, а те в свою очередь ходят ко мне жаловаться.

— На меня что ли? — Удивился Сашка.

— И на тебя, и на меня, что я разрешил такое непотребство, и вообще. Но это пока, так. Цветочки. — Моисей откинулся на спинку стула, и широко улыбнулся. — Одежда — то расходится по Союзу. И потянулись ко мне и на фабрику ходоки разные. Просят поделиться кроем… Но Татьяна Сергеевна Милютина кремень. Ни единой нитки не отдала. А крой, говорит у тебя вроде простой, но с хитринкой, и вот эту-то хитрость тем, кто захочет модель просто украсть, будет довольно тяжело повторить. Но грызть они нас будут со страшной силой.

— Так продайте, Моисей Соломонович. — Александр удивлённо посмотрел на Кацмана. — Продайте за хорошие деньги, а я для фабрики ещё нарисую моделей. Швеи в основном уже приноровились к сложному крою, да к материалу, так что проблем вообще не вижу. Пусть только деньги уйдут на фабрику. А то там и машинки менять пора, и вообще ремонт бы сделать.

— Первый сказал, что если фабрика по итогам года выйдет на миллион рублей прибыли, то он построит новую фабрику. Не как сейчас — в центре, но близко. Где-нибудь в Ленинском районе. Но я тебе этого не говорил. — Моисей шутливо прижал палец к губам. — А что касается продажи моделей… Ты знаешь, что твоя зарплата — это целиком деньги от отчислений фабрики за новые модели? Ты же на договоре. И если мы продадим модели на сторону, это целиком твои деньги. Ну, налоги возьмём, за бездетность там, комсомольские взносы… А так — всё. Так что фабрика будет перевооружаться на свои средства. А ты у нас очень скоро станешь официальным миллионером.

— Да ладно? — Александр удивленно округлил глаза. — Откуда?

— А ты посчитай. От каждой сшитой вещи ты получаешь примерно рубль. Опытный участок делает около сотни элементов костюма в день. Это сто рублей в день. Ты уже получил в бухгалтерии три тысячи. Правда сразу же потратил всё в кооперативах, но не суть. Если твои модели возьмёт десяток фабрик, то цифру можешь смело умножать в десять раз. Тридцать тысяч в месяц. За двенадцать месяцев триста пятьдесят тысяч минимум. Это я взял по минимуму. У нас знаешь, кто самые богатые люди в стране? Успешные драматурги. Каждый показ пьесы — денежка. Если пьеса идёт в паре десятков театров, то и денежный ком растёт. А ещё авторы — песенники. Например, Дунаевский. Каждое воспроизведение песни по радио или на концерте — денежка. Сколько не скажу, но очень прилично[10].

— Как-то не думал об этом. — Александр покачал головой, и оглянулся на скрипнувшую дверь. Это помощница Моисея Соломоновича, вместе с подавальщицей горкомовского кафе, принесли два больших подноса, заставленные едой.

Ели обсуждая спортивные новости, и главную сенсацию — проигрыш столичного Динамо клубу Красные Крылья, и отъезд сборной СССР по боксу на Чемпионат Южной Америки.

Когда посуду унесли, Моисей, кивнул Сашке.

— Давай показывай с чем пришёл.

Александр в ответ выложил на стол портфель, и сел насмешливо глядя на собеседника.

— Э… — Моисей чуть подвис, но быстро сообразил в чём подвох, и взял изделие в руки. От убогого творения советской кожевенной промышленности этот образец отличался словно кадиллак от военного грузовика. Советский портфель, не убиваемый и не снашиваемый, был сделан из толстой кожи, прошит чуть ли не стальной проволокой, и единственным его слабым местом была ручка, и замок, которые быстро менялись в любой ремонтной мастерской на точно такие же. Но этот, был совсем из другой оперы. Тёмно-коричневая кожа, куча кармашков, с отдельными клапанами, и специальными отделениями под очки, пенал, с карандашами и ручками, документы и прочее, отделанный бронзовыми элементами, и широкой удобной ручкой, которая даже внешне казалось чрезвычайно надёжной.

— А-хре-неть — Раздельно произнёс Моисей, потрясённо глядя на всё это великолепие. — Это же не портфель, это просто атомная бомба!

— Это не всё. — Александр, нажал на кнопку которая оказалась на ручке, и из неё со щелчком высунулась самописка. — Это чтобы каждый раз не лазить в портфель за ручкой, и не носить её в кармане.

— Да… — Моисей Соломонович покачал головой. — Это все сюрпризы?

— Ещё один. — Александр улыбнулся, и перевернув портфель замком вниз, отщёлкнул уголок который до этого казался просто декоративным элементом, и открыв потайной кармашек, достал оттуда игрушечный пластмассовый пистолет ТТ который, однако, размерами был как настоящий. — Вот теперь — всё.

Моисей, не глядя ткнул в селектор.

— Маша. Давай машину к подъезду, и предупреди товарищей, что я в обком, и когда буду — не знаю. — Он перевёл взгляд на Александра. — Поехали к первому.

— Тогда давайте заедем ко мне домой.

— А там? — Уточнил Моисей.

— Ещё десять таких же портфелей, и пяток других.

— Сашка! Пожалей старого еврея! — Он шутливо взмахнул рукой. — Я же так до пенсии не доживу!

— Зато это будет ярко, и красиво. — Парировал Александр, подхватывая портфель, и пристраиваясь во след Кацману.

Портфели загрузили в Победу, что возила Александра, а сами поехали в Волге.

В приёмной, Кацман просто взглянул на секретаря Первого, и увидев ответный кивок, без промедления прошёл в кабинет, ведя в поводу Сашку, и шофёров, тащивших стопки портфелей, упакованных в неброскую серую мешковину.

Моисей в ответ на вопросительный взгляд Зинната Ибятовича, сел на стул, показал водителями где оставить груз, жестом выпроводил их, и кивнул Сашке.

— Показывай.

Тот кивнул в ответ, и поставил в ряд три портфеля. — Модель Посол, модель Атташе, и модель Референт… Ещё три модели, только в рисунках и последняя, — Александр вытащил из кучи мешков, совсем тонкий но широкий.