Сперанский 4. Коалиция - Денис Старый
Глава 4
Вена
21 апреля 1798 года
Лава всадников растекалась по полю, казалось, что это неуправляемый хаос, хаотичная масса странно одетых мужиков на конях, выглядящих, словно прибыли из прошлого, минуя лет так двести. Некоторые всадники были даже в кольчугах, иные надели то, что я своим дилетантским взглядом определил, как тигиляи.
Однако, то, что я видел, не было дезорганизованной массой конницы, как могло бы показаться на первый взгляд. Удивительным, для меня не до конца постижимым образом более чем тысяча конных калмыков резко меняла направление, перестраиваясь то в построение в виде полумесяца, то выравниваясь в линию, то становясь клином. Это выглядело, как шоу или батальная сцена из исторического блокбастера, которую снимали пару месяцев, а после ещё и дорисовывали на компьютере.
Ох, и недооценил же я этих воинов! Грело душу только то, что не только я такой вот профан. Даже Багратион, который уже считается подающим большие надежды генералом, и тот не нашёл, как применить ту силу, которую из себя представляют калмыки.
— Что скажешь, Матвей? — спросил я наказного атамана Платова, которого пригласил на этот вот «смотр» доставшегося мне воинского актива.
Казак не сразу ответил. Было видно, что он ревностно относился к тому, что предстало перед ним, сравнивал. Через некоторую паузу Матвей Иванович, разгладив усы, ответил:
— Мои так тоже умеют. Так-то. Аль ты решил обидеть меня? Добрые это воины, но и мои так могут!
Было видно, что чувства казака были задеты, значит показательное выступление калмыков впечатлило наказного атамана донских казаков. Жаль, что именно сейчас у меня не получится более подробно расспросить Платова о таких вот построениях и тактике ведения боя. На эмоциях он вряд ли расскажет дельно. Но я сделаю это позже, обязательно.
Хотя многое понятно мне и сейчас. Не то что я специалист по тактике и вооружению джунгар или иных степных народов, напротив, считал ошибочно, что они лишь лучники. Между тем, смею надеяться, я уже несколько вижу вероятное поле боя, могу представить логику развития сражения. Но калмыки…
Во-первых, лучники у них были, да, но их доля была небольшая и как вспомогательное войско. В полуторатысячном отряде донских степняков оказалось только три сотни лучников. И, несмотря на то, что стрелки из луков — это вспомогательный род войск, все из них сплошь знатные калмыки, владеющие двумя, а то и тремя кибитками. Это небедные воины, потому что лук — это оружие более дорогое, к примеру, чем штуцер, если только это не винтовка из золота. Композитный лук мог позволить себе только небедный калмык, и то, как я уже знал, зачастую приобрести подобное оружие помогает всё общество, чтобы сохранять в войсках долю стрелков.
Ещё, что касается лучников, то я был весьма озадачен и приободрён тем, что триста метров — это убойная дистанция для лучника с композитным луком, пусть и при стрельбе навесом. К слову, даже современные штуцерники, которых, как правило, не так чтобы и много в войсках, ну, если только не в аналогах егерей, стараются стрелять не дальше чем на двести метров. Более дальние дистанции — это либо авантюра, либо единичные профессионалы, которых нужно специально готовить, ещё реже — самородки. Я знал, как учить снайпера, азы профессии некогда освоил, что-то пригождается и в этом времени. И не думаю, что в этом мире уже есть методички для таких стрелков. Значит, есть шанс удивить противника, следовательно, победить. Поэтому логично, что есть возможность пускать стрелы по неприятелю с расстояния, на котором сами калмыки будут если не в полной безопасности, то явно в лучших условиях боя.
Во-вторых, вооружение калмыков — это отнюдь не сабелька кавалерийская, которая, впрочем, также в наличии. Пика или копьё с тонким и длинным наконечником — вот основа боевой мощи отряда калмыков. Именно так, боевой мощи. Не видел я, как действует конница врага, те же польские уланы, которые уже должны были поступить на службу к французам, но уверен, что калмыки могут с ними сражаться и побеждать [в РИ в 1812 году и в Заграничных походах стычки с кавалерией французов заканчивались чаще победой калмыков и башкир, хотя говорить о полном их доминировании не стоит].
В-третьих, они идеальны для тех задач, которые я ставлю перед своим отрядом. Мне продемонстрировали тактику ложного отступления и резкого перестроения, когда вражеские силы берутся в кольцо. У меня словно случилось видение, когда представил, как калмыки выводят чередой своих манёвров неприятеля на мои подвижные карронады и отряды стрелков-штуцерников. Это же песня какая-то!
— Скажи, Матвей, а почему от них отказываются. Пусть это не столь умелые воины, как казаки, но тоже что-то умеют? — спросил я, решив потешить слегка уязвлённое казацкое самолюбие Платова.
— Ну, не скажи, Михаил, всё же искусно сии степняки перестраиваются, я своих казачков ещё погоняю, кабы могли также, да ещё и лучше, — сказал Матвей Иванович.
Понравилось ему лестное высказывание, что казаки такие же искусные воины. Я и не сомневаюсь, что большинство станичников умеют так вот воевать, уже не степной, а своей казачьей лавой, которая, впрочем, не так чтобы и отличается от того, что я только что видел. Однако, казаки привели немало молодняка, который гоняют сейчас и в хвост и в гриву, но вот калмыки собрали, может, и большинство самых опытных воинов.
Калмыки и башкиры — неправильно забытые бонусы Российской империи. Их привлекали в турецкие войны, но делали это всё реже. В России формировались свои конные полки, те же гусары: Черниговский, Сумской и другие подразделения или кирасиры, уланы. Оставались и казаки. Видимо, не хотели связываться полководцы с иноплеменными воинами, которые не все владели русским языком и имели собственное понимание военных действий и того, что их сопровождает. Поэтому за лучшее было откреститься от тех же калмыков, чтобы после не отвечать за их действия вне поля сражения.
Вместе с тем, степные воины, осколок ойратов-джунгаров, хотели показать свою полезность, чтобы, наконец, от них отстали и дали жить. В иной реальности в это время имели место сложные тяжбы с калмыками по поводу их статуса на Дону. Казаки поддерживали своих соседей по ряду причин, о чём я говорил ранее, но всё равно коррупционная составляющая и непонимание вопроса привели к протесту со стороны калмыков.
Сейчас подобного не произошло, смею думать, что благодаря мне. Вот и получилось, что ойраты прибыли показать свою удаль. Ну, а чтобы эта удаль и полезность состоялись, предводитель калмыков
