Василий Панфилов - Русский кайзер. «Иду на вы!»
– Рраа!
Медведь по инерции пробежал несколько шагов и упал замертво[40]. Присели от неожиданности и остальные охотники.
Тут Грифич почувствовал опасность и упал, перекатившись в сторону.
Четыре почти одновременных выстрела прогремели со стороны, и к счастью для него, впустую[41]. Тут же стоявшие на поляне англичане направили ружья на него и защелкали курками.
Проверять качество работы агентов Померанский не стал… Оттолкнувшись всем телом от утоптанного снега, он прыгнул навстречу сотрудникам английского посольства, рукопашный бой наше все… И с ужасом понял, что прыжка не получилось – чертов снег… Он достаточно утоптан, чтобы стоять и ходить по нему, но для столь экстремальной акробатики он недостаточно плотный.
Снова выстрелы, пуля со стороны проходит по ребрам. Шелковый жилет вроде бы выдержал, но ребра – нет, явно сломаны.
Архип с округлившимися глазами прыгает на одного из англичан, хватает в охапку и валит навзничь.
Секретарь, щуплый и невзрачный на вид подросток, врукопашную схватился со стоящим чуть поодаль медиком, здоровенным шведом. Швед отмахивался коротким палашом, но текучий воспитанник фон Бо и друг детства Ярослава сделал несколько финтов коротенькой «гражданской» шпагой и быстро всадил медику непонятно откуда появившийся нож в плечевой сустав. Тот коротко, как-то по-женски взвизгнул и скрючился у повозки, подвывая.
Игорь даже после неудачного прыжка и ранения быстрее англичан, вот уже тяжелый удар ногой в колено заставляет Ройса упасть, выпустив из рук двуствольный пистолет.
– Стреляй! – орет полковник Филатов и подает пример, разряжая ружье. Его примеру следуют и остальные убийцы, но на этот раз попаданец просто прыгает из всех сил вверх и вперед, в сторону стрелков: такого финта они точно не ожидают. Недружный залп… Мимо!
Филатов падает на снег с тяжелейшим сотрясением: высокий прыжок Игоря перешел в несколько киношный, но вполне действенный удар ногой сверху. Майор Аксентьев оседает, получив локтем по челюсти.
«Перестарался», – машинально отмечает император остекленевшие глаза убитого… На этом все закончилось – на поляну влетели «Волки» с пластунами и вязали всех присутствующих.
– Этих не тронь, – показал Померанский на датчан и Архипа, стоявшего с растерянным видом над одним из скорчившихся англичан.
– Эвона как обернулась, – растерянно пробормотал проводник, – злыдни какие. Ишь чего удумали – человека убить.
– Молодец, – хлопнул его император по плечу, – помог.
Затем хмыкнул и отвесил мещанину увесистую оплеуху.
– Прими смиренно этот удар, рыцарь, а на остальные отвечай ударом меча[42]. Баян! – подозвал он секретаря. – Принеси-ка палаш, нам нового рыцаря опоясывать надобно.
– Да я ништо, – растерянно забормотал проводник.
– Ты теперь дворянин, а не ништо, – весело сказал Рюген выпучившему глаза Архипу.
Окружающие улыбались, а личный врач норовил раздеть Игоря и посмотреть на ущерб, который нанесла пуля ребрам сюзерена.
– Остынь, – успокоил тот врача, – ребра сломаны, обмотай пока прямо поверх жилета, во дворце нормально сделаешь.
Спецслужбы возились, проводя «экстренное потрошение», предварительно отведя датчан в сторону. Поляна стала наполняться людьми, большая часть которых не имела прямого отношения к происходящему и просто желала урвать кусочек славы.
Новоявленный рыцарь растерянно потоптался на месте и отправился разделывать добытого Грифичем медведя.
Глава десятая
Покушение на Померанского вызвало шок в обществе, Россия немедленно объявила войну Англии, хотя Британия, естественно, отрицала свое участие в столь грязном деле. Но этому никто не верил, да и к войне готовились не первый год…
Ничего особенного Павел не мог противопоставить Георгу, это был классический вариант «борьбы слона с китом», но помочь Игорю «закрыть» Балтику – вполне. Русский флот, базирующийся в Петербурге, присоединился к флоту Померанского Дома. Размеры русской балтийской эскадры были в разы меньше венедской или шведской, да и то в большинстве своем были гребные суда[43], но хоть что-то.
Разумеется, объявила войну и Венедия, Швеция, Священная Римская империя. Но единства в империи не было: Австрия объявила о нейтралитете, причем всем было ясно – нейтралитет будет действовать ровно до той поры, пока Фердинанд Австрийский не соберет войска и не ударит по Венедии.
Бавария и Пфальц объявили о полной поддержке Англии, как и английский Ганновер с присоединившимся к нему Гессеном.
Лотарингия, Эльзас, Вюртемберг и Брауншвейгские княжества объявили о полной поддержке императора.
Осколок Пруссия, в лице ее правителя, заявил о категорическом нейтралитете. Воевать за Померанского после всех событий пруссаки категорически не хотели, а воевать против кайзера просто боялись. О нейтралитете заявила и Саксония, откровенно напуганная очередной «битвой гигантов». Правда, нейтралитет этот вроде как склонялся скорее в пользу Венедии и Империи: по неофициальным каналам было передано, что на страну давят, угрожая реквизировать зарубежные активы, а как только, так сразу…
Остальные немецкие княжества по большей части «мялись», не желая встревать в битву гигантов.
Поскольку в Эльзасе и Лотарингии уже стояло двадцатитысячное имперское войско под командованием Александра Вюртембергского, то ему же пришлось собирать остальных союзников-вассалов в данной точке империи.
Богуслав срочно отправился в Скандинавию, налаживать оборону от практически гарантированного английского десанта.
Святослав принял командование базирующейся в Ольденбурге эскадрой, ну и собственно – самим Ольденбургом с пятнадцатитысячным гарнизоном и пятитысячным ополчением. Кстати, прекрасным ополчением.
Неожиданная помощь пришла из Хорватии – там приняли решение поддержать Померанский Дом. Неглупо: после такого у императора перед хорватами появится моральный долг, а проиграть войну… маловероятно.
Противник сможет, при некоторой удаче, «ушатать» экономику прибрежных городов Швеции и Норвегии, Ольденбурга. Возможно – ненадолго прорвется в Балтику…
Сухопутные успехи? Максимум, что может быть при самом неприятном для Грифичей исходе, так это отделение Баварии и Эльзаса с Лотарингией да аннексия Ольденбурга, но учитывая революционные настроения во Франции… Впрочем, это попаданец знает… Точнее, догадывается, что революция там только набирает обороты, и в ближайшие пару-тройку лет о боеспособности французских войск можно будет позабыть, а вот баварские Виттельсбахи такое даже не могут предположить.
Русские войска… Увы, на границах снова активизировались турки и персы. Правда, чтобы подтолкнуть мусульман к такому, туркам пришлось не только очень много заплатить, но и сменить султана. А персам – династию…
Но все равно, значительная часть армии Павла встала на защиту южных рубежей. Осталось же не так много: это только на бумагах цифры выглядят страшно, а когда половина солдат стоят в гарнизонах, разбросанных по огромной стране, то выясняется, что непосредственное участие в боевых действиях может принимать не такое уж значительное число солдат.
– Откровенно говоря, я даже рад, что наши «заклятые друзья» подтолкнули турок с персами к военным действиям, – незадолго до отъезда Рюгена сказал тому Павел.
– А я как рад… – с иронией протянул собеседник.
– Не ершись. Сам же знаешь – тебе опасен только флот и десантные операции англичан. Баварцы по большей части надеются только на франков.
– Тоже верно…
– Вот… А если в очередной раз я разобью мусульман, то у них руки опустятся, сам знаешь их фатализм. Они сейчас-то не слишком рвутся сражаться, это пока муллы накрутили на английское золото… Но это ненадолго! Знаешь… – Павел чуточку замялся. – Не хочу загадывать, но если все пройдет как задумано, турок с Кавказа выбью окончательно. А что это значит, ты и сам понимаешь.
Пришел черед задуматься Грифичу…
– Ладно, – нехотя сказал он, – но если что, могу я рассчитывать на твои войска?
– Тридцать тысяч могу гарантировать, – твердо сказал русский самодержец, – но Суворова не дам!
– Каховского?
– Да он же не столько полководец, сколько администратор! – удивился Павел.
– Тем лучше.
– Ладно. Обещать не буду, мало ли что, но помнить буду.
С хорватской помощью пока выходило не очень, Австрия не желала пропускать войска. Между прочим, это уже нарушение имперских законов… Но тут Ярослав… Именно Ярослав, а не Раковский, сумел договориться сперва с сидевшими на троне Словении Турьяшскими-Ауэрспергами, а затем и с королем Словакии.
С благословения Игоря был заключен союз с этими государствами, и через Австрию направилось пятьдесят тысяч солдат в объединенном войске под формальным командованием Ярослава Померанского. Фердинанд Австрийский сделал попытку остановить войска под угрозой объявления войны, но тем самым только ухудшил свое положение.
