Светлана Колесник - Русская фантастика – 2016 (сборник)
Капитан размещался за письменным столом.
– Забери к себе Шустрика, – сказал капитан. – Пусть он расскажет, где сейчас Шамиль и Валька Дрыщ. И пусть подробно пояснит, откуда у него эти художества на лице.
Лейтенант поманил мужика пальцем, тот встал и, прихрамывая, вышел. Зорин вошел в кабинет, плотно прикрыв за собой дверь.
– Капитан Токарев, Святослав Игоревич, – представился, не вставая, участковый. – С кем имею честь?
Зорин представился, спохватился и протянул участковому свою визитку.
– Чему обязан, Александр Кириллович? – спросил участковый. – Вы присаживайтесь, чего там. Что там у нас про убийство.
– Ну, понимаете… – Зорин подумал, что сейчас придется обычному нормальному человеку рассказывать о пропавшем этаже, и предугадать, как этот обычный человек, капитан милиции, отреагирует на это, мягко говоря, неординарное заявление, было очень трудно. Или наоборот – очень просто.
Выгонит или выпихнет?
– Тут такое дело… – сказал Зорин. – Вы только выслушайте меня, пожалуйста. Это очень важно.
Капитан выслушал с непроницаемым лицом. Даже когда Зорин рассказал, как спускался по веревке на балкон сто первой квартиры, капитан ничего не сказал. Просто сидел и слушал, рисуя какие-то вензеля карандашом на листе бумаги.
– Все, – сказал Зорин, закончив рассказ.
– Хорошо, – кивнул капитан.
– Что, простите, хорошо? – не понял Зорин.
– Вы рассказали, я принял к сведению. Хорошо.
– Но… Что-то ведь нужно делать, – сказал Зорин.
– Нужно, – кивнул капитан. – Что именно?
– Я могу написать заявление. На чье имя писать? Вам или в райотдел?
– Или министру внутренних дел. – Капитан встал из-за стола, подошел к карте района. – Наверное, лучше министру.
Капитан нашел на карте дом номер три, сделал на нем отметку карандашом.
– Говорите, третий подъезд, восьмой этаж?
– Да.
– Весь?
– В подъезде – весь, – закипая, ответил Зорин. – А вы что, никак не собираетесь реагировать?
– Простите, – капитан вернулся к столу. – Там драка? Дебош?
– При чем здесь драка и дебош? – не понял Зорин. – Там произошло нечто…
– То есть вы хотите сказать, что ваш приятель пропал? Вы не можете с ним связаться? – капитан вздохнул. – Вы не можете до него дозвониться?
– Могу, но…
– Тогда что будет написано в заявлении? – поинтересовался капитан с самым доброжелательным выражением лица. – Пропал этаж, четыре квартиры. Причем снаружи дома все вроде нормально, по описи, а внутри, значит, этажа нет? Это как? Предположим, я приму ваше заявление. И обнаружу, что да, этажа нет. Я отправлю ваше заявление вместе с моим рапортом начальству. А начальство не поедет сюда проверять такую фантастику. Начальство просто даст мне по голове…
– Но я могу пойти прямо в райотдел…
– И к министру внутренних дел. – Капитан похлопал ладонью по листу бумаги. – Там вас встретят с широко распахнутыми объятиями.
– Прекратите корчить из себя идиота! – вспылил, не выдержав, Зорин. – Я пришел, чтобы сообщить вам о…
– А я принял к сведению ваше сообщение, – повысил голос и участковый. – Я его принял, я буду принимать по этому поводу меры.
– Но если вы не хотите принимать заявление! – уже не сдерживаясь, крикнул Зорин.
В комнату заглянул лейтенант:
– Нужна помощь, товарищ капитан?
– Нет, все нормально, – успокаиваясь, сказал участковый. – Тут гражданин Зорин сообщил мне о пропаже этажа в доме…
Что-то дрогнуло в лице лейтенанта. Побледнел он, что ли.
– Где? – спросил лейтенант. – Из списка?
– Новый, – сказал капитан, дернув щекой. – На Березовой, дом три, третий подъезд, восьмой этаж.
– Черт, – сказал лейтенант.
– Нужно будет завтра с утра сходить, глянуть. – Капитан взял со стола исчерканный лист бумаги и стал его складывать. Один раз, потом второй, тщательно заглаживая линии сгиба. Участковый делал парусный кораблик, узнал Зорин. Аккуратными и четкими движениями.
Это что ж получается, подумал Зорин. Это ж получается, что… Из списка, спросил лейтенант. То есть он хотел узнать, есть ли пропавший этаж в каком-то списке. А капитан ему ответил, что это новый случай, который нужно будет пойти осмотреть. Что же это получается – это получается, что не только квартира Манченко, не только весь этаж в этом доме, еще где-то произошло нечто подобное, и не однажды, если уж есть список. Целый список…
Зорин подошел к карте, присмотрелся. Вот карандашная пометка на доме номер три, ее только что сделал капитан Токарев. А вот еще карандашная точка, и еще. И еще…
Это выходит…
– Отойдите от карты! – потребовал лейтенант. – Вернитесь на свое место.
– Но ведь… – пробормотал Зорин.
– Сядьте на стул! – повысил голос лейтенант. – Иначе…
Зорин вернулся на стул.
– Ладно, Андрюха, я сам разберусь, – устало сказал участковый. – Ты к Шустрику иди, чтобы он не начудил чего. С него станется…
Лейтенант вышел, бросив настороженный взгляд на Зорина.
– Такие дела, – сказал участковый, когда дверь за лейтенантом закрылась. – Писать заявление будете?
– Давайте бумагу, – потребовал Зорин. – Как там вашего начальника зовут?
– Вначале пишите на мое имя, – почти спокойно посоветовал капитан. – Можете в двух экземплярах, я один заверю, что принял. Потом я вам отвечу. После этого – уже в райотдел. Или сразу идите в райотдел, но оттуда все равно мне ценное указание пришлют, чтобы я проверил. Давать бумагу?
Кулаки Зорина сжались. Захотелось сделать что-нибудь безумное. Громкое и отвратительное. Перевернуть письменный стол, например. Схватить стул и вышибить им окно, впустить в этот кабинет метель с улицы. Заорать захотелось что-нибудь матерное. Расшибить себе голову об стену. Схватить капитана за горло…
– Выпей, – сказал капитан и поставил перед Зориным рюмку с коньяком.
Свою он уже держал в руке.
– Может, полегчает, – невесело усмехнулся участковый.
– Ну да, – Зорин протянул руку к рюмке, но в последний момент отдернул. – Я выпью, а ты мне припаяешь хулиганство в нетрезвом виде…
– Я тебе могу припаять хулиганство в любом виде. Обратил внимание на нашего Шустрика? Вот он свидетелем и пойдет. Он может, в красках опишет, как ты бросался на сотрудника органов с целью завладеть табельным оружием. Ты не смотри, что Шустрик такой потертый, он у нас имеет философское образование, между прочим. Так что – пей, не бойся.
Капитан протянул рюмку и держал ее, пока Зорин, решившись, не взял свою и не цокнул легонько краем о край.
– За друзей, – сказал капитан. – За настоящих друзей.
Зорин опрокинул рюмку в рот, не почувствовав ни вкуса, ни градуса.
– Такие дела, – сказал капитан, поставив пустую рюмку на стол.
– Какие дела, – усталым голосом спросил Зорин. – Может, ты мне объяснишь, что здесь у вас происходит? Объяснишь?
– А я не знаю, что происходит. Результат – вижу, а что именно происходит, отчего и зачем – понятия не имею. Вот ты пришел, я запишу твою информацию и завтра отвезу ее в райотдел. Сдам, дополню тем, что Андрюха… лейтенант Коробов завтра с утра выяснит. Один подъезд пострадал или весь дом… Подниму материалы о том, кто в пропавших квартирах живет… жил. Об этом тоже сообщу начальству… – Капитан взял со стола бумажный кораблик, поставил его на край монитора.
– И что?.. – не выдержал паузы Зорин.
– И все, – сказал капитан. – И все, до следующего заявления неравнодушных граждан.
– То есть тебе приказали вот так отмечать эти исчезновения и больше ничего не делать? – тихо-тихо спросил Зорин.
У него в голове не укладывалось, что кто-то знает о происходящем, но ничего – совершенно ничего не делает. Собирает отчеты, складирует их – и все?..
– У меня приказ: постоянно мониторить обстановку. Ходить по домам, смотреть, где снова проявилась эта штука. И докладывать.
– И ты ходишь?
– Угадай, – с болезненным выражением на лице усмехнулся участковый. – Не хожу. Не проверяю. У меня и так работы выше крыши. Народ пьет, буянит, ссорится с соседями, нарушает законы, с хранением оружия чудит… Это все на мне и Андрюхе. И если я еще стану интересоваться всем этим… – капитан указал большим пальцем через плечо на карту района, – то…
– Совсем запаришься? – осведомился Зорин. – Переработаешься?
Капитан не ответил. Молча полез в ящик стола, достал синюю пластиковую папочку и бросил ее перед Зориным.
– Что это? – Зорин с подозрением посмотрел на папку.
– Я тут уже третий год работаю, – пояснил капитан. – А до меня тут был майор Синицын. Проработал три с половиной года. Вот он все это близко к сердцу принял. Стал выяснять, копаться – вот как ты, попытался через балкон залезть в квартиру…
– Залез?
– Не-а, не смог. Тоже испугался. Там вон написал, – капитан указал на папку. – Так и написал – струсил, не смог себя заставить.
– И что?
– Застрелился майор Синицын. Официально – во время чистки табельного оружия. Неофициально… Неофициально никто ничего не говорил. Когда меня на этот участок ставили, вручили вот эту папочку, а потом устроили небольшую экскурсию по району. Так что неофициально никто ничего не говорил и не объяснял. А я так думаю… – Капитан потер лоб. – Я думаю – испугался майор Синицын. Не выдержал. Понял, что ничего не может здесь поделать, подумал, что… Какая разница, что он подумал? Не смог он больше… Вот и выстрелил. Я потом узнавал – у него дочь уехала учиться за границу, в Германию. Замуж вышла. Часто писала через Сеть, звонила. Потом он попросил приятеля, который был в тех местах, заехать, гостинец передать. А тот… Тот не нашел ее квартиру. Понимаешь?
