Диверсант в городе - Августин Ангелов
Из содержимого карманов куртки охранника меня заинтересовала лишь его пластиковая карточка элитного клуба ветеранов морской пехоты, откуда я и узнал, что только что завалил бывшего морпеха Уильяма Кленси в схватке один на один. Все остальное про него додумал уже сам, представив, как он дремал на своем пульте и видел сон, например, про страшного медведя, а потом подумал про животное, забравшееся на охраняемую территорию, вместо того, чтобы думать про нарушителя. Ну, чем же еще объяснить его непростительную оплошность, что он так нелепо промедлил с выстрелом, хотя имел отличный шанс пристрелить меня на месте?
Мимо по-прежнему проносились в ночи машины. В это позднее время их каталось по этой дороге немного, что, конечно, пока спасало логистику от немедленного образования пробок на перекрестках с неработающими светофорами. Голова моя по-прежнему болела. Болела и нога. Но, все это не мешало мне уверенно вести машину в сторону клуба «Красный бархат». Я уже настроился забирать Джессику. А дальше, как говорится, как карта ляжет. Ведь подрыв одной подстанции — это только начало реализации моего плана диверсий против исключительной страны.
Дальше меня ждут топливные хранилища, стратегически важные мосты, склады токсичных веществ и химические предприятия. До ядерных объектов мне вряд ли удастся добраться. Но и этого комплекса мер будет достаточно, чтобы посеять нешуточную панику среди населения. И вот тогда, на волне хаоса, я начну охоту за главными фигурантами. А пока стоит понаблюдать, как быстро местные власти ликвидируют аварию, чтобы сделать необходимые выводы об их способностях оперативно реагировать на подобные происшествия.
Куртку и фуражку охранника я выбросил, съехав с шоссе на грунтовку. От короткого помпового дробовика тоже надо было избавляться, но сейчас он оставался моим единственным оружием. Потому выкидывать его я пока не спешил. Патроны крупного калибра, заряженные картечью, весьма эффективны для ближнего боя и всегда могут пригодиться в стране, где оружие есть у любого придурка.
Я катил по шоссе, когда впереди возник пост. Полицейский автомобиль с включенными проблесковыми маячками пристроился перед развязкой у края дороги. Копы там проверяли документы сразу у двоих водителей. Моя рука самопроизвольно легла на дробовик, пристроенный между сидениями. Я приготовился защищаться. Но, повезло. Меня на этот раз не остановили. А я уже и подумал, что это ради меня облаву затеяли. Страдаю паранойей, что уж тут поделать. На самом деле, пока власти в мою сторону даже не копают. Подтверждением чему служит хотя бы тот факт, что за Джессикой наблюдение не установлено.
До увеселительного заведения «Красный бархат» я добрался как раз тогда, когда последних самых пьяных посетителей выгоняли наружу. Похоже, хозяева заведения опасались, что в наступившей темноте народ расхватает всю выпивку бесплатно. Я припарковался на опустевшей парковке и вышел из машины, направившись искать Джессику. Погасив фары, я оказался в темноте. Никакая подсветка нигде не горела. Лишь автомобили светили фарами, проносясь мимо по шоссе. Зато на небе красиво сверкали звезды. Впрочем, у входа в заведение какая-то аварийная лампочка, все же, горела. Но, это оказался всего лишь электрический фонарик в руках вышибалы, разгоняющего пьяниц.
Я приближаюсь и наблюдаю, как из темного обесточенного заведения выходит в сторону своих припаркованных машин персонал. Машины постепенно заводятся одна за другой. Становится достаточно светло, и в свете фар я узнаю тех девушек, которые танцевали стриптиз в заведении. Мне даже кажется, что одна из них, проходя мимо меня, подмигивает. Я же делаю вид, что не замечаю, потому что ко мне уже спешит Джессика. Быстро увожу ее к стоянке, стараясь держать свое лицо в темноте. Я нацепил бейсболку, козырек которой, опущенный достаточно низко, спасает меня от любопытных взглядов. Коллегам Джессики, разумеется, очень интересно, их волнует вопрос, что за мужчина приехал за ней? А мне совсем не надо, чтобы кто-нибудь заподозрил во мне психопата, сбежавшего из больницы.
Мы садимся в пикап и выезжаем на шоссе. Я спрашиваю Джессику:
— А твоя машина где?
Она смотрит удивленно и сообщает:
— Так это же ты ее и разбил, мою красную машину. Я и страховку пока не получила. Сказали, что выплатят только после того, как выяснят все обстоятельства. Например, кто и зачем стрелял по колесам. А еще им надо допросить тебя, когда выздоровеешь. Вот и хожу пока через половину города на работу и обратно. Мучаюсь. Все ноги стоптала. Хорошо еще, что ночью обратно в город, обычно, кто-нибудь из коллег подвозит.
— Знаешь, а давай я тебе другую машину куплю, — предлагаю я, подумав, что машина с личной водительницей мне не помешает.
Джессика понимает по-своему:
— Ты серьезно? Вот это да! Даже не верится! Спасибо большое, Джимми!
Радостная, она тянется ко мне с пассажирского кресла и, схватив за шею, крепко целует в губы, отчего я перестаю на какое-то время видеть дорогу перед собой и еду по скоростному шоссе вслепую.
Вдруг она отстраняется от меня и замечает дробовик, воткнутый между сидений.
— Что это у тебя здесь? — подскакивает она.
— Дробовик. И он заряжен, так что осторожно с ним, — говорю я честно.
— Ты что, охотник? — спрашивает она.
— Ну, в некотором роде. Хочу поохотится на плохих парней. Но, только в том случае, если они начнут стрелять в нас, — бормочу я.
— Опять ты за свое! Это до добра не доведет. Снова хочешь попасть в перестрелку и разбить машину? — говорит Джессика.
— Снова в перестрелку? В каком это смысле «снова»? Ведь ты говорила, что в прошлый раз стреляли в нас, — уточняю я.
— Не совсем так. Перестрелка была. Ты тоже стрелял в них из пистолета через открытое окно, а потом, когда патроны у тебя кончились, ты выругался, выбросил его и увеличил скорость, — проговорила она.
— И ты сказала об этом полиции?
Она говорит совершенно серьезно:
— Нет, не беспокойся, Джим. Ты тогда ругался и орал, что пушка паленая. Потому, наверное, и выбросил ее. Я ничего копам не сказала. Я же не дура какая-нибудь малолетняя. Понимаю, что ты чем-то за гранью закона занимаешься. Только не знаю, чем именно, да и знать не желаю. Так мне с тобой даже интересней и романтичнее. Эта недосказанность создает вокруг тебя какую-то особую тайну. Как-будто ты герой комиксов или Робин Гуд из темного леса.
— Ну, в некотором роде, — улыбаюсь я.
Мы снова целуемся и едем дальше.
Наконец-то, следуя указаниям Джессики, мы приезжаем в какой-то занюханный мотель на окраине, где она снимает комнату. Все по-прежнему погружено в темноту. Людей не видно. Все спят, наверное. Нигде ни фонаря. Кроме звезд и фар проезжающих машин, никаких источников света нет. В темноте ночи не видно, наблюдает ли кто-нибудь за ее жилищем. И я специально паркую пикап достаточно далеко. Плохое предчувствие накатывает на меня. А я собственной интуиции доверяю. С памятью плоховато, зато с чутьем хорошо. Учусь улавливать колебания внешней среды.
— Ты иди, открывай, а я пока придумаю, что делать с дробовиком, и догоню, — говорю я, пропуская девушку вперед в качестве приманки.
Темной ночью, когда ничего не видно, если кто-нибудь и поджидает ее, то, скорее всего, гораздо ближе ко входу в номер, либо внутри него. Иду за ней на достаточном расстоянии, прихватив дробовик с собой. Особенно даже не таюсь. Уличные видеокамеры все равно не работают без электричества. Если кто и среагирует, то сначала на девушку. Тем более, что она освещает себе путь экраном смартфона. Я же иду в темноте тихонько, почти крадучись.
Меня не видно. Хотя, кто знает, может быть, у наблюдателей есть приборы ночного видения? Ну, это вряд ли. Надеюсь, что профессионалы такого уровня пока на мой след не напали. Тем более, что никто в городе не мог ожидать внезапного отключения электричества. Значит, ПНВ или тепловизор заранее никто не должен был приготовить.
