Исход человечества (ЛП) - Лангле Ив

Он оторвался от меня.

— Мне нужно идти.

— Может, мне стоит пойти с тобой?

Он покачал головой.

— Будет быстрее, если я пойду один. Плюс мне нужно предупредить Бенуа о тебе. Он может быть воинственным с незнакомцами.

С этим последним предупреждением он ушёл, а я принялась расхаживать по комнате. Теперь мне совсем не казалось тут безопасно.

Прошла целая вечность — двадцать семь минут по моим часам, которые я ревностно заводила каждую неделю, — прежде чем он вернулся. Я сидела за запертой входной дверью с дробовиком на коленях.

Он постучал.

— Лия, это я.

Я распахнула дверь и заключила Ксавиона в объятия. Теперь я поняла, что не хочу его терять. Он крепко обнял меня и прошептал:

— Всё хорошо.

— Правда? Как твой сосед?

— Мёртв.

Я откинулась и посмотрела ему в лицо.

— Что его убило?

Мрачное выражение исказило черты его лица.

— Пуля в голову. Его жена неважно себя чувствовала, когда я видел их в последний раз. Какая-то инфекция. Думаю, стало хуже. Я увидел крест ручной работы над свежевырытой могилой у него во дворе. Думаю, он воспринял это плохо.

Я могла только крепче обнять Ксавиона. Я понимала такое одиночество. Хуже всего, что можно представить, но в то же время до апокалипсиса я в основном была одна. Насколько хуже было бы потерять кого-то, оказаться в одиночестве после того, как у тебя было общество любимых? Что бы я делала, потеряй Ксавиона?

Мне не нужно ничего говорить. Он понял. Вероятно, чувствовал то же самое. Отчаяние. И необходимость обнимать его. Что, если это наш последний момент? Разве мы не должны наслаждаться этим?

Неуклюже я набросилась на его одежду. Я хотела, чтобы он был обнажён, и убедиться, что он вернулся невредимым. Мне нужно почувствовать его плоть. Через несколько мгновений мы были обнажены, и меня несли в кровать.

Простыни всё ещё хранили свежий запах сушки на открытом воздухе. Но я жаждала запаха, мускуса и тепла Ксавиона. Я притянула его к себе, так что его тяжёлое тело накрыло моё. Мы целовались, наши языки переплелись с близостью, которая всегда возбуждала. Головка его налитого члена коснулась моего лона. У меня появился соблазн впустить его, чтобы он наполнил меня своим членом. Но я дала обещание.

Я прервала поцелуй, чтобы отдать ему приказ:

— Ляг на спину.

— Хочешь покататься? — Он ухмыльнулся, переворачиваясь

— Возможно, но сначала, думаю, я кое-что тебе должна за то, что вернулся целым и невредимым.

— Ты не обязана… Ах. — Он ахнул, когда я проигнорировала его и обхватила член. Мне нравилось смотреть на него. Длинный. Толстый. Слегка изогнутый. Самое то, чтобы доставить мне удовольствие. Стоит ли удивляться, что мне нравилось доставлять удовольствие Ксавиону?

Одной рукой я крепко сжала ствол, а другой обхватила мошонку, разминая. Его член пульсировал в моей руке. Я наклонилась вперёд и взяла его в рот, ощущая солоноватый привкус возбуждения, и слегка пососала.

Ксавион резко втянул воздух.

Я почти улыбнулась, но минет — серьёзное дело. Я облизала его член, обводя и исследуя каждый дюйм, прежде чем взять глубоко в рот. Мне нравилось сосать его, наблюдая, как Ксавион пытается вести себя так, будто у него всё под контролем.

Но нет.

Он сжал в кулаки простынь и дёрнул бёдра вверх. Его член запульсировал у меня во рту. Когда я увеличила скорость, его голова выгнулась, шея натянулась, а яички, которые я ласкала, напряглись.

Он застонал.

— Я кончу, если ты не остановишься.

— Хорошо.

— Нехорошо, — прорычал он. — Я хочу быть в тебе.

Он перевернул меня на спину и раздвинул ноги, чтобы скользнуть внутрь. Он вонзался в меня снова и снова, пока я не ахнула и не поняла, что, должно быть, оставляю следы ногтей на его плече.

Я собиралась кончить.

Я была так близка…

А ублюдок вышел.

Но я простила его, когда он заменил член языком. Он лизнул, дразня меня, прежде чем сконцентрироваться на клиторе. Затем щёлкнул по нему языком и пососал, сводя меня с ума и подводя к краю пропасти.

Пока я не кончила.

Я дёрнулась от волн оргазма, но Ксавион не закончил. Он скользнул в меня и начал толкаться. Снова и снова, пока я не задрожала и не сжалась. Я кончила с громким криком, а он продолжал входить в меня, растягивая оргазм, пока где-то на третьей волне не кончил сам. И сказал то, о чём думал, но был слишком напуган, чтобы произнести вслух.

— Я люблю тебя.

Глава 17

Как только Ксавион сказал это, я повторила его слова. И так несколько раз. Если раньше я считала себя счастливой, то сейчас — настоящий рай. Я и мой мужчина, у нас свой маленький домик. Мы обрабатываем землю. В основном он, потому что я не умею. Вместо того чтобы выращивать овощи, я научилась консервировать их и фрукты. Я просто надеялась, что делала всё правильно, и нам хватит на всю зиму.

Мы привыкли к рутине, которая по-прежнему заставляла нас запираться по ночам, но в постели было уютно. Так почему же я была полна решимости всё испортить? Рисуя круги на груди Ксавиона, примерно через неделю после нашего прибытия я выпалила:

— Ты решил больше не истреблять мутантов?

— Возможно, я нашёл что-то лучшее, чему могу посвятить жизнь.

Этот ответ обеспечил ему лучший секс в его жизни. Тем не менее, я не могла не думать об этом позже. Он делал что-то хорошее. Это могло быть важным. Особенно теперь, когда я знала, что мутанты, возможно, работают вместе.

В конце концов, я спросила:

— Каковы шансы, что мутанты придут за нами?

Он пожал плечами.

— Честно? Без понятия. Но если посмеют прийти сюда, мы с ними разберемся. Правда, сомневаюсь, что нам стоит беспокоиться о количестве. По мере взросления монстры начнут вымирать. Зима для них особенно сурова.

Я пыталась почувствовать ту же уверенность, но не могла избавиться от беспокойства, гадая, не находимся ли мы в эпицентре бури.

Моя тревога сменилась волнением, когда через две недели после нашего приезда он сказал:

— Одевайся. Мы собираемся на рынок.

Я, кажется, перестала дышать, и, кажется, мои глазные яблоки высохли, потому что я забыла моргать. Я выдавила из себя:

— Что-о-о-о?

— Рынок. Почти наступило полнолуние, — это время для тех, кто хочет встретиться на загородной ярмарке, чтобы обменяться товарами.

До меня дошло.

— Мы идём за покупками! — Успокойся, моё кричащее девчачье сердечко. Пока до меня не дошло: — У нас нет машины, чтобы привезти продукты и вещи.

— Или что-нибудь, что тянет повозку, а значит, мы можем приносить и обменивать только то, что можем унести сами.

— Унести? — Рухнула моя мечта вернуться домой, нагруженная пакетами.

— Вдвоём мы сможем принести кучу вещей. Хорошо, что ты научилась ездить на велосипеде

Он настоял на том, чтобы научить меня не только ездить на двух колесах, но и затем продолжил учить меня, как справляться с небольшими прыжками при движении на большой скорости — на случай, если нам понадобится сбежать. Оказалось, что мой страх перед необходимостью нести вещи или балансировать с ними на руле был необоснованным. Мой велосипед — ярко-фиолетовый с серпантином — обзавёлся прицепом, такими раньше пользовались мамы и папы, чтобы таскать своих детей повсюду. Поскольку мы уже достаточно замариновали и консервировали для себя, загрузили прицепы оставшимися яблоками. Их слишком много для нас двоих. У Ксавиона также оказались вещи, которые он принёс из гаража: пачки сигарет, несколько бутылок выпивки и одну бутылку текилы, за которую я тут же обменяла свою добродетель.

— В городе можно получить то, чего нельзя приготовить, — заметила я, когда мы уходили.

— Ага. Добывание пищи — вот почему я могу не стать фермером на полную ставку.

— Но ты выглядишь сексуально в джинсах и ковбойских сапогах.

Когда он снимал рубашку и потел под осенним послеполуденным солнцем, я обычно показывала ему, насколько сильно.