Александр Афанасьев - Бремя империи
Еще одна вводная — готовясь к обороне объекта, его защитники умышленно убрали со стороны гор все валуны, засыпали все промоины, выкорчевали все деревья. От самых подножий горного хребта — голое, прекрасно простреливаемое поле. Если группу обнаружат — расстреляют как в тире, без вариантов.
Но минного поля нет. Или не смогли поставить — или просто не успели.
Следом за саперами, оставив у края мертвой зоны все ненужное снаряжение — с собой только оружие и запас патронов, накрывшись маскировочными сетями ползут десантники. Медленно, сантиметр за сантиметром преодолевая открытое пространство, не делая никаких резких движений. Левая рука медленно вперед, затем левая нога, затем подтаскивается вперед все тело, затем работают уже правая рука и права нога. Личное оружие волочится рядом — ремень зацепляется за большой палец — так оружие и тащится, удобно, скрытно и если потребуется, оно будет под рукой.
Метр… Еще метр…
— Сэр, у нас проблемы. Похоже, русские готовят атаку.
Первому лейтенанту Тимоти Лири показалось, что он что-то недопонял
— Повторите, капрал?
— Русские готовят атаку — капрал Андерсон указал пальцем на монитор системы разведки, на который поступали данные со спутника. На шоссе за горным хребтом сосредоточены вертолеты, в том числе штурмовые. Вот эти снимки — тридцатиминутной давности, вот эти — десятиминутной. Видите, разницу?
— Русские сконцентрировались у вертолетов…
— Они готовят воздушный десант. И это десант может начаться в любую минуту. Но мы же подбили один из их вертолетов? Им что, этого недостаточно?
— Похоже, что нет, сэр… — позволил себе ответить на риторический вопрос командира капрал Суарес — они могут потерять еще один, два или три вертолета — но оставшиеся подавят огневые точки на крыше и высадят десант. Видимо, их не волнуют потери, сэр…
Первый лейтенант поднялся, в раздумьи прошелся по совсем не пострадавшему залу управления станцией. Сейчас все реакторы были переведены на автоматический режим управления, а сам зал и некоторые другие помещения, критически важные для работы станции были заминированы. Здесь же находился и Шейх — удалить его первый лейтенант так и не смог, хотя и пытался. Даже выйти в другое помещение и поспать он отказался — так и лег спать в углу, на голом плиточном полу. В присутствии Шейха рядом с пультом подрыва первый лейтенант Лири видел опасность, он понимал, что в отличие от его и его солдат, Шейх — психопат и фанатик, готовый не угрожать, а на самом взорвать станцию. Это первому лейтенанту Лири не нравилось, но делать было нечего — приказ был всячески оберегать Шейха…
— Связь с лодкой! — наконец потребовал Лири
Подходная лодка — платформа поддержки боевых пловцов «Джорджия» находилась от станции совсем недалеко, в семидесяти километрах. Сразу после нанесения первого ракетного удара, она ушла на условленную точку и легла — рядом с затонувшим давным-давно судном, чтобы обмануть магнитометры самолетов противолодочной авиации. Капитан прекрасно знал, что русские сообразят, не могут не сообразить, что ракеты по целям на берегу выпустила подводная лодка, и начнут ее поиск. Но искать легшую на грунт лодку в море — все равно, что искать иголку в стоге сена. Конечно, будут искать, для этого поднимут в воздух самолеты ПЛО — но на картах русских место где лежала лодка было отмечено как магнитная аномалия и увидев реакцию приборов в этом месте русские не удивятся. Единственно чего опасался капитан Сойстер — так это вертолетов. Вертолет может опустить в воду чувствительный микрофон — а выключить главные циркуляционные насосы и обеспечить тишину на лодке уже не удастся, не хватит времени. Но для того, чтобы навести на лодку вертолет, русские должны знать точное местоположение лодки, вертолет не может сканировать море на скорости в отличие от самолета ПЛО. Точное местоположение «Джорджии» русские никак знать не могли, да и времени у них было мало — скоро должны были появиться корабли британской авианосной группировки, и тогда можно будет всплывать, ничего не опасаясь.
Для оперативной связи с группой, находящейся на захваченном объекте, лодка подняла буй — сделанный по новой технологии он был в пять раз меньше старой модели и походил на болтающуюся на воде пустую пластиковую бутылку, коих в Средиземном море было великое множество. Бутылка болталась на воде, скрывая в себе приемо-передающую антенну — а вниз, в пучину, в мрачное царство Нептуна уходил тонкий провод…
— Сэр, сеанс связи с «Альфой». Внеплановый.
Капитан вынырнул из мира дурных предчувствий, в котором он пребывал, прошел на свое законное место в рубке, взял в руки квадратик срочной радиограммы.
— Фокстрот для «Сьерра-один», танго на расстоянии три — пять кликов, направление Сьерра-Эхо и Новембер-Эхо, прошу Фокстрот-Майк по указанному направлению, получение прошу подтвердить! [если переводить с американского армейского жаргона, то эта фраза звучит так: "Срочно для Сьерра-один, противник на расстоянии три-пять километров по направлениям северо-восток и юго-восток, прошу огневую поддержку, получение прошу подтвердить. В реальной жизни противник обозначается не «танго» а «виктор-чарли», от «Вьетконг» но в этом мире САСШ не воевали во Вьетнаме. Координаты обычно выдаются точнее, но тут два фактора — нет непосредственной связи с лодкой, со спутника координаты лодка получать также не может — режим максимальной скрытности. Да и засевшие на станции спецназовцы не знают точных координат целей. Но они не нужны, если использовать ракеты с кассетными боеприпасами — они накрывают площади, а не работают по точечным целям]
С лодкой связывался не непосредственно командир «Альфы» — так обозначалась штурмовая группа, пакетный сигнал от Альфы в сжатом виде передавался на спутник связи и уже оттуда — перегонялся пакетами-же на лодку, где расшифровывался, конвертировался в нормальную человеческую речь и передавался капитану. Обычную, голосовую связь, несмотря на то что технические возможности оборудования позволяли установить, не поддерживали — иначе бы русские сразу установили точные координаты лежащей на дне лодки.
Прочитав распечатку, капитан Сойстер не обрадовался прочитанному. Дело было в том, что лодка невидима для противника до тех пор, пока она тихо и спокойно лежит на дне, ничего не предпринимая. Вне всякого сомнения, русские уже повесили над квадратом, где находилась лодка "Морского змея", а возможно — и успели забросить на геостационар спутник слежения. [забросить на геостанционар — то есть вывести на геостационарную орбиту спутник, геостационарная орбита хорошо тем, что выведенные на нее спутник постоянно находится над одной точкой земной поверхности. ] Если раньше это был спокойный и тихий квадрат — то теперь к нему приковано повышенное внимание всех средств слежения. Ракетный пуск даже из подводного положения будет немедленно засечен и русские предпримут какие то ответные действия, это к гадалке не ходи. Какие? Капитан знал о проводимой операции, знал что высаженная группа спецназа должна будет захватить ядерный объект и его заверили в том, что русские не решатся размахивая своей большой дубинкой при угрозе взрыва шести реакторов. С другой стороны — если группа «Альфа» просит огневую поддержку крылатых ракет — значит у нее проблемы, значит русские у станции и готовы атаковать. Почему бы тогда не затопить и лодку, чтобы избавиться от проблемы?
Но есть приказ, есть люди на берегу — и не поддержать их — тоже нельзя. И капитан принял решение…
— Ответ для «Альфы» — «Фокстрот-майк» через двадцать минут, пусть спрячутся — и не высовываются. На лодке — боевая тревога, приготовиться к движению, малый вперед, курс двести девяносто, соблюдать максимальную скрытность. Орудийному боссу доложить о готовности поражения целей по указанным координатам.
Первый лейтенант Лири в своем подразделении был одним из лучших. В «котики», спецназ ВМФ худших и не брали, на предварительных испытаниях отсеивались девяносто девять человек из ста, готовых служить в «котиках». Оставались действительно лучшие, которые потом получали специальную подготовку и становились грозными противниками для кого угодно. Они — меч, их дело не рассуждать, их дело — разить. Но сейчас сидя в главном операционном зале станции, первый лейтенант Тимоти Лири задумывался. Над тем, что ему сказал капрал Мантино, и над тем что он ему ответил и вообще над тем, что здесь и сейчас происходит и какого же черта они здесь делают.
Да, русские, безусловно, зло — они оккупанты, они силой отобрали эту землю у Британии, на которую та имела неоспоримые права, они сорок лет убивали местных жителей, не желавших русской оккупации. Русские сами являются рабами — их монарх может сделать с ними все что захочет, как со скотом, у них нет демократии, порядок в их стране держится на штыках и нагайках. Но сейчас первый лейтенант Лири задумался — а те, кто идут на смену русским, те, кто сейчас изгоняет их с этой земли — а лучше ли они русских?
