Жандарм 3 - Никита Васильевич Семин
— И перед мальчиком — тоже!
— Хорошо, — выдавил из себя Емельян Артемович.
После чего дернув щекой, пошел к себе в кабинет, принять рюмочку шустовского. Для успокоения. Екатерина Матвеевна лишь улыбнулась ему в спину. За годы жизни она хорошо успела изучить своего любимого человека и понимала, что сейчас ему надо побыть одному. Осознать и принять свою ошибку. А завтра он сделает так, как она ему посоветовала. И все будет хорошо!
* * *
В квартиру мы зашли в молчании, каждый задумавшись о своем. Заметив, как Сашка скидывает ботинки, а те разлетаются по коридору, я решил вмешаться.
— Не стоит гадить у себя дома, — сделал я ему замечание.
— А разве это мой дом? — с горькой усмешкой спросил малец.
— С этого дня — и твой тоже.
— Я же вор...
— Ты этого индюка не слушай. Лучше наплюй.
— Ему в ботинок? — с хитрым прищуром обернулся Сашка.
— Я образно! — тут же уточнил я.
А то с него станется и на самом деле наплевать профессору в обувь.
— Да я ж пошутил, — расхохотался Сашка и, поставив свои ботинки аккуратно у стены, умчался в их с братом комнату.
Вот и ладно! Такой Сашка мне нравится гораздо больше, чем угрюмый и насупленный. Мебель в их комнате уже стояла. Привезли, пока я в институт ходил. Поэтому за то, на чем они будут спать, я не переживал.
А наутро нас ждал сюрприз в виде постучавшегося в дверь Емельяна Артемовича.
— Здравствуйте, — сухо поприветствовал я профессора, когда открыл дверь.
— Здравствуйте, Григорий Мстиславович, — кивнул мужчина и замялся. Но потом собрался с духом и, выпятив грудь, продолжил. — Я хотел бы извиниться за свое поведение вчера. Это было в высшей степени негостеприимно.
— Не передо мной нужно в первую очередь извиняться, — покачал я головой.
— Понимаю, — вздохнул Емельян Артемович и чуть наклонился, высматривая Сашку за моей спиной.
Я посторонился, чтобы не мешать ему увидеть мальца, но готовый в любой момент перехватить профессора, если тому опять вожжа под хвост залетит.
— Александр, — по-взрослому обратился к Сашке профессор. — Я приношу тебе свои извинения за поспешные выводы и необоснованные обвинения.
— Чавось? — удивился малец. — Ой, то есть это... спасибо... — растерялся он окончательно.
По нему было видно, что взрослый уважаемый человек извиняется перед ним впервые.
— Надеюсь, инцидент исчерпан? — обратился ко мне Емельян Артемович.
— Да.
— Тогда увидимся в институте.
И больше не задерживаясь, он стал спускаться вниз. В отличие от меня, у преподавателя было четкое расписание проведения занятий.
— Ну вот, не таким уж и плохим человеком оказался этот Емельян Артемович, — закрыв дверь, заметил я, посмотрев на Сашку.
— А? — еще не пришел в себя от потрясшего его события малец. — Да, точно. Пожрать бы, — сменил он тему, погладив живот.
Мы прошли на кухню, где я разжег печку, чтобы подогреть приготовленную Глафирой Матвеевной еду. Пока ждали, когда она нагреется, я вспомнил, как Сашка также необоснованно обвинял меня на вокзале. Он же тогда упоминал какого-то Кузьму и то, что тому на проповеди всякие гадости о дворянах говорили. Тогда мне было не до этого. Надо было решать вопрос со статьями. Но сейчас вот вспомнил и насторожился. Кто бы там такие проповеди не читал, он явно наводит смуту среди населения. А это как раз в ведении моей службы! Вот пока ждали, я про того Кузьму у Сашки и спросил.
— Да приятель с улицы, — пожал он плечами. — Тоже часто на вокзале бывает, у него там дядька кондуктором на путях до Варшавы работает.
— Сможешь сходить с ним к тому священнику? Послушать, о чем он проповеди ведет?
— Для вас — все что угодно, — гордо выпятив грудь, важно кивнул Сашка.
— Только для начала я тебя с братом с одной девушкой познакомлю. Она вас учить грамоте будет. Сегодня должна прийти. А потом уже к Кузьме пойдешь.
Ольга подошла, когда мы не только успели поесть, но и получить одежду, которую доставило нам ателье. Причем сначала пришла доставка на мальцов, а через полчаса наконец и заказанные мной и оставленные на подгонку вещи принесли. Вот и примеряли мы их, когда в дверь постучались.
— Григорий? — поздоровалась Ольга и пробежалась взглядом по моему голому торсу.
Перед тем как открыть, я успел лишь накинуть брюки и рубашку. И если брюки я застегнул, то вот на рубашке разобраться с пуговицами оказалось не так просто. А заставлять ждать девушку я не хотел.
— Здравствуй. Проходи, — шагнул я в сторону, уступая ей дорогу.
Та зашла в коридор, по дороге будто невзначай коснувшись меня своим бедром.
— Знакомьтесь, — догнал я ее, когда она остановилась в дверях комнаты в спальню мальчишек. — Это Ольга Юрьевна. Она будет учить вас грамоте. Слушаться ее как меня. Ольга — это Александр и Арсений.
— Здрасьте, — немного стесняясь, поздоровались мальцы.
После чего девушка уверенно взяла дело в свои руки и для начала стала учить правильной форме приветствия при встрече. Убедившись, что у Ольги и детей пошел «контакт», я собрался и отправился в институт. Первоначальная подготовка к знакомству с кураторами была завершена. К тому же после утреннего неожиданного визита Емельяна Артемовича, я решил внести в свой план небольшие коррективы.
Добравшись до института, я дождался окончания идущего занятия и, когда студенты покинули аудиторию, зашел внутрь.
— Емельян Артемович. Снова здравствуйте, — кивнул я мужчине, который неторопливо собирал бумаги в портфель, готовясь тоже покинуть лекционный зал.
— Григорий Мстиславович? Хотели посетить мое занятие? Увы, вы припозднились.
— Нет, у меня к вам иное дело.
— Это же не по поводу вчерашнего? — немного напрягся профессор.
— Нет, то недоразумение я считаю улаженным.
— Тогда чем могу помочь? — расслабился мужчина и запихнул последние листки в портфель, после чего защелкнул кнопку замка.
— У вас есть знакомые кураторы кружков? Насколько мне известно, все такие студенческие собрания находятся под контролем кого-либо из преподавателей...
— Конечно есть, — кивнул он.
— Не могли бы вы помочь мне познакомиться с ними? Я бы хотел посетить кружки не в качестве наставника по дисциплине, а на общих основаниях. Это возможно?
— Ну... кураторы постоянно со студентами во время
