Александр Афанасьев - Наступление ч. 4(СИ)
Через час полковник доложил комполка о составе своей группы, получил добро. Потом пошел грузить имущество — пришли Ан-12. Перевезти с места на место боевую эскадрилью — это тебе не поднялся и полетел. Аны будут несколько дней летать, перевозя имущество.
В Шинданде сидел двести семнадцатый АБИП, вооруженный истребителями — бомбардировщиками Су17м4, выглядели они устаревшими, но для своей работы годились, у них была даже лазерная система наведения на цель. Утром полк понес тяжелые потери — при штурмовке наступающих на Кандагар частей пакистанской армии сбили семь самолетов полка, чуть позднее — еще двоих. При попытке спасти пилотов — потеряли вертолет ПСС, больше выходить на вертолетах в район не решались. Пакистанская авиация ходит над Кандагаром буквально как по проспекту, не встречая почти никакого сопротивления — ПВО у сороковой армии не было, потому что воевали совсем по-другому и с другим противником. В окрестностях Шинданда уже засекли самолет-разведчик, на запрос он не отреагировал, на форсаже ушел на восток, в сторону Пакистана. Значит — в любой момент можно ждать удара и по Шинданду. Топливо на аэродроме было.
Полковник Тихомиров подошел к полковнику Бахметьеву, когда только-только приземлились и местные солдаты ОБАТО вместе с оставшимися без дела летчиками — штурмовиками только разгружали пузатые Аны. Ракеты, самые нужные запчасти, емкости с топливом. Знамя полка — его все же взяли, решив что если полк воюет, то знамя должно быть в боевых порядках.
— Ильдус, разреши, слетаю… — по-простецки попросил Тихомиров
Комполка затоптал сигарету
— Ты что, агрессор, охренел в атаке? До тебя что — обстановку довели, у тебя самолет после перелета проверили, ты с картами ознакомился? Штурманскую службу толком не разгрузили даже, метеообстановка — хрен знает какая. Думай, что несешь.
— Того и гляди, по нам долбанут. В самолете я уверен, осмотр сделать успеем. Вооружение у меня подвешено, карта — минут десять.
— Минут десять… Минут десять — все равно, что по пачке Беломора лететь.
— Тащ полковник, двадцать минут — все сделаем.
— Сделаем… потом мне за потери отвечать. Дозаправляйся… зачет приму лично. Найди местного штурмана, пусть тебе растолкует…
Взлетали четверкой — Тихомиров, Бас, Толмачев, Вильченко. Все трое — летчики ПВО, проходящие переобучение на Миг-29, все кроме Тихомирова — с четырнадцатой армии ПВО, с северо-запада. Бас и Толмачев имеют солидный опыт сопровождения над морем НАТОвских Орионов, соответственно — привыкли работать без подсказок с земли. Взлетели чисто, под крыльями — желто-бурая степь, нищие кишлаки. Почти нет нормальных ориентиров…
Капитан пакистанских ВВС Мирза Шали был горд собой, горд заданием, которое ему поручили, горд своей машиной. Он был одним из восьми пилотов, действующих на этом направлении на F16 Fighting falcon, которые пакистанские ВВС только что получили. Их направление считалось основным — но остальные двадцать четыре машины F16, еще толком не освоенные, работали на направлении Джелалабад-Кабул-Баграм, потому что именно там можно было ждать основных сил советской авиации. По совету американских инструкторов, которые переучивали их на новые машины, они вылетали массированно, применяя все, что у них есть. Фантомы, старые Миражи и допотопные китайские F7 загружали всем, что было на авиабазе, после чего поднимались всем кагалом и летели на цель. Восьмерка Боевых Соколов — на прикрытии, у Фантомов и Миражей было по паре Сайдвинеров, китайские самолеты несли только бомбы. Утром они дважды столкнулись с советскими самолетами, и в том и в другом случае это были бомбардировщики и штурмовики. Сбить их проблем не составляло, Боевые соколы и раньше шакалили на границе, но капитану Шали такое было не по чину, на свободную охоту допускались от подполковника и выше. Сейчас же — он только на утро сбил три советских самолета лично и один в группе, Боевой сокол превосходил по своим характеристикам любой советский самолет и охота на советских была сродни охоте на голубей. Бах — и нету, одного он даже сбил из пушки. Так что — капитан Шали неожиданно даже для себя самого вошел в десятку лучших асов пакистанских ВВС за все время их существования. Сейчас он молил Аллаха только об одном — чтобы до конца светового дня встретить еще несколько советских самолетов и довести личный счет до пяти. Тогда он может этим же вечером рассчитывать на повышение в звании до майора и орден. Может быть, получат что-то и бомбардировщики, сейчас они вылетели с задачей уничтожить главный штаб сопротивления, засеченный радиоразведкой. Наверное, там тоже советские, афганцы давно разбежались.
— Зульфикар — один, я Карачи — главный, вышли к цели… — в наушниках раздался голос старшего бомбардировочной группы.
— Карачи — главный один, принял, мы продвинемся дальше и прикроем вас завесой, как понял.
— Зульфикар один, вас понял. Аллах с нами.
— Зульфикар один всем Зульфикарам — следовать за мной, занять эшелон семь тысяч.
Не включая форсаж, капитан начал поднимать самолет все выше и выше, под крыльями — горел Кандагар.
— Зульфикар один, это Зульфикар три — у меня есть что-то на радаре. Прямо по курсу, удаление тридцать. Идут прямо на нас
Сам капитан не слишком то полагался на радар, он не раз ходил на облеты афганской границы и знал, что советские постоянно врубают какие-то глушилки, отчего не видят радары самолетов, не принимают ни телевизионные, ни радиоприемники. У капитана было приличное зрение, оба раза, когда они сталкивались с советскими — он обнаружил их визуально. Видимо, Аллах все-таки услышал его молитвы — сейчас он видел на радаре три… нет, четыре цели. Если он собьет еще двоих — он будет майором, потому что ас не может быть просто капитаном.
— Зульфикар-четыре отвлеки их, Зульфикарам с второго по четвертый — за мной. Я веду.
А может быть — и троих удастся сбить… Да, он запустит ракету, потом сблизится и ударит из пушки. Вот тебе и сразу двое. А потом, если повезет, то еще кого-то собьет.
— Зульфикар-один, они расходятся.
Опьяненный близостью новой победы капитан Шали не заметил, что советские самолеты приняли новый, эшелонированный по высоте строй играючи, совсем не так, как это могли бы сделать устаревшие самолеты, с какими они имели дело. Самолеты летели друг на друга — и вот они уже на рубеже пуска ракет ближнего боя. Еще немного…
— Активная радиолокация, активная радиолокация…
Самолеты только что пришли, речевые автоинформаторы не успели перевести с английского языка. Капитан теоретически знал английский — но сейчас то ли забыл его, то ли не обратил внимания на предупреждение. А оно, между прочим, означало, что русские обнаружили их и взяли на прицел…
— Ракета! — закричал кто-то на урду, и с этого момента все пошло не так, все пошло кувырком.
Капитан, уже готовый нажать на кнопку запуска ракет, инстинктивно отдал ручку управления от себя, уходя ниже, под брюхо советским самолетам — и сорвал наведение на цель. Два самолетных строя налетели друг на друга — и оказалось, что пакистанских самолетов уже не восемь, а пять, капитан увидел пухнущий в небе ком огня и дыма, и понял, что кого-то сбили прямым попаданием. Начал разворачивать самолет, пытаясь зайти в хвост советским — и тут увидел самих советских. Это были совершено не похожие на советские самолеты машины, поджарые, с широкими крыльями и двухкилевым оперением, такие он видел только на американской базе ВВС, где проходил переучивание.
Мелькнула мысль — это же американцы! Их предупредили о том, что возможно — их поддержат американцы авианосцев, потому что американцы — за них и против русских. Американцы подумали, что перед ними русские и сбили их!
— Friendly! Friendly! — закричал капитан первое, что пришло в голову, одновременно разворачивая машину — don't shoot! Don't shoot!
Ему удалось на мгновение захватить неизвестный самолет в прицел — но очевидно вражеский летчик понял это и сорвал захват, пустив свою машину в совершенно необычное пикирование с переворотом, капитан никогда не видел ничего подобного. Снова что-то забубнил информатор, капитан наклонил нос своего самолета, пытаясь поймать противника на прицел на выходе из пике. Но в это время, ракета ближнего боя Р-73 настигла самолет пакистанского капитана, взорвалась, и самолет закувыркался в воздухе, разваливаясь на части. Счет капитана Шали остановился на числе три, катапультироваться он не успел.
Выбив самолеты прикрытия, советские истребители рванулись в атаку на пакистанские истребители — бомбардировщики, делающие второй заход на штурмовку Кандагара. Там они потеряли одну свою машину — один из советских летчиков не успел увернуться от роя ракет, которые пакистанцы запустили по нему. Еще один советский самолет был подбит — но у него было два двигателя, а не один, и поэтому он просто вышел из боя. Пакистанцы в том налете недосчитались одиннадцати машин, в том числе шести из восьми F16. На южном направлении у Пакистана осталось всего два современных самолета — в то время как все новые и новые советские истребительные полки перелетали к южным границам Союза.
