Рыцарь ночи и Луна (СИ) - Ром Полина

- Дядя Ангус, я и не расстраиваюсь. Просто один тинг в месяц – совсем уж мало. Так я на ноги никогда не встану.

Мы побрели по аллее назад, к воротам.

- Дядя Ангус, а давай немного сад посмотрим? Все равно ведь нет никого вокруг.

Он немного поколебался, а потом, перешагнув вместе со мной низкую оградку, прошел по старой листве, сквозь которую местами пробивалась сизоватая короткая травка. Я смотрела на планировку и понимала – раньше здесь было красиво. От аллеи мы отошли не так и далеко, когда услышали голоса.

- Пойдем назад, дядя Ангус.

- Наоборот – надо идти на голос!

- Это зачем еще? Вдруг заругают нас!

- Узнать, может быть есть другая работа. Ну, этот вот, который ронс-то – он ведь не самый главный в замке. Глядишь, может в другое какое место тебя возьмут. Всякое бывает, а раз уж пришли – надо все испробовать!

Я осознавала его правоту, но этот замороженный ронс, который вполне мог стать моим начальником, меня, признаться, пугал. Уж не знаю, чем я ему не приглянулась, но работать с ним не хотелось. Однако дядя Ангус шел вперед, на голоса, и я еле поспевала за ним.

Мы дошли почти до самого забора сада, когда у обшарпанного деревянного павильона увидели людей. Невысокий старичок гневно распекал двух крепких мужчин:

- И всего на день оставил вас, обормотов! И напоминал ведь тебе, Бартос, что обязательно полить нужно! Ничего вам доверить…

Мужики тоскливо переминались и, скучая, ждали, когда же начальство выговорится.

Договорить он не успел.

- Уважаемый, а где бы нам садовника главного найти, не подскажете?

- А зачем это вам, любезный, садовник понадобился?

Старичок выглядел забавно. Лицо его покраснело от гнева, на лысине блестели капли пота, а вокруг, венчиком, завивались легкомысленные седые кудряшки. Он вытащил из кармана жилетки сероватый мятый платок, вытер пот и, отвлекшись от нас, снова с горечью посмотрел на ящики с засохшей рассадой. Ящиков было много.

- Уволены, оба. Идите к ронсу Каштеру, получите расчет.

- Ронс Ингар! Да неужели из-за этого увольняют?! – тот, что заговорил, явно страдал от похмелья. И нездоровая краснота глаз, и привычка облизывать пересохшие губы, все говорило о том, что вчера он изрядно набрался. Второй, такой-же крепкий и такой же неряшливый, даже не стал спорить. Просто безнадежно махнул рукой и побрел в ту сторону, откуда мы пришли. Приятель посмотрел на него, потом на разгневанного старичка, потом снова на уходящего и пошел след в след за ним.

- Так зачем вам, почтенный, садовник понадобился?

- Работа нужна, ронс Ингар.

Пожалуй, пришли мы сильно не вовремя, потому что разгневанный ронс Ингар кажется даже стал выше ростом:

- Еще один работничек на мою голову?! Нет уж, любезный! Мне таких не нужно!

- Ронс Ингар, а если я рассаду поправлю вам – меня возьмете? – я вмешалась до того, как дядя Ангус ответил.

Старичок еще раз утер пот, присмотрелся ко мне и с сомнением спросил:

- Маг что ли? Силы-то хватит?

Сам он был обычным человеком, даже не бывшим магом, потому видеть мою Силу не мог.

- Хватит, может и не на все сразу, но хватит. Только полить сперва нужно.

- Ну, погоди, рона, сейчас кликну кого, накачают и принесут воды. – Он испытующе смотрел на меня.

- Нет, так нельзя. Накачают – она холодная будет. А по такой жаре поливать нужно теплой.

- Ишь ты, разбираешься, значит… Ну, славно, славно… Давай-ка попробуем, рона… Как зовут-то тебя?

- Алуна.

- Ишь ты, из сангиров, значит…

Вечером я прощалась с дядей Ангусом – он принес мои вещи и собирался с утра домой.

- Дядя Ангус, а я вот спросить хотела... Как ронс Ингар определил, что я из сангиров?

- Так по имени и определил. Первая, если, гласная идет – значит в роду сангиры были. Селянин или, скажем, горожанин, такое имя ребенку дать не сможет.

- Подожди, но вот ты – Ангус. Значит…

- Так то и значит, что отец у меня сангиром был. Он и именовал.

- Понятно.

Постояли, помолчали. Наконец он крепко обнял меня и прижал к груди, я заревела. Мне было и страшновато прощаться с ним, и я не знала, как отблагодарить человека, сделавшего для меня так много. А дядя Ангус гладил меня по голове и приговаривал:

- Ну, будет уже, будет… Рима-то порадуется, что ты так хорошо устроена!

Устроена я, и в самом деле, была совсем не плохо.  Пять тингов в месяц, еда, комната в садовом павильоне и одежда для работы. По местным меркам – очень даже хорошие условия. Их я обозначила сама и сразу, как только рассада в лотках напилась воды и поднялась ровными рядами.

И с ронсом Каштером ронс Ингар сам разговаривал. Я в это время просто стояла у него за спиной.

- За магию, почтенный ронс Каштер, всегда доплачивают! Так что меньше пяти она не согласна, а мне работники нужны! Сад без рук сколько лет стоял, а вы хотите чтобы он сам собой обрабатывался?!

- Вы берете ее… вам и отвечать… А денег лишних нет… Три тинга…

- А вот вернется ронс Венсен, я ему расскажу, что вы магичку брать не захотели! Можно подумать, каждый день к нам маги ломятся на работу! А ваши бездельники по три тинга мне всю рассаду загубили!

Он наскакивал на длинного ронса Каштера как бойцовый петух и клевал ему мозги до тех пор, пока не выбил неохотное согласие.

_____________________________________________

Стихотворение Леонида Чернышова

Глава 9

Ронс Ингар вел меня по запущенному саду второй раз, теперь – в другую сторону, показывая дорогу к месту жительства и лично толкая тележку с моими вещами. Заодно объяснял, где и что нужно восстанавливать, рассказывал, что именно от меня потребуется.

- Магия – штука ценная, уж на что я простец, а и то понимаю! Ежели вот жука сможешь убирать – очень это хорошо будет!

- Смогу, собирала уже, так что умею. Только кормить меня нужно сытно, а то долго восстанавливаться буду.

- Ну, деликатесов не ожидай, а готовит кухарка у нас ладно, не жалуемся. Она хоть и из простецов, но училась еще с молоду. Конечно, позднее-то ее в замок заберут, ну, вот пока – к нам приставили.

Так я услышала впервые слово «простец». Оказывается, раньше таким образом называли тех, кто родился без магической Силы. На их долю, обычно, доставалась простая и примитивная работа – готовить, стирать, убирать. И – творческая. Та, где магия заключалась не в наличии Силы, а в умении нестандартно думать и смотреть.

Я ни сколь не жалела, что переехала в город – мои знания о мире пополнялись с огромной скоростью. Даже болтовня ронса способствовала этому.

Простецы в городе сбивались в небольшие бригады или организовывали что-то вроде семейного подряда. Например, один человек в семье – маг воды.  Остальные, значит, помогали ему. Собирали грязную одежду у клиентов, сортировали, раскладывали по котлам, грели воду и так далее. Они же гладили все и разносили по домам. Или, например, маг огня работал с пятью-шестью пекарями или маги воды и огня - при огромной кухне, где все остальные были простецы.

Это простецы мыли посуду и чистили овощи, настирывали полотенца и фартуки и отбивали мясо. Маг грел плиты и поставлял тепло и свет в дом или из кучи ниток ткал удивительную по красоте ткань. Сильные – изготовляли артефакты. Слабые их покупали и потом всю жизнь заряжали энергией, работая как батарейки.  Конечно, многое зависело от уровня Силы мага, но, в целом, жизнь их, даже слабых, была посытнее, чем у простецов. Хотя, были и простецы, которые, благодаря непрерывному обучению и таланту, достигали высот.

Больше всего таких простецов было среди поваров, парикмахеров, художников и музыкантов. Пожалуй, все это можно было отнести к искусству. Так что раньше существовал некий баланс, при котором простецы были так же востребованы, как и маги. Ну, почти так же. Далеко не все умела магия.

Более того, были вещи, магии просто не доступные. Например – написать картину мог и простец, и маг. И Сила не могла влиять на суть изображения, на талант человека. То есть, сама по себе магия – не талант, а некая особенность. Ну, как черная, белая, или желтая кожа человека, как кудрявые или прямые волосы.