А. Живой - Битва на Калке
«Впрочем, – подумал механик, взглянув на секьюрити, наглухо запечатавших все входы и выходы из комнатенки, – этим амбалам не надо и дожидаться пока я засну, могут и с живого кожу содрать, если князь захочет. Я все-таки сейчас в их полной власти».
Так прошло не меньше часа. Забубенный, в конце концов, прикемарил немного, решив, что от судьбы не уйдешь. И ему даже привиделся сон приятный про сауну с пивом, как вдруг из-за дверей, за которым укрылся князь Черниговский со своим воеводой для совета, раздался раскатистый смех. Судя по голосу, Мстислав от души потешался над какой-то шуткой Путяты. «Анекдоты они там гоняют что ли, со злостью в полусне подумал механик, лучше бы со мной разобрались по-хорошему, да спать отпустили».
Тяжелая дверь со стуком растворилась от богатырского толчка. Механик даже подскочил на месте от неожиданности. Сон с него как ветром сдуло.
– Ой, и потешил ты меня своими байками воевода, – громко заливался Мстислав, – ой и рассмешил, балагур. Почище шута моего Тришки. Давно я таких баек не слышал.
– Чистая правда, княже, – бубнил обиженно воевода, – огонь из руки выпускать умеет в темноте. Путь освещает без луны. Даже разбойники Васьки Косого разбежались в испуге великом, оружье побросав.
– Да где же это видано, чтоб человек из руки огонь пускал, – продолжал потешаться над воеводой князь, – ты, видать, с глузду двинулся на старости лет, брат Путята. Или медовухи выпил лишнюю чарку.
– Чистая правда, – гнул свою линию воевода, – сам видел. А я еще из ума не выжил. Есть у него посох волшебный, в нем вся сила и держится.
Мстислав прошел сквозь соседнюю горницу и приблизился к столу, за которым кемарил уставший механик. Забубенный машинально встал. Его чуть было не потянуло отдать честь, до того статен был князь и грозен видом в ту минуту. Но и улыбка играла в княжеских усах. Путята остановился в дверях позади князя Черниговского.
– Ты, чудак-человек, воевода бает, огонь сотворить умеешь? – вопросил князь, подбоченясь.
– Ну, огонь вряд ли, великий княже, зажигалку потерял, – посетовал на судьбу Григорий, – а свет могу при случае, пока батарейки не сели. На то лучше ночью смотреть.
– Не Великий я пока, – заметил князь, ухмыльнувшись, – Черниговским княжеством покамест управляю. А то ты не знал? А ли мысли мои читаешь?
Забубенный дипломатично промолчал.
– А звать то тебя как, человече?
– Григорий Забубенный, – ответил механик как на духу, – так в паспорте и записано.
Князь прошелся взад-вперед вдоль стола, задумчиво теребя бороду, и снова обернулся к стоявшему перед ним Забубенному.
– Откудова?
– В смысле, где родился? – переспросил Григорий, – ну, ясно где, в Питере. То бишь на берегах моря северного.
– Говорил, новогородский он, – вставил слово воевода.
– Новгородский? – подивился князь, – а чего ж тебе не сидится в вольном городе, среди бояр своенравных? У вас ведь там, народ привык к безобразиям, – что хочу, то и ворочу.
– Оно верно, в принципе, – кивнул Забубенный, – ну, там город-государство, свобода, республика, вся власть боярам, хлеб рабочим и так далее. Но я, как новгородец и человек вольный решил немного попутешествовать, мир посмотреть, себя показать. Шел себе лесом, да заблудился, а тут как раз ваши люди подоспели. Спасли меня, обогрели и в Чернигов ехать предложили. (Сказав это, Григорий покосился на подпиравшего косяк воеводу, тот, услышав слова эти, только усмехнулся молча). Ну, а я думаю, отчего б не поехать, Чернигов город известный. Туристический центр Руси, можно сказать. Ну, вот и решил принять приглашение воеводы вашего. А по дороге во время ночлега на нас бандиты напали, крутые пацаны с саблями, а я их фонариком, то бишь лучом света среди ночи и пугнул. Спас, значит, ваше воинство от нападения.
– Ага, – кивнул князь, – Путята говорил, что повстречались вы, когда ты там, в лесу девку какую-то пощупать захотел.
– Я? – делано удивился механик, – побойтесь бога, великий княже. Зачем мне девок по лесам щупать? Я уж воеводе все разъяснил. Наговор это.
– Понятно зачем, – усмехнулся князь, пропустив мимо ушей последние слова, и сладострастно потирая руки, – я сам иной раз люблю…это…ну, значит, воевода не сбрехал, насчет света ночного? Хорошо, это мы скоро проверим.
Мстислав сел на лавку, на которой недавно дремал усталый механик.
– Путешествовать, значит любишь. Землю топтать без дела, – разговаривая как бы сам с собою, заметил князь, и, прищурившись, спросил стоявшего перед ним навытяжку Забубенного, – А скажи-ка мне путник, не слыхал ли ты чего в своих странствиях о народе неизвестном, что появился недавно в пределах половецких и нанес им ущерб великий? Кто такие, может, ведаешь, откудова, а?
Механик призадумался.
– Ну, я вообще-то, великий княже (на сей раз, Мстислав промолчал, довольно улыбнувшись) историю плохо знаю, в пределах средней школы.
– А ты напрягись, человече, – ухмыльнулся в усы князь черниговский, – воевода ведь тебе про кол говорил? Говорил, вижу. Не мог не сказать. Он это дело любит. А здесь тебе не Новгород, вече болтливое собирать не будем, раз и тебе уже хорошо. Да и народ городской позабавим, а то у нас тут скукота. Давно развлечений народу не было. Ну, чего молчишь, словно в рот воды набрал? Я ждать не люблю.
Забубенный изо всех сил напрягал свои извилины, пытаясь выудить из глубин памяти хоть какие-нибудь сведения об этом времени и происходивших в нем событиях. «Эх, знать бы хоть какой год на дворе, думал механик, перед внутренним взором которого пульсировал новехонький свежеструганный кол. Да про каких людей, что половцам навредили, они мне талдычат? Может ливонский орден, Александр Невский, у него же мать вроде половчанка была? Нет не похоже, это, кажись, позднее было. Может турки? Нет, те далеко живут, да не развились пока до Османской империи. Ну, кто-ж тогда, не фашисты же. Монголы с татарами что ли остаются?».
Механик вспомнил о том, что когда-то в детстве задавали по истории и, что он по счастливой случайности прочел от нечего делать, ибо болел тогда ангиной и сидел дома. В учебнике было написано, как сейчас смутно припоминал Григорий, что монголы за что-то сильно недолюбливали половцев. То ли деньги те взяли в долг и не вернули, то ли вели себя нехорошо и оскорбляли монголов по всякому, короче Чингисхан, это самый крутой хан у них был тогда, разобиделся и послал экспедиционный корпус в тыл к половцам, чтобы хорошенько начистить тем рыло за старые обиды.
А начальником у того карательного отряда был монгольский батыр по имени Субурхан, а помощником то ли Джаба, то ли и Джэбек. Забубенный тогда как раз пересматривал в третий раз «Звездные войны», вот и запомнил. А то ни в жизнь не запомнил бы. Ну, так Субурхан с Джабой оказались хитрыми батырами и не пошли в лобовую на половцев. Вместо этого они зачем-то поперлись через Кавказ, альпинисты хреновы, по дороге побили грузинов, по военно-грузинской дороге спустились с гор и вышли к половцам в тыл.
Ну, понятное дело, половцы не ожидали увидеть у себя в тылу картельную экспедицию разъяренных монголов. И вместо того, чтобы стоять до последнего патрона, они дали задний ход, и отошли к западной границе. То есть на Русь, где у них тогда было уже много родичей. К тому времени уже было не разобрать где чистокровный русак, а где половец-степняк. Смешанные браки сделали свое дело. Будущий механик даже запомнил имя одного половецкого хана, который смылся с родины в числе первых. Приходился тот хан тестем князю Галицкому Мстиславу, что в народе Удачным прозывали. А звали его смешно как-то, вроде хан Котят или хан Котян. Вот этот Котян приехал в Киев, мать городов русских, и начал панику наводить. Мол, появился из-за гор народ страшный, доселе невиданный, числом несметным навалился на земли половецкие и все отобрал.
Врал ведь, собака. Как посчитали историки, монголов в том походе меньше половцев было почти втрое. Просто они озверевшие были. Ну, понятное дело, три недели шариться по горам без еды нормальной и питья, тут кто угодно озвереет. Особенно когда еду долгожданную увидит. Любого порвет на части. А половцы трусы были известные и вояки никудышные. Как увидали, что запахло жаренным и простой стычкой не обойдешься, так и ломонулись на Русь к родичам защиты просить.
Тот Котян задарил всех князей русских, что на совет специально из-за его трезвона собрались, верблюдами, конями, буйволами, да прекрасными наложницами. Брызгал во все стороны слюной и кричал «Нынче они взяли нашу землю, а завтра возьмут вашу!!!». Нервный был очень. Ну, а князья наши, понятное дело, себя крутыми считали, как вареные яйца. Покумекали недолго, на наложниц с верблюдами посмотрели, и решили «Искать неприятеля». То бишь собраться вместе и совместно начистить рыло этому неизвестному народу, чтоб знали те свое место, вернулись откуда пришли, ибо здесь их никто в гости не ждал. А незваный гость, как известно, он и есть не званный гость. Потому как никто его не звал.
