Петр Романов. Второй шанс - Олеся Шеллина
Только вот Петька местный магии боялся до дури. Почему и с чем это было связано память мне, к сожалению, не подсказала. Были только голые факты без эмоций их сопровождающих. Все, что у него получалось и то, что заставляли его делать на занятиях, приводило Петра в какой-то шок, в котором он не мог ни говорить, ни двигаться. А после того, как огненная магия в нем пробудилась, так совсем сознание потерял, прям, как и говорил Агушин при первой нашей встрече. Нужно будет теперь довольно сильно постараться, чтобы репутацию свою улучшить, потому что никто всерьез Петьку не воспринимал, и друг у него был один, Дмитрий, который всегда поддерживал его, несмотря на то, что и сам за это отхватывал. Что двигало им было непонятно, но никакого зла от Карамзина память так и не смогла мне показать.
Я почувствовал, что засыпаю, и что на сей раз будет именно сном, а не кошмаром с перенесением памяти, или что это было со мной.
— Петька, подъем! — Я схватил подушку и запустил туда, откуда раздавался жизнерадостный голос Карамзина.
— Уйди, нечистый, — пробормотал я, пытаясь закутаться в одеяло, голова нещадно болела, все же такое потрясение ночью испытать. Что бы сейчас не происходило, а я твердо решил, что сегодня никуда не пойду. Нужно было еще с памятью своей поработать, да магическое искусство испытать. Дел много, а занятия они целый год будут длиться, успею еще наверстать пропущенное.
— Чего это я нечистый? Я только что из душа, — возразил Дмитрий. — Романов, по-хорошему прошу, вставай. Сейчас только оповещение пришло, состязания факультетов все-таки состоятся. И сейчас на стадионе состоится жеребьевка. Так что вставай, а то все пропустим!
— Да встаю я, встаю, — и я начал отскребать себя от постели, громко зевая и протирая пытающиеся закрыться глаза. — Есть что от головы, а то трещит не по-детски. Топор не предлагай, знаю я твои шуточки обыденные.
Карамзин хмыкнул и открыл свой шкаф, после чего кинул мне на кровать какую-то бутыль неподписанную. Я потряс ее в руке, содержимое было жидким. Откупорив бутыль, я принюхался. Пахло кошачьей мочой и мятой. Сомневаюсь, что отравить он меня вздумал, собственно, как и головную боль вылечить.
— Не морщись, бабка делала, — с серьезным видом проговорил он, будто это что-то для меня должно было значить. Решив довериться ему, я залпом выпил то, что было налито, с усилием заставив себя проглотить. Действовать начало мгновенно. Пока я дошел до ванной комнаты, головной боли, как не бывало. Надо бы поинтересоваться из чего бабка его зелье это лечебное изготовила, хотя, судя по запаху, лучше мне было этого не знать.
Пока умывался, на что-то большее не хватало времени, вспомнил, что такое «Состязания факультетов», и почему Карамзин пребывает в таком возбужденном состоянии.
Всего факультетов было шесть по профильным направлениям: искусство и делопроизводство, алхимия, врачевание, магические технологии и артефакторика, экономика и расчет вероятностей, юриспруденция и силовые методы. Вот на последнем мы с Карамзиным и учились. Правда я никак не пойму, чем думал дед, когда совершенно не силового внука определял по этим направлениям. Ему бы над колбами химичить, чтобы не трогал лишний раз никто, либо сидеть с линейкой и расчетной машиной, вероятность для силовиков высчитывать. Похоже, что многие наставники тоже никак не могут понять смысла этого распределения, но это уже пройденный этап, мне-то как раз этот факультет подходит. Нет, образование в императорской школе давали весьма разнообразное: и экономику, и то же врачевание изучали все, но у разных факультетов были разные дополнительные занятия, у нашего факультета понятно что, юриспруденция и боевая магия. Каким образом они сочетались, также не понятно, как и присутствие Петеньки Романова на этом факультете. Было только одно общее между всеми факультетами: имперская школа, в которой обучались все ученики, был школой магии. Не было среди студентов неодаренных, поэтому общая программа магических наук была едина для всех, но со своими нюансами, связанными со специализацией. Наташка, например, экономику и расчет изучала, и для клана это хорошо, вот только, если она выйдет замуж и уйдет из клана Романовых, то это получится хорошо для кого-то другого. Так что, понятны возражения деда против Агушиных, они на данном этапе для него первые конкуренты.
Состязания же проходили следующим образом: от факультета со всех курсов с первого по шестой, обучение в школе длилось шесть лет, и последние два исключительно по своим направлениям, выбирались три девушки и три парня. Выбирал артефакт, как именно, я не знаю, потому что в прошлом году была напряженная международная обстановка, в воздухе так и витало слово «война» и все мероприятия такого плана были запрещены. Поэтому память Петькина буксовала, но что-то мне подсказывало, что разницы между возрастом артефакт по какой-то причине не делал. По мне так война и война, что здесь такого страшного? Но это мне, я потому как жил в режиме непрекращающихся войн, а если они и прекращались, то ненадолго, обычно для чьей-нибудь свадьбы. Но Годунову видней, он император, а не я.
Так вот, выбирались участники по странной и непредсказуемой системе, и они начинали соревноваться друг с другом. Сами состязания представляли собой последовательное прохождение различных препятствий и решение по ходу различных задач, которые в итоге сводились к одному финальному. Участники освобождались от общих занятий, с ними занимались индивидуально. Занимались серьезно, после окончания школы все участники состязаний получали очень теплые места при императоре, который чаще всего посещал школу и присутствовал при финальном испытании.
Выигравший факультет освобождался от летней практики, поэтому своих участников все остальные очень любили и ценили. Что касается самих состязаний, то память подсовывала лишь одно слово, характеризующее этот праздник жизни — «жесть».
— Романов, тебя в каналью смыло? — недовольный голос Карамзина заставил меня пошевеливаться. Пока он единственный мой проводник в этом мире, а я не могу везде и всюду рассчитывать на память Петра, потому что она могла и подвести в самый неподходящий момент.
— Да иду я, иду, уже и на горшке посидеть спокойно не дают, — проворчал я, выходя из ванной. — Ну что, пойдем посмотрим, что это за состязания такие, а также на неудачников из наших,
