Поворот - Квинтус Номен
Этим воспользовались болгары, куда Германия тут же переправила почти полмиллиона солдат — и к июлю Южная Добруджа после подписания договора между Болгарией и Румынией вернулась в состав Болгарского царства. Болгарский царь Фердинанд тут же предложил заключить мир России, однако вместо переговоров с Фердинандом «русский диктатор» отправил письмо Вильгельму с исключительно простым предложением, краткая суть которого заключалось в том, что немцы должны свои войска из Болгарии полностью убрать. Просто потому, что с Болгарией Россия находится в состоянии войны, и воевать там будет невзирая на национальную принадлежность противостоящих армий. А если немцы все же в бои с русской армией ввяжутся, то Россия будет просто вынуждена снова начать боевые действия с Германией.
Вильгельм аргументы русского правителя Лаврова воспринял правильно — и полмиллиона германских солдат из Болгарии направились на Западный фронт. А Россия, слегка прирастив территории, воевать прекратила…
В середине июля в Москве — куда отдельным указом «диктатора» была переведена столица России — в небольшом доме у Бутырской заставы собрались попаданцы. Все одиннадцать человек: после подписания мира с Германией оттуда в Россию перебрался еще один человек. Инкарнация Нави, попавшая в немецкого бауэра Иоганна с очень говорящей фамилией Хубер. После недолгих споров Андрей Владимирович просто объявил (специально подготовленным людям), что этот самый Иоганн на самом деле — пропавший без вести разведчик его роты Иван Крестьянинов (имя было взято от реального солдата, действительно «пропавшего без вести», но Андрей точно знал, куда этот вольнопер делся: он в свое время «агитатора-анархиста» лично пристрелил без лишнего шума), так что парня «легализовали» быстро и без излишней мороки. А заодно и «избыток знаний» у молодого (всего лишь двадцатилетнего) парня объяснился: «пропавший» анархист вообще-то успел закончить «низшую техническую школу». А теперь его удалось записать сразу на третий курс Императорского Технологического училища, причем не «диктаторским указом», а после сдачи всех положенных в таком случае экзаменов. Ну а то, что преподаватели училища просто приняли во внимание «личную просьбу главы России», так это дело неподсудное…
И вот все они, собравшись, стали размышлять над тем, в каком направлении им двигаться теперь. Потому что все ранее намеченное вроде проделать удалось, а вот проработанных планов на предстоящую деятельность у них просто еще не было.
— Ну и что будем делать дальше? — с какой-то безнадегой в голосе спросил Федька. — Формально власть в России теперь наша, ну и что? Все, что мы знаем и умеем, здесь и сейчас никому нахрен не нужно. Потому что я прекрасно знаю, как обслуживать силовые энергоустановки по десятку гигаватт мощности, а тут даже генераторы в десяток мегаватт выглядят чудом техники. И даже для меня выглядят чудом, потому что я еще не изучил толком, как они в принципе работают. А без энергии, особенно без электрической энергии…
— Можешь по этому поводу особо не переживать, — хмыкнул Линн, — даже если мы придумаем, как понаставить энергостанций, нам эту энергию просто девать будет некуда. Потому что если речь о быте вести, то в стране даже лампочек накаливания нет, а если о промышленности, то там тоже все тихо, грустно и печально. И грусть-печаль эту нам никто не развеет…
— Вот поэтому, Линн — и я вас обоих ввиду имею — на станции тебя и не пускали никуда, кроме энергетических установок, — довольно сердито отозвалась Юмсун. — Ты у нас просто очень хорошо подготовленный специалист, но подготовленный в очень узкой области, а надо смотреть на вещи шире.
— Это как?
— Это именно шире. Да, мы не знаем, как сейчас делают энергоустановки, мы не знаем как почти все сейчас делается — но это не повод печалиться. Потому что в России очень много людей все нам необходимое знают, и наша задача — как диктаторов — таких людей заставить работать на пользу всей стране.
— И как их заставлять? Показать им, как действуют экспансивные пули, которыми наша Леночка превратила этих советчиков в кожаные мешки с фаршем?
— Ну ты и зануда, — очень спокойно отреагировала на выпад Лена, и это выглядело довольно смешно. То есть для непосвященного взгляда выглядело бы: тринадцатилетняя девочка тоном, полном презрения, поучает вполне взрослого мужчину. Но непосвященных в комнате не было, и Лена продолжила: — Если потребуется, я на твоей тушке могу это продемонстрировать, но нам это не потребуется. После зачистки откровенных воров у нас деньги появились, и деньги довольно приличные, если мы рабочих сумели финансово заинтересовать в хорошей работе, то уж специалистов…
— А где их искать, этих специалистов?
— Там же, где их искали и находили наши предки, — на этот раз ответила Наталия. — История нам говорит, что довольно неплохие планы по индустриализации страны были выработаны еще царским комитетом, и эти планы — уже после революции — те же самые люди воплотили в довольно известном плане уже советского правительства. То есть мы точно знаем, кто может и хочет страну развивать, и мы именно этих людей и привлечем.
— Да половина из них — отъявленные социалисты! А Андрюша, между прочим, социалистов запретил!
— Он не всех социалистов запретил — это раз, а два — нам все равно деваться будет некуда, нам всяко именно социалистическое государство строить и придется. В Германии водится один такой социалист, который очень детально расписал преимущества именно социализма в деле построения индустриального государства. Сам он, правда, пользы нам никакой не принесет, поскольку является откровенным нацистом — а вот аргументацию этого Атлантикуса тебе все же стоит поизучать. Но главное, эту аргументацию нужные нам люди уже изучили и творчески переработали — и они уже готовы Россия начать превращать в индустриальную державу. Причем, что бы там Лена не говорила, их и деньгами для этого обсыпать не потребуется. Конечно, нормальные условия для жизни мы им обеспечим…
— А кому именно?
— Есть кандидаты, я их уже вызвала.
