Сперанский 3. Воинствующий мир - Денис Старый
Зерном так и вовсе контрабандно приторговывают с враждебной Францией, делая это через северо-западные французские и голландские порты. Так что деньги не пахнут, и зарабатывать серебро — миссия и цель Великобритании. Стоит вспомнить Семилетнюю войну при Елизавете Петровне, когда Россия и Англия через систему союзов становились врагами, так и в тех условиях торговля не прекращалась, напротив, наращивалась.
Ещё одними пока гостями стали двое мастеровых из Сестрорецка и два оружейника из Тулы. Они не уволились со своих заводов, но благо были вольными и смогли прибыть по просьбе Кулибина.
Споров лишних не было. Оплату труда я положил достойную, как и обещал хорошие бытовые условия. Да и работать только десять часов в день с выходным — это на данный момент щадящие требования. Заказов на оружейных заводах сейчас не сильно много. Всё-таки для России важно, чтобы работала оборонка.
А я тратился на съезд и найм всех специалистов за мой счет, при том ещё без внятного видения, что из всего получится. Есть план, но он приблизителен и более стратегический. Может показаться, что сорю деньгами. Там повышенная оплата, тут покупка людей втридорога. Но любая продукция, что мы будем производить, будет инновационной и с большой прибавочной стоимостью. Отобью деньги сторицей.
Вот сколько денег могут дать за пароход? Уверен, что даже прижимистые англичане заплатят за такое судно серебром по весу. Пусть и купят сперва только один-два корабля, чтобы понять их устройство и скопировать, но заплатят же, обязательно. Вот только я не хотел бы на первых порах продавать пароходы кому-нибудь.
Почему я о пароходах заговорил? Так стал пайщиком той самой небольшой верфи в Нижнем Новгороде, где начал строиться водоход Кулибина. После временного закрытия предприятия его хозяин, некий Василий Петрович Семушкин, вполне известный в Нижнем Новгороде купец, решил продать такой неработающий актив. Вот только покупателя не было. Тогда мы и договорились. Я вошёл дольщиком всего с капиталом в две тысячи рублей и заполучил тридцать долей от верфи. Можно было и больше денег вложить, но они конечны, что сильно печалит.
— Бери, Никлас, в управление верфь в Нижнем Новгороде, — сказал я после того, как многие высказались о своём желании работать со мной.
Приказчик Семушкина покинул верфь, как только там начались проблемы. Так что появилась возможность назначить своего человека. Ну, а что такое кораблестроительное предприятие, Берг знает. И пусть он крайне плохо говорит на русском языке, но учится ведь. И пусть был всего лишь мастеровым, хоть и старшим… Что-то много допущений, как бы не запорол Никлас работу. Но так можно думать о каждом.
— Далее…
Я привстал со стула и прошёлся, выдерживая паузу. Порой, именно такие вот паузы, взятые перед озвучиванием решения, могут кардинально поменять мнение. В этот раз подобного не произошло, слишком всё стройно выглядело.
— Есть одно выгодное дело, на котором мы можем заработать, — начал я обрисовывать интереснейший коммерческий проект.
Как известно, не так чтобы далеко от моих владений, а ещё ближе к Белокуракино, расположился большой Луганский железоделательный завод. Путь он уже торжественно открыт, однако, на самом деле там ещё много доработок. С приходом к власти Павла Петровича об этом проекте постарались забыть. Новый император вообще старался забыть многое из того, чем была увлечена Екатерина Алексеевна в последние годы своего правления. Особую пикантность подобному делу придавало то, что Луганский завод считался, пожалуй, единственным стоящим делом Платона Александровича Зубова, последнего фаворита императрицы.
Сейчас грандиозный заводской комплекс лишён финансирования. И я обратил внимание на этот завод, к своему стыду, только во время подготовки финансовой реформы. Сто пятьдесят тысяч рублей за два года Российская империя экономила только на том, чтобы заморозить дальнейшее развитие Луганского железоделательного завода. К своему оправданию скажу, что я посчитал крайне нерентабельным привоз руды и чугуна на Слобожанщину аж с Урала. Поэтому не стал возражать заморозке дальнейшего строительства.
Сейчас управляющий заводом Карл Гаскойн находится на распутье и не знает, как выкрутиться из сложной ситуации. Он уже пригласил немало специалистов из Англии, а также с Липецкого и Сестрорецкого заводов. Построены водные колёса, расширено русло реки Луганки. Завод может работать, но госзаказа Гаскойн так и не получил.
Между тем, мне стало известно, что император Павел потребовал в своей манере по принципу «нужно уже вчера» строительство завода по производству кос и другого сельскохозяйственного инвентаря. Когда государь вник в проблемы государственных земель, обнаружилось, что косить крестьянам нечем. Косы в большом дефиците, и зачастую при заготовке сена на зиму, как и при сборе злаковых, используют серпы.
Налицо тот самый пример бесхозяйственности и отсутствия чёткой коммуникации в экономике, в частности, в промышленности. Один завод, Луганский, стонет от недостатка заказов, довольствуясь только тремя тысячами пудов снарядов для Севастополя, проплаченными ещё год назад. А другой завод только собираются строить. При этом в Луганске есть мощности, чтобы решить проблему с сельскохозяйственным инвентарём в тех объёмах, о которых предполагает император.
Я написал Карлу Гаскойну письмо, в котором интересовался, сможет ли он взять заказ на тридцать тысяч кос, также намекал, что был бы рад и в дальнейшем сотрудничать, и у меня могут быть более или менее существенные по объёмам заказы. Луганский железоделательный завод строился в том числе, как оружейное предприятие, и на нём уже отливали первые образцы пушек, в том числе и корабельных. Вот только император так увлёкся реформированием армии и её сокращением, что не собирается увеличивать объёмы оружия. А у меня строится торговый корабль без артиллерийского оснащения.
Наш заказ на косы Гаскойн примет, правда, без особого энтузиазма, лишь бы завод хоть что-то заработал и не потерял сильнейших, выписанных из Англии мастеров. Что-то мне подсказывает, наверное, элементарное логическое мышление, что при необходимости нам удастся переманить к себе каких-либо специалистов. Вот только нужно начать своё производство с теми кадрами, кто уже есть в наличии.
— Вот только, други мои, нынче я оплатить сей заказ в полной мере не смогу. Помогайте! А продать в Петербург те косы мы сможем вдвое больше. И тридцать тысяч кос — это лишь начало. Также я уже заказал и оплатил пятьдесят плугов, — сказал я, и увидел некий скепсис на лице Тарасова, который также присутствовал на собрании промышленников, но старался не отсвечивать.
Я знал, что у этого прохиндея должно скопиться не менее сорока тысяч рублей, и вложиться
