Валерий Белоусов - Бином Ньютона, или Красные и Белые. Ленинградская сага.
Устроившись поудобней возле покрытого снизу тоненькой корочкой льда окошка, чувствуя, как мои ноги под мягким дермантиновым сиденьем обдувает теплый ветерок от калорифера, я внимательно слушал рассказ инженера Сани:
— История эта началась аж в 1931 году, когда Арткомитет выдал КБ-2, в котором работали наши камрады из «Рейнметалла», задание на разработку триплекса: 400-мм мортиры, 305-мм гаубицы и 203-мм пушки, перевозимых на едином лафете, на гусеничном ходу.
В 1932 году ГАУ рассмотрело все проекты и на пленуме ЦК было принято постановление «утвердить проект комбинированной системы 400/305/203-мм проекта завода «Большевик» для дальнейшей разработки и изготовления опытного образца, но…
— Что же помешало? — спросил я.
— Плохому танцору всегда яйца мешают, а нашим военным — начальство! О покойных говорят или хорошо, или ничего…Но я таки скажу! Нашим инженерам надо бы поставить золотой памятник тому злосчастному аэровагону! Потому как Тухачевский и его компания вследствие своей некомпетентности полностью срывали все планы создания артиллерии особой мощности. Поначалу эти деятели потребовали, чтобы новые орудия стреляли беспоясковыми снарядами, то есть полигональными, нарезными или подкалиберными. Были испытаны десятки самых экзотических боеприпасов всех этих трех типов калибром от 203 до 368 мм…
— Ой, умру! Ведь из-за этих снарядов меня мало что из Армии вышибли, так еще и в психушку закатали… И вот, не прошло и десяти лет, как вдруг выяснилось…
— А что Вы хотите? У Вас образование какое?
— Незаконченное высшее…Физмат. И потом артиллерийское училище.
— А вот у замнаркома по вооружению Тухачевского образование было — училище пехотное, у замнаркома тяжелой промышленности и начальника Главного мобилизационного управления Павлуновского — три класса церковно-приходской школы, а нарком тяжелой промышленности Серго Орджоникидзе — вообще был недоучившийся фельдшер! (Недоучившемуся в духовной семинарии Сталину отсутствие высшего образования никогда не мешало. Видимо, дело всё-таки в мозгах: либо они у человека есть, либо их нет. Прим. переводчика) Вот и покровительствовали они техническим авантюристам типа Курчевского и Бекаури. Кстати, свернувшим себе шею в одном вагоне вместе с ними…
— Да, весьма закономерный финал!
— Ну наконец, в 1937 наша делегация (я тогда ещё практикантом был!) посетила завод «Шкода», где присмотрела среди прочих интересных вещей 210-мм пушку особой мощности. Вместо того, чтобы просто приобрести лицензию, мы пошли своим путем! Купили три орудия вместе с ремкомплектом и ЗИПом, привезли в Союз и стали это дело копировать… То есть улучшать!
Началось всё с того, что какая-то сволочь из ГАУ начертать изволила: «Раздельно-гильзовое заряжание, это минус! Надо картузное!» Немцы делают свои новейшие системы с раздельно-гильзовым, французы с раздельно-гильзовым, даже тупые американцы с ним же… Но нет! Мы пойдем своим, особым путем! Год мы мучились с этими тряпочками, создавая сгораемую гильзу, затем приспосабливали эжекторное продувание ствола, чтобы выдувать не полностью сгоревшие клочки шелка, а потом…
— Стойте, стойте! Сейчас угадаю. Мудрецы из ГАУ решили все назад вернуть в первобытное состояние, приказав сделать все, как было раньше!
— Точно! Дым назад в трубу, угольки в дрова, а дрова в березки… С нашими комдивами вовек не соскучишься. Ну, в конце-концов, довели мы всё-таки нашу красавицу до ума! Получилось ничего себе, почти как у чехов… Вот Вам Таблицы Стрельбы, ничего, что они на немецком?
— Ничего, я свободно читаю… а Наставление Службы есть?
— Только в «синьке»! (Светокопия. Прим. переводчика). Однако разобрать отдельные слова можно…
И мы углубились в восхитительный мир технических описаний…
… Шипя пневматикой, двери троллейбуса сложились передо мной гармошкой, открывая выход. В лицо пахнуло хрустящим, как антоновское яблочко, морозцем… К ночи стало здорово «замолаживать» (см. Даль. «Пословицы и поговорки русскаго народа». прим. переводчика). Так, сперва на службу, надо оставить там чертежи, таблицы и документы… Не тащить же их в коммуналку? В восьмиметровой комнате с грудным младенцем особо не позанимаешься, а на общей кухне… Сами понимаете! Стоит только на секунду отвлечься, как самые важные бумаги либо растащат на самолетики соседские детишки, либо бабушка Фрося использует для печения пирогов.
Так, куда же я удостоверение засунул? Ага, вот оно…опа.
Перед входом в Кресты стояла Анюта, держа на руках плотно укутанного в ватное одеяло малыша:
— Ага! Попался, сволочь! Я там с ума схожу, а он тут на троллейбусах катается… И что это ты на себя нацепил, как последний клоун? Где твое пальто, лишенец? Проебал? Да ведь мы за него еще по рабкредиту не расплатились!
— Солнышко, не волнуйся… Я все объясню!
Анюта ловко попыталась пнуть меня в коленку (Слава Богу! Хоть выше не целилась. Это уже хороший признак!) Я так же ловко от неё увернулся. (Все же некоторый опыт счастливой семейной жизни выручает в трудных жизненных ситуациях!)
— А ну, галопом домой, аспид коралловый! — (Моя Аня по специальности преподаватель биологии. Но, убей меня гром, все же я никак не представляю себе несущегося галопом кораллового аспида! У него, змеюки австралийской, ведь и ног-то совсем нет)! — Ишь ты, бумажек он набрал полную подмышку…Зачем ты буденновку на свою пустую башку напялил? Что это за маскарад?
— Родненькая, ведь ты же знаешь, я — командир Красной Армии…
— Какой ты в пиззззду командир? Был, да после дурки весь вышел! Я не за командира замуж выходила, а за хорошего учителя, пусть и с прибамбахом… И, кстати, о прибамбахах…, — Анюта мстительно сощурила глаза. — Тут твоя проблядушка прямо с утра к нам домой забегала…
— Как-кая еще…, — я почувствовал, как предательская краска начинает заливать мне щеки.
— Такая! Наташка твоя, из девятого бэ… Позор! Дурак старый! До сопливых малолеток уж докатился!
— Ну, не такой уж я и старый…, — обиделся я.
— Ага, значит, про Гамову ты не отрицаешь?! Все. Немедленный развод и девичья фамилия!!
Слава труду! В этот отчаянный момент на подмогу подоспела наша красная кавалерия! Товарищ Лацис, словно Deus ex machina (Бог из машины. Прим. переводчика) (Персонаж греческой трагедии, некое божество, которое волшебным образом разрешает сценический конфликт. Прим. Редактора), как я успел заметить, неожиданно появляется всегда в самый нужный момент…
Подхватив мою супругу под локоток, нежно урча, как огромный сибирский кот, он уволок её в сторонку и что-то начал ей усердно втирать… Анюта периодически в ответ грозно взрыкивала, била копытом, гневно махала хвостом (зачеркнуто), кивала головой, трясла выпроставшейся из-под оренбургского платка тугой, как пружина, прядью белокурых волос…
В конце-концов товарищ Лацис вытащил из своего кармана целую пачку двадцатирублевок и засунул их Анюте куда-то в отворот заячьей шубейки… выкупил, можно сказать.
Аня погрозила мне кулаком, плюнула в мою сторону и уселась в подъехавшую к тротуару лацисовскую «эмку». На прощание она мне сердито прокричала:
— Как сразу, так немедленно домой, понятно? Я на ужин рыбный пирог сварганила…
Уф. Пронесло на этот раз…
13
— Скажите, Арвид Янович… Вы что же, Ане свои деньги дали? Зачем? — с досадой выговорил Лацису я, поднимаясь по гулкой чугунной лестнице тюрьмы особого назначения.
— Это я Вам просто взаймы дал! — усмехнулся чекист. — Когда Вам еще финчасть денежное содержание начислит и выплатит… а кушать надо каждый день, тем более, кормящей маме. А мне деньги все равно девать некуда… Родителей моих «айзсерги»[29] расстреляли, женой я так и не обзавелся…
— А дети у Вас есть?
— Наверное, где-нибудь есть…, — задумчиво произнес Лацис. А потом сердито добавил: — А вот времени у нас с Вами уже нет.
— Почему?
— Вы что, газет не читаете? Ну так извольте…
На первой полосе «Известий Советов депутатов трудящихся СССР» (Ха-ха. Будто бы в Совдепии есть какие-нибудь другие советы! Прим. Редактора) красовался заголовок: «Рабочая встреча Председателя Совета Народных Комиссаров тов. Молотова В.М. и канцлера Великогерманского государства немецкой нации господина Г. Геринга».
Само сообщение было необычно кратким: «ТАСС. Город Брест, БССР. Сегодня здесь прошла внеочередная рабочая встреча между главами двух государств: Советского Союза и Германии. Стороны обсудили широкий круг вопросов, представляющий значительный интерес для дальнейшего укрепления добрососедского сотрудничества.»
Сообщение предваряла фотография: хитро улыбающийся Вячеслав Михайлович сердечно пожимает руку толстому немцу. А тот ответно ему радостно лыбится, как параша (зачеркнуто) как вяземский пряник. Видно, до чего-то они действительно договорились… Или, скорее, о чем-то?
