Филипп Улановский - Безальтернативная реальность (СИ)
Проживал теперь Феликс в обычном общежитии, где успел познакомиться с приватной жизнью рядовых граждан советской державы 21-го века. Общежитие чем-то напоминало коммунальную квартиру первой половины 20-го века в прошлой реальности Феликса – со всеми отсюда вытекающими житейскими и коммунальными проблемами. Конечно, Феликс предпочел бы жить в отдельной квартире, однако с учетом его весьма неопределенного статуса никто не торопился ставить его в очередь на получение жилья.
Поселили Драгуновского в небольшую комнатенку – вместе с каким-то вечно пьяным стариком. Был у Феликса и старика цветной телевизор «Горизонт», по которому они вместе смотрели по вечерам информационную программу «Время», а также спортивные передачи и фильмы.
Старик имел дурную привычку - постоянно рыскать по карманам одежды Феликса. В одно прекрасное утро Феликс не выдержал и спросил его:
- И чего это ты, дедуля, ищешь у меня в карманах?
- А тебе какое дело? Ищу, и всё! – ответил сосед по комнате.
- И всё-таки?
- Ох, ну и зануда же ты! Деньги ищу на опохмел, вот! – гордо заявил сосед.
- Но ты ведь знаешь, что я все деньги храню в банке... Извини, в сберкассе!
- Так поэтому я и ищу ту банку, в которой у тебя лежит заначка! Не могу поверить, что ты пьешь за «бесплатно»! Должен же ты расплачиваться за выпивку!
- А я не пью!
- Вообще не пьешь?
- Вообще!
- Даже по праздникам?
- Даже по праздникам!
- Врешь! Я бы скорее поверил, что ты ничего не ешь... В СССР нельзя не пить, иначе сойдешь с ума! – ответил загадочно собеседник.
- Это почему?
- А потому! Не стану я тебе ничего объяснять, если ты до сих пор ни хрена не понял...
- Ты не боишься такое говорить?
- А чего бояться? Я же – не еврей и не интеллигент какой-нибудь, чтобы бояться. Никуда меня не выселят, потому что я здесь – свой, идейно близкий. А вот ты – как инопланетянин, не врубаешься ни во что, и всё!
- Я всё понимаю...
- А если понимаешь, то почему не пьешь? Или ты хочешь что-то изменить? Запомни – этот порядок вещей изменить невозможно... У меня старший брат погиб в Новочеркасске 50 лет назад.
- Когда?
- В 1962 году. Он не хотел, чтобы масло и мясо подорожали, как этого потребовал Хрущев, и вышел на улицу бастовать. Так его из пулемета... Было моему брату 25 лет.
- Почему ты мне это рассказываешь? Ведь эта информация – секретная.
- В этой богом забытой стране засекречено почти всё. А не класть мне на их секретность!
- Сошлют, в исправительно-трудовой лагерь посадят!
- Не сошлют! Меня не тронут, потому что я – свой, и вообще – нечто вроде памятника. Скажу тебе правду: я – один из ликвидаторов аварии на ядерном полигоне в Казахстане в 1985 году. Мне тогда врачи обещали, что я очень быстро умру. И поэтому власти мне дали временное жилье в Москве, хотя тем, кто умирал сразу, давали звание Героя... Но я, как видишь, всё еще жив, хотя со времени той аварии прошло уже 27 лет. Видимо, прав был Галич, когда пел, что «Столичная» очень хороша от стронция.
- Так ты и Галича слушаешь!
- Да, когда тебя дома нет... Чтоб не донес своим органам. Ведь ты же ссучился, правда?
Феликс с опаской посмотрел на старика.
- Нет!
- Врешь, собака! Я тебя не раз замечал с людьми из комитета глубокого бурения...
- Следишь за мной, дедуля?
- Так ты сам подставляешься! Ну, колись!
- А чего колоться? Я был вынужден это сделать, меня заставили...
- А ты и согласился, да? Другие вот не согласились и в лагерях сидят, а ты в чистой конторке работаешь, рук не пачкаешь. Что, правда глаза колет? Вижу по твоим глазам, что колет. Ферштеен зи, что я тебе объясняю?
- Понятно...
- Нет, ни хрена тебе не понятно, парень! Ладно, живи, как можешь и если можешь...
После исповеди старика и разговора «по душам» Феликс решил пройтись по столице. Дурную привычку гулять по выходным, унаследованную от жизни в прошлой реальности, он так и не оставил. На этот раз он забрел на весьма пустынную и заброшенную улицу, где-то в районе метро «Автозаводская». Внимание Феликса привлекла одинокая фигура человека в военной форме, который шел быстро, оглядываясь по сторонам. Майор (судя по знакам различия на погонах) остановился у мусорного ящика, положил аккуратно сзади него небольшой кулек и, не оглядываясь, быстрым шагом отправился прочь. Феликс подошел к мусорному ящику.
- Почему майор не бросил кулек в мусорный ящик? Любопытно, а что вообще может находиться в этом кульке, если это – не обычный мусор? – подумал Феликс.
В Израиле он ни за что бы не попытался даже развернуть столь подозрительный предмет – там бы он непременно обратился бы в полицию, и саперы, специально вызванные полицейскими, взорвали бы на хрен потенциальный «пояс шахида». Но Союз ведь – не Израиль, и кому здесь понадобится класть взрывчатку в кулек...
В полиэтиленовом кульке находились остатки пищи, завернутые в какую-то большую коричневато-розовую бумагу. Феликс развернул бумагу и обомлел: это были эскизы ракеты, и на спецификации под чертежом значилось: «Изделие Звезда-Светоч». Насколько Феликс понял, чертеж отображал ту самую испытательную ракету, на которой должны были отрабатываться ядерные реакторы и фотонные ускорители большой межзвездной ракеты, о которой ему рассказал Володя.
В первый момент Феликс подумал, что его в очередной раз испытывают кагэбэшники. Улица была пуста: вокруг не было ни души. Он тщательно вытряхнул из бумаги остатки пищи, аккуратно сложил чертеж и из ближайшего телефона-автомата позвонил Володе на работу.
Володя приехал ровно через пятнадцать минут – Феликс даже поразился такой оперативности. Первым делом он спросил, знает ли Феликс, что изображено на чертеже. Феликс признался, что позвонил Володе сразу же после того, как развернул и тут же свернул бумагу. Володя внимательно рассмотрел чертеж.
- Да, похоже на секретный чертеж ракеты. А может, это – просто липа, которую подложили люди из ГРУ, чтобы поймать американских шпионов?
- Если это и липа, то очень качественно выполненная, - ответил Феликс, втягиваясь в опасную игру.
- Придется вызывать начальство, - сказал Володя и достал изящный импортный мобильник.
Через пятнадцать минут после звонка Володи на улице появилось около десятка милицейских машин, и все подступы были оцеплены. А еще спустя три минуты следом за ними рядом с мусорным ящиком притормозил большой черный автомобиль неизвестной Феликсу иномарки (судя по виду, внедорожник) без номерного знака. Какие-то двое рослых и плечистых парней отвели Феликса в сторону. Володя с еще тремя мужчинами рассматривал чертежи, а через пять минут они позвали Феликса.
- Майор был, говорите? – спросил мужчина среднего роста в темных очках.
- Да, примерно вашего роста, рыжеватый такой!
Мужчину очень покоробило сравнение майора с ним самим, но он сдержался и практически ничем не выдал своего неприятия подобного сравнения – разве что чуть-чуть поморщился.
- Более подробно описать не можете? – спросил второй.
Феликс машинально отметил, что все к нему обращаются с подчеркнутой вежливостью.
- Нет, к сожалению...
- Жаль, жаль... Вы упустили опасного преступника!
- Советского майора?
- Похоже, что это не простой майор, а изменник Родины! Придется нам оставить этот кулек здесь и понаблюдать за мусорным ящиком.
- А чертеж?
- Его надо срочно скопировать! Подполковник Сидоров! Предупредите местных дворников, чтобы они кулек никуда не убирали! Под Вашу личную ответственность!
- Есть, товарищ генерал!
- Т-с, попридержите-ка лучше свой язык за зубами и не обращайтесь ко мне публично по званию – здесь находится совершенно посторонний гражданин, хотя и оказывающий нам определенную помощь... Не забывайте, что болтун – находка для шпиона!
- Есть предложение вызвать специалистов по этому вопросу!
- А зачем вызывать их сюда? Вы завтра повезете копию этой бумаги в Калининград или Мытищи. Только копию чертежа надо сделать исключительно быстро, а не то за чертежом может с минуты на минуту подойти американский шпион.
- Есть, товарищ генерал!
- Опять вы называете меня по званию! Еще раз назовете меня генералом - получите служебное взыскание!
- Я поехал делать копию в нашу лабораторию.
- В лабораторию? Это значит, Вы потеряете больше получаса на дорогу туда и обратно! А то и целый час!.. А нельзя ли вызвать копировщиков прямо сюда – на машине с портативным копировальным аппаратом?
- Можно! Нет проблем! Сейчас же позвоню!
- Вот, товарищ Сидоров, у Вас, значит, прокол вышел, неувязочка...
- Никакого прокола нет и помине!
- Как это – «нет»? А если за это время сюда заявятся те, кому этот пакет был предназначен, а?
