Алекс Кун - Крыло двуглавого орла
Короткая стоянка на рейде устья реки Печоры, без высадки на берег, продолжилась трехсоткилометровым рывком к Вайгачу. Дошли только ночью, и на этот раз акустики углядели острова перекрывающие дорогу к нашей цели. Даже провели нас между ними.
Жутко было, до холода в животе. Ледокол рыскал прожектором, вязнущем в темноте и тумане, из гнезда на мостик шли депеши азимут-дальность, офицеры рубки стояли, вцепившись в поручни. Конвой крался на скорости около 8 километров в час, чтоб боцман на лоте успевал оценивать глубину. Все равно было страшновато. Так и казалось, что вот сейчас из тумана выскочат острые скалы, и мы сядем на них всем конвоем как бусины на ежика. Пронесло. Витус даже выразил благодарность акустической вахте, которая эту благодарность немедленно потребила внутрь, для снятия напряжения. Так и дошли до обширной бухты, расположенной посередине западного побережья острова Вайгач. По определению наших тетеревов - "множественное эхо". Бухта действительно изобиловала камнями и морской живностью. Самое место для берегового наряда ледового пути.
Высаживались на берег под веселый гомон команд. Остров прикрывал рейд от северо-восточного ветра, и тут, среди россыпей гигантских валунов, стало вполне комфортно. Убрать бы еще вечную сырость, но от добра добра не ищут.
Можно считать, что на Вайгач высаживаюсь второй раз, хотя, первый был в другой жизни и в другом месте. Остров, по-прежнему вылезал из воды невысокими, обрывистыми камнями берегов, переходящих глубже в низкие холмы. Камни сверкали первозданной обнаженностью, изредка прикрытой мхами и редкими кустиками травы. Топливо на Вайгаче представлялось выброшенными на берег плавунами, и не росло в естественном виде. Впрочем, как и в большинстве мест северных побережий, вдоль которых пройдет наш Ледовый Ход. Топливо и было одной из основных проблем.
Зато все побережье обладало другим ресурсом - ветра тут имелось в избытке. Конкретно на Вайгаче еще богато бежали ручейки, отдавая на порогах значительную мощность. Но все береговые форты у нас имели типовое оборудование с ветрогенераторами, так что пока гидроресурс Вайгача будет просто радовать первых наших поселенцев своим видом и рыбкой.
Оговорюсь, что поселенцы на Вайгаче случались и раньше. На северном берегу тут испокон веков стояли святилища самоедов, куда они наведывались по своим религиозным праздникам. Сотню лет назад тут встал острог стрельцов, перекрывающий судам путь в Мангазею. Правда, слабо себе представляю, чем стрельцы могли помешать судам. Разве что бежать по льду к маневрирующему судну и брать его на абордаж. Если с юга острова пролив между ним и материком был около 3х километров шириной, и там реально было заметить и контролировать суда, то с севера острова пролив между Вайгачем и Новой Землей имел ширину более 40 километров, и контролировать его стрельцами на стругах представлялось мне нереальным.
* * *Курил на камне, рядом с устьем ручья на северном побережье нашей бухты. На рейде Юнона спустила оба своих грузовых понтона и теперь на них шла погрузка деталей будущего берегового форта. Рядом с берегом маневрировала канонерка, пытаясь подойти максимально близко к месту будущего строительства и обеспечить монтажников светом на ночь. Монтажники обсуждали будущую стройку так, что даже мне, в полутора километрах от эпицентра, было слышно особое мнение некоторых специалистов. Думаю, если акустики на ледоколе отключат фильтры-резонаторы, то смогут слушать все разговоры. Надо будет подумать над таким усовершенствованием - в чужих портах это может оказаться не лишним.
Настроение колебалось между опасениями, основанными на начале настоящего ледового пути, и усталостью, накатившей после пройденного, относительно легкого, участка. Отвык от беготни и слаживания. Отвык от потока проблем.
Отдельным вопросом хотелось бы выделить несколько вечерних бесед с Алексеем. Про Нереченский договор мы пока обоюдно молчали, а вот про единоначалие в экспедиции пришлось говорить основательно. Прав был Грибоедов - горе от ума. От себя добавлю, горе от ума, пользующегося обрывками информации. Вот где действительно горе.
Алексей штудировал "Государство" Платона. Впитывая в себя то, что он считал "прогрессивным" и пропуская мимо мозга приводимые даже Платоном отрицательные примеры. Насколько мне известно, греки к демократии относились далеко не так восторженно, как это виделось царевичу. Уже тогда народ можно было "зомбировать" речами ораторов и добиться любых решений. По крайней мере, Сократа казнили именно "волей народа". В этом ключе становится понятно, почему у греков так популярны были курсы ораторов, и чиновник считался неполноценным, если не обладал высокими ораторскими навыками.
Вот и Алексей пал жертвой многотомной демагогии. Кстати, демократия и демагогия слова однокоренные. Символично.
Выслушав восторженные планы царевича о будущем устройстве государства, приуныл окончательно.
- Алексей, давай тогда начнем твои преобразования прямо ныне. Вечером соберем команду на ледоколе и проведем выборы капитана. Лично мне нравится, как готовит кок. Он действительно мастер, коль умудряется из наших сухих запасов такую вкуснятину ваять. Буду за него свой голос поднимать. И много моряков меня поддержит. В итоге кок у нас встанет у кормила, а на камбуз отправим Беринга. Не нравится?! Тогда давай еще шире возьмем. Проведем выборы в деревеньке под Рязанью, кому у нас на ледоколе капитаном быть... А что так? Нет, Алексей, это ты меня послушай! Не надо мешать все в кучу. Поверь мне, будут у власти не те, кого народ избрал, а те, кто горлом, враньем да деньгами возьмет. Будет, не спорь. Старосту в деревне избрать, это одно - там все друг друга знают. Да и морду набить обманувшему старосте можно, не велика птица. Дальше уже только "женитьба по портретикам" выходит. И портретики будут приукрашивать безмерно.
Аргументы. Контраргументы. Да сколько тех греков то было?! Деревня большая... Тяжелый разговор. Алексей насупился, теребя пуговицу камзола. Духовник его, демонической наружности, вообще непонятную позицию занял, вроде как и согласен со мной, но Алексею не перечит. Наркоманы. Кольнулись иглой древних идей и теперь в облаках витают. Розовые слоны им глаза закрыли. Да какой выбор у крестьянина?! Что он знает о людях, лезущих в центральную власть? Либо плюнет на все эти дурацкие выборы, либо отдаст голос за того, за кого боярин укажет. В связи с тем, что голосовать по новым законам надо рублем - скорее всего, плюнет. Старосту еще выберут, но с более высокими должностями конфузия выйдет, к гадалке не ходи.
Еще во льды не вошли, а уже разругаться успели. Надо было прыгать за борт - правильно мне таракан советовал. Все меньше бы мучился.
Хорошо на Вайгаче. По северному хорошо. Суровое небо, серое море, ветер шипит в камнях, споря с прибоем. Рыбой сегодня позавтракали свеженькой. Морпехи песца выше по ручью подняли, похожего на щенка собаки, но странной расцветки, лапы и морда темные, хвост и тело грязно белые. Кто за кем гонялся, и кто на кого тявкал - так и не понял, много там голосов звучало, в том числе и тявканье подозрительно грубыми глотками, но мои конвоиры время проводили неплохо. Их тяжелые мысли не беспокоят - резвятся как великовозрастные дети. Мне бы так. Махнул рукой разбредшемуся капральству - надо возвращаться к стройплощадке. Буду считать, что пар сбросил.
На следующий день Авось, в гордом одиночестве, входил в Карские ворота - широкий пролив разделяющий Вайгач и Новую Землю. Штурмана пользовались хорошей погодой и лихорадочно накидывали карты, шумя на весь мостик и споря о показаниях дальномеров. Штурманам в этой экспедиции приходилось совсем кисло, и их оживление в связи с очередным окном на небесные ориентиры было понятно. Хоть немного приведут карты к божескому виду.
Пока народ собирал форт, планировал обойти Вайгач и попробовать на форштевень льды Карского моря. Ожидалось, что вокруг острова мы обойдем дня за два, аккурат к окончанию стройки.
Западная часть пролива никаких неприятностей не принесла, а вот в восточной части скопились льды, громоздившиеся друг на друга серьезными торосами. Врубались в них с опаской и нетерпением. Вот тут ледокол начал "скакать", вскидывая нос, заползая на льдину, и кланяясь торосам, когда льдины его нехотя пропускали. Неприятное, доложу вам, ощущение. Будто на лифте, который дергают за тросы. При этом вокруг стоял хруст, изредка разбавляемый глухими ударами льдин по корпусу. Бог его знает, так оно должно быть или нет. Делал вид, что все идет как надо - ведь на меня периодически опасливо оглядывались все офицеры рубки, включая Алексея, пожелавшего участвовать в маленькой, пробной, кругосветке.
Вибрации корпуса то усиливались, то ослаблялись. Бегал на корму, смотрел на наполненность фарватера битым льдом. Позади ледокола всплывали здоровенные, колотые льдины, явно великоватые для кочей. Буксировать наших купцов сразу за ледоколом явно нельзя. По уму надо пустить за нами транспорт, чтоб он крошил эти льдины, за ним канонерку для окончательного размельчения, и уже на буксире канонерки можно повесить часть кочей. И никаких коллегиальных решений. Все одно тут ни у кого опыта нет.