Андрей Валентинов - Бойцы Агасфера (Око силы. Первая трилогия. 1920–1921 годы)
Ростислав отдернул руку – ладонь занемела.
– Степан! Вы слышите меня?
Косухин, все еще изучавший пустой сейф, вздохнул и повернулся.
– Нам пора уходить. Здесь опасно оставаться…
– Ага, точно, – скривился Степа. – До утра вернуться надо, а то комиссар измену припишет… Ладно, забирай эту ерунду. Как раз для Тэда…
Арцеулов аккуратно сложил таблички. Рука взялась за странный камень, и тут он вспомнил. «Одному не унести, половину спасет спасший тебя»…
– Степан, возьмите, камень!
Решение пришло внезапно. Конечно, надписи на табличках – это важно, но в камне было что-то особенное.
– На память? – удивился Степа. – Эх, ежели б сапфир был!
Ростислав усмехнулся. Камень Спасения был надежно зашит в подкладке френча.
– Косухин! Этот камень – не простой, понимаете? Его нужно сохранить. Даже если меня убьют…
– Типун тебе! – Степа фыркнул. – Можешь не уговаривать – надо, так возьму.
Он аккуратно спрятал камень в полевую сумку.
– Храните его у себя. Ежели что, передайте своему приятелю – Лунину, если не ошибаюсь. У меня есть его адрес.
– Ага, Колька Лунин… Он сейчас комиссар в Стальной дивизии. Ладно, понял. Камень тебе когда отдать?
Арцеулов задумался. Проклятая война! Между ними вновь будет линия фронта!..
– Храните его у себя – скажем, год. Если я не появлюсь – перешлите камень Валюженичу. Только расскажите ему все…
– Ясно! – кивнул Косухин. – Ежели со мною чего – камень перешлют Кольке Лунину. Я напишу ему – он тебе отдаст. Только не говори, что ты беляк, он вашего брата на дых не переносит…
Они вышли на крыльцо, и Арцеулов с удовольствием вдохнул свежий ночной воздух. Степа нетерпеливо переминался с ноги на ногу:
– Ну, пора мне… Здорово, что увиделись! А то поехали со мной, чердынь-калуга! У меня заместитель тоже из ваших, из офицеров, но такой дурень! Послужишь с полгода, потом получишь полк, а то и дивизию…
Арцеулов невольно засмеялся. Степино предложение не обидело – скорее, привело в хорошее настроение:
– Нет, Степан. Присягу один раз дают… Это вы бы подумали! Служить этим Венцлавам…
Косухин зло дернул головой:
– Я, беляк, служу трудовому народу! И с Венцлавом разберусь – дай срок! А не я – так другие!.. Ладно, видать, не столкуемся…
Арцеулов не стал спорить. Что толку?
– Вот чего, Ростислав, – Косухин заговорил тихо, не поднимая глаз. – Если ты такой несознательный… Поезжай в Париж, найди генерала Богораза, он тебя сведет с вашим главным – князем Александром. Они «Мономахом» занимаются, ты им нужен будешь. Только сейчас уезжай. Учти, Крым возьмем – пленных не будет!..
– Понял, – в эту секунду Косухин показался ему совсем взрослым, куда старше его самого. – Спасибо, Степан. Только я не уеду. Выживу – останусь в России, найду вас… Обещайте, что без меня вы ничего не будете делать. И никому не говорите о Шекар-Гомпе! Вдвоем нам будет легче. Хорошо?
Степа секунду помолчал, затем кивнул и пожал Ростиславу руку. На этот раз его ладонь была холодна, как лед.
– Бывай, интеллигент!.. Хоть в бой не суйся, чердынь-калуга. Эх, чему вас учили, образованных?..
Он махнул рукой и, не оглядываясь, шагнул в темноту. Через минуту послышалось лошадиное ржание и удаляющийся топот копыт…
Все кончилось. Краснопузый Степа уехал командовать своим 256-м полком, и Ростислав вновь остался один.
Таблички, аккуратно завернутые в сменную гимнастерку, были уложены в вещевой мешок. Бомбы Арцеулов прицепил к поясу – на всякий случай. Оставалось взглянуть на карту и ехать.
Ростислав пустил коня шагом и закурил, перебирая в памяти события этой ночи. С табличками он решил не медлить, сразу же снять копии, а заодно показать Андреичу. Правда, об этом думалось как-то вскользь. Арцеулов никак не мог забыть Степу. С красным командиром что-то не так.
…Ростислав многое понял из недоговоренного. Степану велели молчать – похоже, все им виденное считалось у красных высшей государственной тайной. «Они же все знали!» Сам Арцеулов не сомневался в этом ни секунды. Бедняга Косухин! Умный же парень, но повелся на своей мировой революции и бесплатной вобле!
Что ж, так даже лучше. Пусть они оставят красного командира в покое. Он найдет Степу, а там уж Бог рассудит… Бывший марковец и фанатик-краснопузый вместе, пожалуй, могут стоить роты…
Меланхоличный жеребец равнодушно перебирал ногами. Мерная езда убаюкивала. Арцеулов встряхнул головой: не хватало еще заснуть прямо в седле! И тут же понял, что рано успокоился. Вокруг все спокойно, даже дальняя канонада стихла, лунный свет заливал степь, но что-то изменилось. Вначале Ростислав решил, что задремал и сбился с дороги. Он поглядел на звезды, достал карту…
Земля стала неровной. Луна освещала резкие стрелки оврагов, взгорбившиеся холмы, полоску леса у самого горизонта. Арцеулов чертыхнулся. Заблудиться на ровном месте, с картой, компасом, при безоблачном звездном небе! Но ведь тут и заблудиться-то негде…
…По телу пробежала дрожь, кровь застучало в висках, а где-то под сердцем словно открылась смертельная пустота. Ростислав еще раз оглянулся и, не выдержав, соскочил с коня. Повеяло холодом. Черная птица пронеслась над головой и пропала в лунном свете. Заржал конь, будто чуя беду…
Правильнее всего вскочить в седло и мчаться без оглядки. Но куда? Карта была уже развернута, он щелкнул зажигалкой и стал лихорадочно рассматривать мелькавшие перед глазами топографические значки. Нет, ничего понять нельзя! Конь вновь заржал, рванулся и попытался стать на дыбы. В глазах животного плавал ужас, удила покрылись пеной.
«Волки?» – мысль была нелепой. Волков в Таврии почти что не осталось, тем более летом они не нападают на людей…
Ростислав поспешил снять с седла вещевой мешок. Серый ударил копытами в землю, отбежал в сторону, но тут же вернулся, словно прося защиты…
За спиною был склон кургана. Позиция никудышая, но все же получше, чем в чистом поле. Карабин, две ручные бомбы и наган… Вполне хватит, чтобы подороже продать жизнь.
Но врагов не было. Конь немного успокоился и теперь покорно стоял рядом. Арцеулов внимательно осматривал белесую степь. Вновь вспомнился вчерашний сон… Но вот что-то изменилось. Издалека, от ровной полоски леса, накатывалось странное белесое облако. Туман, совершенно невозможный в такую сухую ночь, надвигался с огромной скоростью, словно белые волны хлора, которые пускали германцы в далеком 15-м…
Уходить было некуда. Правда, туман опасен лишь сыростью, но за белесой дымкой могли скрываться враги. Он даже не успеет перезарядить карабин…
Луна начала меркнуть. Белые клочья быстро заволакивали небосвод. Похолодало, но в воздухе по-прежнему не было влаги, лишь откуда-то еле заметно донесся запах гнили. Туман не казался густым – сквозь пелену тускло проглядывал контур лунного диска, можно было разглядеть склон кургана и степь на сотню метров кругом. Ростислав решил подождать. Если это всего-навсего нежданный туман, он скоро рассеется, можно будет поискать дорогу… И тут по спине вновь пробежали мурашки. Сквозь пелену промелькнула тень…
Пришел страх. Хотелось щелкнуть затвором и посылать в белесое облако пулю за пулей – просто так, чтобы не чувствовать собственного бессилия. Минуты текли за минутами, и вот появился еще один силуэт, затем третий, четвертый…
Не волки, не собаки, не люди… Они бежали вдоль кургана, по огромному кругу, скрываясь в тумане и вновь возникая из него. Бежали как-то очень странно…
На минуту темные силуэты исчезли. Ростислав подумал, что неизвестные отправились своей дорогой, но тут луна на миг выглянула из тумана, и он понял, что ошибся. Ровная цепь выстроилась вокруг кургана.
Туман вновь надвинулся. Конь заржал, ударил копытами, помчался вперед – и снова вернулся. Уже не ржание – крик… Арцеулов вгляделся в белую пелену и понял, что надо отступать. Курган был за спиной. Ростислав закинул за спину карабин, подхватил вещевой мешок и стал быстро подниматься.
С вершины было видно лучше. Туман вновь ненадолго поредел, лунный свет упал на застывшую в молчании степь…
Они не ушли, напротив – подступили ближе. И вновь побежали – не по кругу, по странной кривой, постепенно приближаясь к подножию кургана. Что-то знакомое вдруг вспомнилось Ростиславу. Он не видел такого, но читал: так бежали бесы в дантовском аду…
Теперь сквозь неистовое ржание коня до Арцеулова доносился иной звук – низкий и тихий вой. Запах гнили усилился, а холод начинал пробирать до костей.
Ростислав вскинул карабин, но сдержался. Слишком странными были те, что окружили курган: длиннорукие, горбатые, почти без шеи. И бежали как-то непонятно – медленно, зависая в воздухе…
Не люди…
Вой стал громче. Черные фигуры задвигались быстрее, цепочка стала смыкаться…
