Гарольд Койл - Группа «Янки»
Это расстроило Пэт. Она, как и другие жены и матери, была готова уехать. Они, наконец, настроили себя на этот окончательный рывок. А теперь им придется провести ночь в открытом спортивном зале с сотнями других удрученных и обеспокоенных людей. Казалось, любое действие только добавляла еще больше волнения и чувства подавленности. Однако, несмотря на прискорбность ситуации, ее приходилось терпеть. Пэт решила, что она сможет продержаться еще немного. Так пришлось. Небольшая группа начинала зависеть от нее. И увеличиваться. К ним присоединилась Джейн Ортелли, жена механика-водителя танка Шона. Ей было всего девятнадцать, и она никогда не покидала штата Нью-Джерси, прежде чем они переехали в Германию. Во время посадки в автобусы, Джейн стояла в стороне, прижимая к себе четырехмесячного ребенка, словно плюшевого медвежонка, пытаясь согреть и защитить его. Пэт подошла к ней и настояла на том, чтобы она присоединилась к ним, так как они размещались в одном автобусе. Джейн была ей благодарна и испытала некоторое облегчение.
К группе присоединилась также восьмилетняя девочка по имени Дебби. Ее единственный родитель был военным медиком, оставшимся на границе. Фрэн Уилсон вызвалась сопроводить ее в Штаты, где ее встретят бабушка и дедушка.
Пэт и ее «группа» самостоятельно расположились в небольшом углу, собрав восемь матрасов и сдвинув их вместе. Четверо взрослых расположились по углам, разместив детей в центре. Джейн держала ребенка на руках, не желая отпускать его ни на минуту. Сейчас он казался ей единственным, что имело значение в мире. Сара, преодолевая свои страхи, настаивала на собственной кровати, как и ее братья. Шон и Дебби разместились вместе. Шон, несмотря на то, что он был на год младше, взял на себя роль старшего брата и помогал Дебби. Он пытался объяснять ей все так же, как отец пытался объяснять ему. Дебби внимала каждому его слову, словно Евангелию, потом задавала Шону другие вопросы. Но, по крайней мере, сейчас она могла говорить и, казалось, чувствовала себя более непринужденно. Курт настаивал на том, чтобы находится рядом со своей «приятельницей» Сью. Он наслаждался всем вниманием, которое она ему уделяла.
Ночь принесла мало отдыха. Страх, опасения, дискомфорт и опасение пропустить эвакуацию держали взрослых в напряжении, в то время как дети оставались заведены «приключением» этой поездки. Некоторые взрослые переговаривались вполголоса, ища компанию в попытке уйти от страхов. Другие просто ушли в себя, будучи уже не в состоянии справиться с мрачной реальностью, в которой они оказались. Пэт молилась, чтобы завтра все закончилось. Это должно было закончиться. У нее оставалось мало сил. Это должно было закончиться в ближайшее время. Только истощение позволило ей поспать несколько часов.
Движение к терминалу началось рано. Группы эвакуируемых направлялись туда в том же порядке, в котором прибывали сюда. У Пэт и ее маленькой группы было немного времени на завтрак перед своей очередью. Все устали. Ночью почти невозможно было хорошо отдохнуть. Холодная еда, переполненное помещение, мало сна в одежде и общее ощущение тяжелого испытания доводили женщин и детей до изнеможения. Пэт не могла вспомнить, чтобы когда-то ощущала себя более усталой и несчастной. Поездка к терминалу прошла в тишине.
Перемещение тысяч людей, эвакуированных ранее, оставило свой след на терминале. Чистое современное здание, встретившее Шона и Пэт по прибытии в Германию, было завалено мусором и брошенными одеялами и одеждой. Те, кто покинул зал ранее, смешались внутри терминала с теми, кто провел всю ночь там.
Оглядываясь вокруг, Пэт подумала, что хотя в спортивном зале они ощущали себя несчастными, пребывание здесь было еще хуже.
У дверей рядовой ВВС записал их имена, выдал номерки и направил на второй этаж, где они должны были ждать, пока их номер не будет назван. Со второго этажа, по крайней мере, можно было смотреть на летное поле и садящиеся самолеты. По другую сторону стоянки технического обслуживания расположились грузовики и автобусы, ожидающие солдат, прибывающих из Штатов. Пэт и дети смотрели, как большой С-141[9] вырулил на стоянку. Створчатый хвостовой люк открылся, словно пасть аллигатора. Как только опустилась грузовая аппарель, солдаты начали выбегать из самолета по двое, строясь по отделениям и взводам под командованием сержантов. Построившись, они двинулись к машинам, начав грузиться. Не дожидаясь, пока солдаты окончательно высадятся, персонал ВВС занялся самолетом. Неуклюже подтянулся топливозаправщик, начав заправлять самолет. Всем, похоже, хотелось как можно быстрее развернуть С-141 и поднять его в воздух.
Женский голос начал выкрикивать номера и раздавать указания. Никто из небольшой группы Пэт не услышал своих счастливых номеров. Они оставались, глядя на счастливчиков, которые выходили на поле, строились в две линии и направлялись к С-141. Наземный персонал закончил с самолетом и подготовился к приему другого, уже приближающегося огромного С-5. Вид этого самолета вызвал волнение. Фрэн сказал Пэт, что она уверена, что они полетят на этом. В душе, Пэт молилась, чтобы так оно и было.
* * *
На мгновение, в долине перед позициями группы «Янки» воцарилась почти полная тишина. Это была тупая, мертвая тишина, которая приходит после того, как вы долго слушали оглушительный грохот. Треск и хлопки патронов для стрелкового оружия, взрывающихся в горящих советских машинах и редкие далекие выстрелы танковых орудий были единственными звуками, доносящимися из долины. Расстояние и танковые шлемы скрывали стоны и крики раненых, находящихся в агонии или сгоравших заживо в своих уничтоженных машинах. Пулеметный огонь на правом фланге напомнил Бэннону, что не все советские силы прекратили боевые действия. Он смотрел, как короткий поток трассеров ударил по группе из четырех русских, пытавшихся подняться наверх холма. Как только стрелок определил дистанцию, он ударил по центру этой группы длинной очередью. Хотя некоторые пули лишь ударили в грязь, несколько нашли себе цели. Русские либо кувыркаясь покатились вниз или просто свалились замертво.
На мгновение он подумал отдать приказ прекратить огонь. Русские понесли уже достаточно потерь.
Но этот приступ гуманизма быстро сменился холодными, практическими и профессиональными соображениями. Если позволить этим выжившим жить дальше, они смогут напасть на склады боеприпасов или сделать еще что-то. Группа «Янки» их больше не увидит, но с ними может столкнуться другая рота войск НАТО. Они были на войне, войне, которую начали советы. И Советы должны были заплатить за это.
На частоте роты начали поступать отчеты по мере того, как другие танки принялись искать и уничтожать уцелевших русских. Оба танковых взвода доложили об отсутствии потерь, израсходовании в общей сложности тридцати семи снарядов и передав завышенные данные по потерям противника. Только на одной из ITV была повреждена и уничтожена пусковая установка. Ее экипаж не пострадал, а машину осталась на ходу. Но без пусковой установки и прицела она была бесполезной. Бэннон приказал Улецки перенести все выстрелы ТОУ в действующую ITV и отправить поврежденную машину на приемный пункт технического обслуживания.
Затем он вызвал C3 батальона и передал ему отчет о ситуации или СИТРЕП.
Получив доклады и установив состояние подразделения, Бэннон приказал группе прекратить огонь и перейти на запасные огневые позиции. Дымовая завеса вдоль вершины дальнего холма все еще держалась, а третья рота советского мотострелкового батальона находилась неизвестно где. Передовое подразделение имело только пять танков вместо положенных восьми и пятнадцать БМП вместо положенных двадцати. Возможно, советский мотострелковый батальон понес такие потери в ходе боя с кавалерией, что им пришлось объединить две слабые роты в одну сводную. Или, возможно, гибель остальной части батальона убедила командира третьей роты, что у него будет больше шансов против КГБ, чем против американцев. Или возможно, советский командир роты решил остановиться на гребне холма и навязать пока еще невидимому противнику дуэль на дальней дистанции, пока дым не рассеется и не подойдут подкрепления. В любом случае, теперь ход был за противником. Группа была готова парировать его.
Пока Бэннон решал важные тактические вопросы, Келп высунулся из люка, осматривая в бинокль бойню, в создании которой принял участие. Когда Келп насмотрелся, Фолк медленно переместился в баше, чтобы сделать то же самое. Ортелли, вид на долину которому закрывал уступ, где расположился «66-й», попросил их описать ему эту сцену.
Говоря вполголоса, чтобы не мешать ходу мыслей своего командира, Фолк и Келп красочным образом описали это ужасное зрелище. Фолк особенно гордился уничтожением «его» Т-72 с минным тралом и убедился, что Келп не пропустил этот момент.
