Михаил Ланцов - Александр 3 Цесаревич. Корона для «попаданца»
- Истинно так. Редкий человек может устоять перед сиюминутным обогащением в угоду чести и долгу. Особенно, если это останется только на его совести. Если она, конечно, у него есть.
- Хорошо, Паша, пишите. Пускай подыскивают толковых молодцов на государственную службу при цесаревиче. Но этого мало. Алексей Петрович, неужели по центральным губерниям не найти верных людей?
- Отчего не найти? Можно. Только сложно этого. Большое количество бедняков. Да и голодают они регулярно. Подобное, знаете ли, не способствует особой стойкости характера. Вы думаете, почему я высказался за казаков? Потому что они вам ближе по духу подойдут. Много среди них строптивых и гордых, что не привыкли шапки заламывать да спину гнуть. Вы посмотрите как у нас крестьяне по селам да весям зашуганы. Может он и толковый, да поди разбери. Бояться они государевых людей.
- И это плохо! Решительно плохо! Впрочем, не все сразу. - Александр встал и начал выхаживать по кабинету. - Так. Паша, добавь в письме, что сам приеду в гости. После страды этого года и приеду, чтобы от дел не отвлекать. И отметь особенно - чтобы никаких потемкинских деревень мне не готовили. Оно конечно привычно, но ежели замечу чего подобное - сразу развернусь и уеду, ибо лицемерие мне тошно. Это подчерки особенно. Я хочу увидеть смелых, решительных людей, а не подхалимов. Этого добра у нас по всей империи навалом.
- Будет исполнено, - Дукмасов вежливо кивнул головой.
- Хорошо. Натали, у нас что-нибудь прояснилось по шахматной доске?
- Нет Саш, ничего. Англичане с французами пока не договорились и не смогли выдвинуть единого лидера оппозиции. Но появилась вот эта брошюрка, - она протянула небольшую книжицу совершенно неприглядного вида, которую до того держала в руках. - В ней излагается довольно цветисто, что тебя в Америке подменили, что настоящий цесаревич Александр погиб во время обороны Вашингтона.
- Мило. - Саша покрутил в руках брошюрку и положил на стол. - Значит началось потихоньку. Все правильно. Они не выдвигают формального лидера, чтобы я не мог организовать встречную травлю.
- Думаешь, будут еще?
- Конечно. Это, - он показал на книжку, - первая ласточка. Вскоре должны появиться еще различные листовки, плакаты и прочее. Причем для прямого противодействия у нас нет никаких возможностей. По крайней мере, сейчас.
- Если нельзя делать такие пасквили на лидера оппозиции за его неимения, то почему бы не начать поливать сатирой всю компанию?
- Опасное это дело. В конце концов, там же императрица. Меня могут не понять.
- Тогда нужно действовать выборочно, - Наталья поправила прическу, - Мы же знаем ключевые фигуры? Вот против них и нужно формировать общественное мнение.
- Хм... интересно. И что мы им можем вменять?
- Да все что угодно. Главное находить их проступки и освещать в печати.
- А нужно ли их находить? - Саша почесал затылок и улыбнулся.
- То есть?
- Что нам мешаем обвинения фальсифицировать? Мы же не в суд на них подаем, а формируем общественное мнение. - Александр взял брошюрку, принесенную Натальей, поднял ее повыше и продолжил. - Вот так примерно. Чистый вымысел, но неподготовленный читатель вполне сможет проглотить эту ложь. Владыко, поправьте меня, если я не прав и в Ветхом Завете Всевышний не завещал нам поступать по принципу 'око за око, зуб за зуб'. Почему бы нам не вернуть эти молодцам сдачу их же монетой?
- Иисус нас учил прощать своих врагов. Но в данном конкретном случае Александр прав. Мы же не хотим, чтобы эти поклонники нечистого получили власть над людьми в нашей державе.
- Наталья, Виктор, Алексей - прошу от вас в недельный срок предоставить мне подробные досье на всех ключевых лиц оппозиции. К ним будет надобно приложить отдельные записки с указанием слабостей. Особое внимание прошу уделить на их жен. Мне хотелось бы узнать, какие вещи эти женщины смогут простить своим мужьям, а какие - нет.
Совет, само собой так быстро не закончился, однако, остальные детали не стоили столь детального освещения. Собственно кроме генерального плана застройки Москвы ничего существенного там более не обсуждалось.
Отговорив Сашу от несколько вызывающего проекта небоскреба, его окружение не смогло сдержать энергию этого буйного товарища. Он уже совершенно прижился в Москве и желал сделать из нее город будущего. Первые шаги к этому были положены, например, в виде новых трамвайных маршрутов, то есть конок. Однако на данный момент все это носило очень условный и достаточно хаотичный характер. Собственно большая часть совета и проходило в попытках хоть как-то определиться с генеральным планом застройки Москвы и тем, какой она должна стать в обозримом будущем (пятнадцать - двадцать пять лет).
После недолгих споров было решено центр города по возможности не трогать. То есть, застройку вести исключительно выборочно и только после письменного разрешения Александра, дабы не допустить хаоса. А дальше начиналось самое интересное. Дело в том, что от идей высотного строительства Саша так и не отказался. Смысл концепции заключался в том, чтобы самые высокие здания необходимо было вынести на окраины города, сделав серьезное ограничение на высотность, в зависимости от удаления от Кремля. В боковой проекции получалось что-то вроде параболы, которая позволяла плавно увеличивать максимальную высоту построек с удалением от центра, дабы сохранять историческую часть города неизменной и наблюдаемой.
С точки зрения планировки, основным решением стал крест. То есть, уход от радиально-кольцевой планировки на квартальную теперь шел по ориентирам. С высоты птичьего полета полностью отстроенный проект на первоначальной стадии своего развертывания должен был представлять собой крест, строго сориентированный по сторонам света. Ключевым решением каждого луча при этом становился мощный архитектурный ансамбль в духе сталинских высоток.
На севере должна была располагаться гостиница 'Москва', позволяющая вместить огромное количество гостей столицы, предоставляя для этого гостиничные номера самого разного уровня комфортабельности. Рядом планировалось выстроить новый железнодорожный вокзал и большую станцию извозчиков, не считая двухколейной линии конок.
Южный комплекс предполагалось расположить недалеко от берега Москвы реки и оборудовать полноценной набережной с причалом для речных пассажирских пароходов. Этот сектор будущего 'московского креста' отдавали для деятельности культурного характера.
Самым высоким зданием, которое должно было возникнуть в этом районе города, стал храмовый комплекс посвященный архангелу Михаилу. Александр решил отстроить поистине величественное сооружение не только в пользу церкви, но и для повышения статуса рыцарского ордена 'Красной звезды'. Тем более, что если дело так пойдет дальше, то помещений кремлевского храма для торжественных мероприятий этой организации будет остро не хватать. Массивное основание из железобетона - огромная плита значительной толщины, занимающая очень существенную площадь на Воробьевых горах, держала на своих плечах не менее могучую конструкцию храма - самого крупного в христианском мире. Своды его центрального зала по наброскам должны были достигать семидесяти метров. Однако гвоздем программы стала колокольня, выполненная в виде высокой башни. Ее конструкция по эскизам Александра очень сильно напоминала знаменитую Эйфелеву башню, за исключением нескольких весьма важных нюансов. Во-первых, нижний ярус оказался очень сильно укорочен, из-за чего эффект 'ног' отсутствовал, и башня уже выглядела по-другому, не создавая эффекта "лапы". Во-вторых, на высоте 185 метров от ее основания, которое лежало на массивном фундаменте, должна была разместиться довольно крупная площадка, для крепления колоколов. Само собой, не одного, а целого букета. Ядром будущей музыкальной системы должна была стать копия, выполненная в натуральную величину, знаменитого Царь-колокола. Но на этом конструкция не заканчивалась. Обозначившись небольшим, аккуратным шатровым сводом, от колоколов вверх башня уходила еще на 111 метров, достигая, таким образом, он поверхности земли высоты 300 м. И это, на самом высоком месте Воробьевых гор.
Понимая, что верхушка башни в пасмурную погоду будет утопать в облаках и тумане, Александр решил разместить там маяк в виде огромного православного креста, выполненного в контурном варианте. Все бы ничего, его больная фантазия этим не ограничилась - к финалу постройки этот гигант должен был бы оборудован мощными электрическими лампами освещения, которые бы включали во время пасмурной погоды, тумана и темноты, то есть, в том числе и каждую ночь. Само собой, крест на самой вершине должен был стоять не в одиночестве, а в компании с целым спектром различного метеорологического оборудования. Филарет от такого проекта пытался откреститься, но, в конце концов, под напором буквально одержимого состояния цесаревича, сдался и дал свое согласие на подобное "чудо-юдо".
