Шестерни системы - Андрей Валерьевич Степанов
Поэтому Вельск встречал нас не обилием деревень, а огромными пригородами. Высота домов увеличивалась постепенно, с двухэтажных бараков, наподобие тех, что стояли неподалеку от трубного завода, до семиэтажных доходных домов.
Однако то, что я видел из окна поезда, и близко не походило на типовую застройку. Кривые улочки, в основном совсем неширокие, изредка сменялись улицами с мощеными тротуарами.
В городе проживало больше ста тысяч человек и площадь его из-за отсутствия семнадцатиэтажных муравейников была огромной. Но без грамотной организации впечатление трущобности городка не покидало меня.
Алан тоже сидел, скривив лицо:
— И какого черта мы тут вообще делаем... Нет, мы-то понятно, что делаем. Новиков какого рожна тут забыл?
— Природой наслаждается, — мрачно выдал я.
Когда мы вышли на платформу, горели далеко не все фонари. Мы дождались, когда поезд уйдет, и перебрались через пути к вокзалу.
— Вельское гостеприимство стоит того, чтобы поминать его в путеводителях, — продолжать жаловаться Алан. — Чтобы сюда не приезжал никто. Не удивлюсь, если здесь нет путной гостиницы.
— Не ной. Мы вообще не собираемся искать гостиницу.
— Ты собрался сразу завалиться к Новикову? — Быков толкнул двери вокзала, и мы вошли внутрь, не без удовольствия сменив прохладную ночь на воздух более-менее приемлемой температуры. — С ума сошел?
— Нет, абсолютно нормальный. Ты же не думаешь, что в... — я посмотрел на часы, — в восемь вечера он уже спит.
— Ты знаешь, сколько ему лет? Может он старик и уже дрыхнет.
— Никто в здравом уме не возьмет престарелого в Большой Совет, — парировал я. — Но ты прав, я не в курсе, сколько лет Новикову, но мне сказали, что он близок мне по возрасту.
— Мог бы поинтересоваться. Или предлагаешь мне выполнить всю работу за тебя? — ухмыльнулся Быков и кивнул на двери перед нами: выход перегораживала троица в штатском.
— Вряд ли наша работа начинается с этого, — вздохнул я.
Но я ошибался. Троица, все как один, стояли в светло-коричневых дорожных плащах ниже колена и шляпах в тон. Они зыркали в зал, но я обратил внимание — чаще всего они посматривали именно на нас, хотя в Вельске из поезда вышли десятка четыре пассажиров.
Я отошел в сторону и сделал вид, что изучаю расписание поездов, а сам продолжил следить за троицей. Так и есть, продолжают смотреть за нами. Я вернулся к Быкову.
— Может, мы просто выделяемся. Посмотри на остальных.
— Рабочие в основном, — быстро оценил толпу Алан. — Максимум мастеровые и никого, кто был бы похож даже на мелкого начальника, не говоря уже о баронах, — он выразительно посмотрел на меня.
— Значит, ничего дурного нет. Идем, — я на всякий случай поправил оружие за поясом, опустил воротник у пальто, потому что становилось жарковато, и двинул к выходу так, чтобы оставить троицу по левой стороне.
Во-первых, потому что в левой руке я нес чемодан. Во-вторых, потому что правой я все равно бью сильнее. И в-третьих, потому что так удобнее выхватить пистолет, если станет слишком горячо.
— Позвольте, — самый рослый из них, с коротко стрижеными усиками и лицом, в принципе довольно благородным, шагнул мне навстречу. — Ваши документы.
— Приехали, — едва слышно проговорил Быков, шумно поставив на пол тяжелый чемодан.
Еще в поезде, когда он сидел в одном жилете, я пытался найти оружие, которое он взял из моего имения. И подумал, что он благоразумно сложил все в чемодан, так как рамок металлодетектором здесь еще никто не придумал. Зря. Очень зря.
— А кому я обязан показывать свои документы? — прищурился и посмотрел на парня снизу вверх.
Двое других, чисто выбритых, но с лицами куда более бандитскими, стояли прямо у него за спиной. Окружать нас они не думали.
— Ваши документы, — выразительно повторил рослый парень.
Я глубоко вздохнул. Я понимал, что моя внешность сейчас не располагает к разговорам, а скорее прямо указывает на то, что мои документы надо проверить. Но я еще помнил, как к нам с Дитером пристал городовой — и в штатском он точно не был. А эта троица сама внушала массу подозрений.
— Я тебе ничего показывать не буду, — отрезал я и собрался шагнуть к двери, но левый из троицы перекрыл мне путь.
— Документы, пожалуйста, — презрительно скривив губы, попросил усатый.
— Если ты из полиции, представься, как полагается. А если сам по себе — пшел прочь. Дай пройти!
Вместо ответа он положил руку мне на плечо. Я разжал пальцы и отпустил чемодан, который тут же гулко стукнул о каменный пол вокзала. Потом свободной рукой я сдвинул борт пальто в сторону и продемонстрировал убранный в кобуру «стрелец».
— Последний раз говорю — пусти, — предупредил я и заметил, как усатый осматривает зал, потом выждал три секунды — вполне достаточно для того, чтобы разумный человек либо начал защищаться, либо пропустил меня.
Рослый усатый парень не предпринял ничего. Поэтому я согнул колени, двинул корпусом и без труда выбрался из-под его руки. А пока он соображал, я выпрямил ноги, развернулся и с хорошим замахом зарядил ему в скулу, мгновенно свалив рослого парня с ног.
Он рухнул на своего напарника, что стоял за спиной. При этом с обоих свалились шляпы. Но зато тот, что стоял сзади, успел подхватить рослого и продолжал удерживать его на руках.
Очень быстро остался только третий. Он распахнул пальто и потянулся за пистолетом, но я в два шага подлетел к нему и прижал его руку к телу. От толчка парень пошатнулся и все же успел вытащить оружие — но потерял равновесие и неудачно махнул другой рукой, пытаясь меня достать.
Я же сперва вцепился ему в запястье, а потом ударил по тыльной стороне пистолета. Ствол был нацелен вниз и уже снят с предохранителя. Грянул выстрел и одновременно с ним пистолет вылетел из ладони, заскользив к центру зала.
Сжав пальцы в кулак, чтобы заодно прикрыть содранную на ладони кожу, я ударил парня под ребра. Плащ отчасти смягчил удар, но все равно заставил того согнуться.
— Не так быстро, — услышал я сзади голос Быкова и даже
