Ваше благородие. Дилогия (СИ) - Северюхин Олег Васильевич

Подойдя к группе своих офицеров, я поинтересовался тем, что выспрашивали китайцы и как им понравилось размещение. Слушая офицеров, я краем уха уловил переругивание китайских чиновников по поводу кресел. Одни настаивали на том, чтобы оба кресла были большими, другие убеждали в том, что кресла должны быть маленькими. Когда мы вошли в зал переговоров, то увидели, что оба кресла были маленькими. Оно и к лучшему, и председатель Дэн стал соразмерно выглядеть в подходящем для него кресле.

Снова начав с закуривания, мы стали обмениваться с председателем мнениями по поводу огромного расстояния от Петербурга до Харбина и от Харбина до Хабаровска. Время шло, а переговоры никак не начинаются. Смотрю, Дэн начал проявлять некоторую нервозность и стал посматривать на часы. Ну да, время чаепития, а это как бы малый приём, но ещё ни слова не сказано по сути вопроса. Сидим и пьём чай. Как в том анекдоте про китайскую войну.

К командиру роту, пьющему чай, подходит раненный боец.

– Товариса командира, я ранен.

– Осеньно хоросо, – говорит командир роты, – пей сяй и догоняй своих.

Мы с Дэном пьём сяй и догоняем своих. В полдень официальное чаепитие, тут даже и начинать ничего нельзя. Объявить тему переговоров и уйти на чаепитие? Это уже ни в какую дипломатию не вписывается.

– Председатель Дэн, – сказал я, – давайте мы попьём чай отдельно от состава делегаций. Тет на тет, как говорят дипломаты. Я думаю, что никто не заподозрит нас в предательстве интересов родины, благо у нас будут свои переводчики. Перебросимся парой слов, перетрём проблемы, а потом на послеобеденном заседании и решим всё.

– Окей, – говорит председатель Дэн.

Он дал какие‑то указания, и мы пошли в переговорную комнату. Есть такие отдельные помещения в зданиях, где проводятся переговоры.

Переговорная комната была уютная и в ней не чувствовалось, что ты находишься в космическом пространстве и от тебя ничего не зависит. Наоборот, любой человек в такой комнате приобретал уверенность и вопросы всегда быстрее решались в таких комнатах.

Мы сели и закурили. Молчание длилось три минуты. Я ничего не говорил, и он ничего не говорил. Каждый не хотел начинать первым. Ну что же, любую ситуацию нужно использовать в своих интересах.

– Председатель Дэн, – сказал я, – переговоры, на которые прилетел я, проводятся в ваших интересах, поэтому я слушаю ваши предложения, и если они совпадут с нашими, то это будет блестящим завершением переговоров, тогда и мировое сообщество может признать вас искусным переговорщиком и политическим деятелем, с кем можно вступать в диалог.

Немного подумав, Дэн сказал:

– Нам нужна конкретная помощь от России, политическая и материальная поддержка.

– Хорошо, – сказал я, – такая поддержка вам будет оказана. По каждому из направлений будет заключено отдельное соглашение. Наша с вами договорённость не будет оформлена в виде документа. Джентльменское соглашение. У вас будет оставлен военный представитель полковник Генерального штаба N, такого же представителя мы готовы принять у себя. Сегодня же, после объявления об урегулировании разногласий, ваши военнослужащие должны получить команду о выводе на китайскую территорию, пока не вскрылись пограничные реки.

– Я согласен, – сказал председатель Дэн, протянув мне для рукопожатия свою руку. – Сделаю сообщение на Политбюро, и на ужине мы объявим о результатах переговоров. Могу сообщить, что нашим военным представителем будет заместитель начальника штаба 8 Полевой армии Юань Шикхай.

Глава 61‑70

Глава 61

Приём типа чай проводился не в положенное для этого время, но на это в такой ситуации никто не обращал особого внимания. Поэтому все участники переговоров были в рабочей форме, пили чай и дегустировали изделия китайских кондитеров, а уж им только волю дай и начнётся от варёного в меду миндаля и грецких орехов до разных картин на огромных блюдах. Я пришёл, когда цесаревич ложкой поднимал поверхность сахарного пруда, к которому вели ореховые дорожки и мостики из шоколадных конфет. Я сказал ему, чтобы он не ел вот те белые кусочки, блестящие кристаллами белого цвета, но он не послушал меня и тайком засунул в рот нечто, что оказалось варёным салом, хорошо обвалянным в сахарной пудре. Я видел, как он выплёвывал в руку то, что ему показалось самым вкусным и потихоньку выкинул его под стол.

С нашим приходом все оживились. Официанты принесли маленькие рюмочки, бутербродики‑канапе с копчёной рыбой, пекинской уткой, консервированными яйцами уток «сун хуа дань» и варёными в крутосолёной воде рябыми перепелиными яйцами. На столы были поставлены бутылки водки высшего качества, настоянные на целебных травах, специально для дорогих заморских гостей.

Председатель Дэн поднял первый тост за моё здоровье. Я поднял ответный тост за здоровье председателя Дэна. Дэн поднял тост за здоровье членов российской делегации. Я поднял тост за здоровье членов китайской делегации. На этом «чай» завершился, потому что нам нужно было готовиться к «ужину».

Цесаревич захотел съесть яйцо с мудрёным названием «сун хуа дань». Я не стал останавливать его и предложил самому очистить крупное яйцо. Когда он разбил яйцо, то резкий запах сероводорода услышали все члены нашей делегации и заулыбались китайцы.

– Яйцо тухлое, – воскликнул цесаревич.

– Нет оно консервированное, – сказал я, – чисти дальше и, если не жалко, поделишься со мной.

На бедного мальчика больно было смотреть. Яйцо чистилось легко, но белок его был несколько фиолетового оттенка. Чувствовалось, что у мальчика к горлу подступала тошнота, но он мужественно дочистил яйцо. Когда я разрезал яйцо ножом, то приступ тошноты посетил не только одного портупей‑юнкера. Желток был фиолетово‑чёрный и пахнул так, как примерно пахнут сортиры на железнодорожных вокзалах.

– Итак, господин портупей‑юнкер, – скомандовал я, – берите яйцо в правую руку, левой рукой зажимайте нос и вкладывайте яйцо в рот, как я, – и я показал, как это делается.

Вкус чем‑то напоминает вкус сыра рокфор, разве что чуть поострее, но всё равно приятно и пикантно.

Мальчик, преодолевая отвращение и закрыв глаза, сделал как я и начал жевать, открыв глаза и улыбаясь. Он сделал то, на что не отважились офицеры в чинах. Китайцы зааплодировали маленькому цесаревичу, и я поощрительно поднял большой палец руки.

Как‑нибудь я вам расскажу, как готовятся яйца «сун хуа дань», что дословно переводится «ароматное яйцо», а если быть ещё точнее, то яйцо с душком. Продукты с душком широко применяются медведями и северными людьми, так как там содержится полный комплекс витаминов и минералов, необходимых для выживания в суровых условиях.

Китайцы тоже не дураки. У них есть солёная рыба с душком. И та же пекинская утка, которая сначала маринуется в тёплом месте до тех пор, пока от неё не пойдёт душок, а потом она коптится. Кстати я говорил о рыбе. Высший шик китайского кулинарного искусства заключается в том, что рыба должна иметь вкус мяса, а мясо иметь вкус рыбы. Вот это я уже считаю извращением.

На этом мы закончили чаепитие и поехали готовится к торжественному ужину, на котором будут объявлены результаты переговоров.

В сквере возле гостиницы, чтобы нас не подслушали, я объявил о предварительных результатах переговоров и сообщил, что полковник Генерального штаба N остаётся при правительстве Северного Китая в качестве военного представителя, чем немало обрадовал и огорчил полковника, ожидавшего разноса за ответ на мою докладную записку. Затем я предупредил, чтобы у офицеров не было никаких контактов с журналистами, и чтобы все подготовили парадные мундиры. Я буду во фраке.

В гостинице вместе с радистом мы составили шифровку на радиостанцию Генерального штаба следующего содержания:

«Переговоры прошли успешно. Сегодня в полночь китайским войскам будет передан приказ о возвращении в места постоянной дислокации. Прошу утвердить решение о назначении военным представителем Российской империи при правительстве Северного Китая полковника Генерального штаба N и принять военного представителя правительства Северного Китая при Российской империи заместителя начальника штаба 8 Полевой армии Юань Шикхай».