Русь. Строительство империи 2 - Виктор Гросов
— Староста, — Драган вытянулся по струнке, — виноват. Не доглядел. Разберусь, накажу…
— Накажешь? — язвительно хмыкнул я. — Да мне плевать, что ты там с ними сделаешь! Ты мне чуть все дело не загубил! Мы еле выбрались.
Я перевел дух, стараясь унять раздражение. Да, Драган облажался, и облажался по-крупному. Но сейчас нужно было остыть и подумать, как действовать дальше.
— Ладно, — сказал я уже спокойнее, — потом поговорим.
Драган, заметно смущенный, молча кивнул. Видно было, что и сам он понимает всю серьезность своей оплошности.
— Вот что, — продолжил я, — оставь пока Ратибора при мне. Толковый воин, да и «голоса» у него правильные. Пригодится.
— Как скажешь, староста, — согласился Драган. — Ратибор, ты не против?
— Не против, — отозвался Ратибор, — рад буду послужить.
— Ну и ладно, — подытожил я. — А с остальными своими орлами сам разбирайся. Но чтобы впредь без таких вот сюрпризов.
Драган еще раз виновато кивнул и удалился.
Я же, оставшись наедине с Ратибором, присел на поваленное бревно, пытаясь взять себя в руки. Да уж, денек выдался что надо.
— Ну что, Ратибор, — сказал я, глядя на своего нового спутника, — похоже, нам с тобой еще не раз придется плечом к плечу стоять.
— Верно говоришь, староста, — усмехнулся Ратибор, — что-то мне подсказывает, что скучать нам не придется.
— Это точно, — вздохнул я, — с такими приключениями, как у нас, соскучиться сложно.
Я вместе с Ратибором обошел лагерь, проверил посты, убедился, что все спокойно, и лишь тогда позволил себе немного расслабиться. Хотя какое там расслабиться. Сон не шел, мысли роились в голове, не давая покоя.
Присев на охапку сена, я смотрел Добрыню и Ратибора. Они разместили свои тушки неподалеку.
— Как думаете, что там, в Совином, сейчас творится? — спросил я, всматриваясь в темноту.
— Переполох, небось, знатный, — хмыкнул Добрыня. — Небось, гадают, откуда мы явимся и что еще учудим.
— Учудим — не то слово, — вздохнул я, — ладно, утро вечера мудренее. Посмотрим, что день грядущий нам готовит.
Добрыня согласно кивнул, а Ратибор лишь молча хмыкнул, не сводя взгляда с темнеющего на горизонте леса.
Я поудобнее уместился на охапке, укрылся толстой медвежьей шкурой, пропахшей дымом. Звезды усыпали небо, яркие, манящие. Глядя на них, я невольно задумался о том, как же все-таки странно устроен мир. И как странно, что я оказался в самом центре этой круговерти. Сидел бы сейчас за своим компьютером, строчил бы очередной никому не нужный отчет или проект, а не вот это вот все…
Но прошлого не вернешь. Да и, если честно, не очень-то и хочется. Здесь, в этом мире, я чувствую себя живым, как никогда раньше. Здесь я могу стать кем-то большим, чем просто винтиком в огромной бездушной машине. Князем? А почему бы и нет? И эта мысль, как ни странно, грела душу.
И вот, когда я уже почти провалился в беспокойный сон, Вежа решила, что сейчас самое время для важных новостей.
«Региональное событие. В связи с продолжительной борьбой за титул Великого князя Руси, этот титул стал вакантным. Все носители являются полноправными претендентами».
Я сел, не веря своим глазам. Сердце заколотилось. Несколько раз перечитал сообщение, пока, наконец, не осознал весь его смысл.
Княжеский престол пуст. И я, как один из носителей системы, могу претендовать на этот титул.
Вот это поворот! Вот это, я понимаю, ставки!
— Это что, началась «королевская битва»? — прошептал я, глядя на звезды. — «Турнир» среди носителей?
Глава 5
Интерлюдия.
968 г., весна, г. Переяславец.
На площади перед княжеским теремом яблоку было негде упасть. Люд честной, торговый, ремесленный, да ратный — все собрались, чтобы услышать волю правителя. И вот тяжелой поступью на крыльцо выходит Хакон, двоюродный брат почившего князя Святослава. Орлиный взгляд, суровое лицо и стальной голос — яркий образ посадника.
— Люди Переяславца! — гремит его бас над площадью. — Не стало князя нашего, Святослава Игоревича! Покинул он нас, ушел в Ирий к Перуну, на суд праведный. Но не оставил он землю нашу сиротой!
Толпа замерла, ловя каждое слово. О смерти Рюриковича судачили уже несколько дней, но подтверждение из уст его брата все равно удивило простой народ.
— Быть мне, Хакону, брату его, князем вашим! — продолжает он. — Буду вести вас путем славы и процветания! Клянусь вам в этом, как клялся Святослав!
И площадь взревела, вторя князю:
— Любо! Любо Хакону! Веди нас, княже!
Довольный, Хакон буднично помахал рукой и уходит в свой терем, оставляя ликующую толпу за спиной. В просторных покоях, увешанных шкурами и коврами, его уже ждет Огнеяр — седовласый волхв, который совсем недавно проводил обряд над телом мельника Тимофея. Его глаза смотрят на Хакона с нескрываемым лукавством.
— Князь ты теперь, Хакон, — заявляет старик скрипучим голосом. — Признал тебя народ.
— Признал, — кивает Хакон, усаживаясь на лавку, покрытую медвежьей шкурой. — И быть посему. Негоже земле русской без князя.
«А далось это признание ох как нелегко», — пронеслось в голове Хакона. — «Сколько золота утекло в карманы бояр да купцов, сколько речей сладких пришлось произнести, сколько угроз двусмысленных нашептать на ухо тем, кто сомневался. А эти крикуны на площади… Каждый второй подкуплен, каждому обещана сытная жизнь за верную службу. Ну да чего уж теперь, дело сделано».
Хакон усмехнулся про себя.
«Столько сил положено, чтобы эту чернь умаслить. Рожи довольные, глотки драть готовы, лишь бы кость им кинули пожирнее. Стадо…»
Мысли Хакона устремились к тем, кто помогал ему в этом нелегком деле.
«Боярин Вышата не подвел, старый лис. Вовремя подсказал, к кому с какой мошной подойти. Да и купец Гостимир не оплошал — расщедрился, дабы товар его первым по торговому пути пошел. Не прогадал, шельмец. Знает, что при новом князе дела его в гору пойдут. И этот, как его, Гуннар, сотник… Тоже ведь не за просто так глотку драл. Пообещал ему место воеводы, коли поможет народ на мою сторону склонить. Ну а что, силой да хитростью многого добиться можно. Особенно, когда за спиной у тебя такие люди стоят».
Хакон довольно оскалился.
«Стадо-то стадом, а пастух
