Битва за Британию - Владислав Викторович Колмаков
После всех этих полетов и сражений в воздухе люди были основательно вымотаны. Ведь каждый такой боевой вылет есть нехилая такая нагрузка на организм и нервную систему пилота. Даже если вы вхолостую слетали и не вступили в бой. То тоже устаете. А уж после воздушного боя и подавно вымотаетесь. Я тоже устал с непривычки к концу дня. Давно я так не летал. Отвык уже от такой боевой работы. Я же в Советском Союзе был большим начальником. А начальники там обычно в воздушных боях не участвуют. Они больше на земле сидят и руководят боем оттуда. Ничего. Я себя знаю. Несколько дней таких вылетов. И мое тело вспомнит и втянется в боевой ритм. По крайней мере, я на это надеюсь.
Немного отдохнув и наскоро перекусив в столовой для летного состава, топаю в бар. Надо заценить холодное пиво, о котором тут все рассказывают. Заодно, и с сослуживцами познакомлюсь получше. А то днем это сделать не удалось. Там же все время отвлекали. То какие-то дела, то боевые вылеты. И все это буквально на бегу. Некогда было остановиться и вдумчиво пообщаться с людьми, меня окружавшими. Но в этом пабе я был готов наверстать упущенное. Вот там я с народом и познакомлюсь. Тем более, что большинство наших пилотов уже были там вместе с нашим командиром. И меня там тоже ждали. Мне это в столовой подсказали. Намекнули, типа.
Захожу в паб и невольно морщусь от дружного рева. Это мои сослуживцы так вот бурно и весело приветствуют мой приход в «Веселый пилот». Приятно, черт возьми! Оказывается, для них я уже не незнакомец, а настоящий боевой соратник. Которого многие из пилотов 54-й эскадрильи уважают. А всему виной мой боевой рейтинг. Что это такое? Сейчас объясню. В отличие от советских пилотов, англичане предпочитали выставлять напоказ свои достижения и успехи в воздушном бою. А вот и наглядное тому подтверждение. Обычная классная доска. На таких, обычно, дети в школе задачки пишут. Все в школе учились? Все знают, что это такое? Вот и здесь в этом баре для британских летчиков на самом видном месте закреплен большой и черный прямоугольник классной доски. На нем мелом разлинована таблица с именами пилотов эскадрильи и количеством вражеских самолетов, которые они сбили. Напротив моего имени красуется цифра семь. Нормальное число. Это мои воздушные трофеи за сегодняшний день. Хорошее число. Мне нравится. Давно я так не развлекался. Возможно, о чем-то таком я и мечтал, в тиши генеральского кабинета. Сегодня я хорошо повоевал. От души. Со всей пролетарской сознательностью.
Многие мои сослуживцы теперь на меня смотрят с каким-то мистическим удивлением. А кое-кто искренне радуется моим победам. Здесь вокруг меня собрались боевые пилоты. Которые прекрасно понимают цену этим победам. И для многих из них это сродни божественному вдохновению. Комэск Литхэрт, перекрикивая радостный гомон этой толпы, поздравляет меня с таким блестящим началом службы в доблестной 54-й эскадрилье, а потом сует мне в руку полную кружку пива. И предлагает выпить за такой потрясающий результат. Мол, он такое впервые в жизни видит. Чтоб вот так легко и быстро были сбиты аж семь немецких самолетов за два боевых вылета. Если бы ему кто о таком раньше рассказал, то он бы не поверил. Но факты упрямая вещь. Я ему сегодня показал настоящее чудо, сбив всех этих «джерри». И теперь он Джеймс Эдвард Литхэрт с этого момента начал верить в чудеса. Речь командира громкими криками поддерживают его подчиненные, вздымая кружки вверх. Хороший тост. Мне понравился. Тоже присоединяюсь к общему веселью, отхлебывая из своей кружки. Ум-м-м! Пиво, действительно оказалось холодным. И очень даже неплохим на вкус.
После такого бурного представления я стал уже своим парнем и соратником по общей борьбе. И никакой особой отчужденности со стороны своих новых сослуживцев не наблюдаю. Я доказал свое право драться с этими людьми плечом к плечу. Теперь они на меня уже не смотрят с подозрением или настороженностью. Как на какого-то мутного русского, сбежавшего из Советской России. Теперь я свой. Я сегодня вместе с этими людьми уже кровь пролил. Вражескую. А это многого стоит. После такого люди начинают к тебе как-то по-особому относиться. И сейчас все эти молодые пилоты пьют пиво и радостно обсуждают яркие моменты сегодняшних воздушных боев. Люди радуются, что прожили еще один день. Что они остались живы. И уцелели. Невольно поддаюсь всеобщему настроению. Присаживаюсь у барной стойки и с наслаждением цежу холодненькое пиво из большой, стеклянной кружки. И радуюсь, что тоже остался жив. Кстати, вспомнил. Подзываю бармена. Солидный такой дядечка. Лет пятидесяти. Пивное пузо, пышные бакенбарды и пудовые кулаки. Все при нем. Нормальный типаж. Настоящий бармен. Заказываю у него еще одну кружку пива.
— За счет заведения, сынок! — громким басом говорит бармен, увидев, что я пытаюсь достать из кармана свой бумажник. — Я слышал, что сказал ваш командир, и согласен с ним. Сегодня вы совершили невозможное. Стольких этих летающих дьяволов отправили прямиком в их нацистский ад. Это настоящее чудо. Я своим внукам об этом буду рассказывать.
Благодарю мужика за стойкой, подхватывая вторую кружку с пивом, и оглядываясь по сторонам. А вот и ты, родной! Кивком подзываю к себе своего ведомого и передаю ему пиво, которое только что получил от бармена. На халяву! Предлагаю выпить за нашу победу и благодарю его за помощь в бою. Мол, если бы не Колин Грей, то меня сейчас бы уже черви грызли в неглубокой могиле.
— Спасибо, что вовремя заметил, грозившую мне опасность и предупредил меня тогда в воздушном бою! — говорю
