Абиссинец (СИ) - Подшивалов Анатолий Анатольевич
— Я уж думал, прибил старика. — закончил свой рассказ Прохор, а потом чую — дышит, а тут и браты подоспели. Зато и лошадь генеральская мне досталась, а вот шапку генеральскую конями потоптали, я уж думал, что снизят оплату за трофей — некомплектный «енерал» оказался, не по всей, значитца, форме, ан — нет, все до монетки заплатили — вот, половина выкупа: пятьдесят два кружочка.
Тут и дележка подошла к концу — мне подвинули на столе увесистый узелок с монетами и еще преподнесли отличный цейссовский бинокль в качестве подарка. Я поблагодарил и сказал, что завтра утром выступаем на Мэкеле для соединения с оставшейся там кавалерией, будет опасно, но весело, я сам с ними пойду, не пойдут только раненые. Пошлите за фельдшером, пусть соберет свой инструмент и не забудет взять то, что получил в госпитале — пойдет с нами. Артиллеристам Новикова передайте, пусть тоже собираются и берут две пушки и все заряды — коней, сколько надо, пусть возьмут здесь. После продажи трофеев, надеюсь, лошади у нас остались? Взять их надо и под фураж и воду (бурдюков взять с собой достаточно, хотя, судя по карте, «сухих» переходов будет один-два (речки уже пересохли) — кормиться придёшься тем, что сами возьмем, а взять у итальянцев, я думаю, есть что. Остальные выходят позже с основными силами и опять будут стоять на позиции, а мы пойдем в рейд: если повезет — дойдем до моря.
Потом пошел к Нечипоренко и обговорил с ним и офицерами детали похода. Берем четыре пулемета во вьюках и все ленты, гранат — сколько поднимем и еще надо взять больших гранат штук пятьдесят. Патроны забираем все.
Пошел в шатер, там меня дожидался Букин. Он спросил как же так, я уйду в поход, а его здесь оставлю.
Да, геразмач Андрэ, ты теперь — начальник штаба самого Негуса, справишься, у тебя просто отлично получается штабная работа, а уж здешние старые пердуны вообще такого не видели. После того как тихо исчез старый дэджазмач, они будут сидеть как мыши под веником — ты же слышал сегодня полную тишину. Здесь все как Негус велит, как у нас при Алексее Михайловиче было, бояре сидели в палате и в этом их работа и заключалась. И вообще, остаешься здесь за старшего, а то артиллерийский поручик Петров впал в депрессию, лежит целыми днями на койке, хотел я с ним поговорить, а он одно, — домой хочу, в Россию. Старика Артамонова с тобой оставляю, скажу чтобы он тебя обихаживал, как меня и кофе готовил по утрам. На новом месте не разбредайтесь, лучше живите кучно, что казаки оставшиеся, что артиллеристы. А казакам сказал, чтобы русские русских не обижали, а то насильно в арапы запишу. Тут за мной пришли и сказали, чтобы я шел к дэджазмачу расу Мэконнену. Зашел в шатер к расу, он был один, мы обнялись, как родственники, давно не видевшие друг друга, хотя расстались меньше чем две недели назад.
— Что же ты, сын, покидаешь меня, — спросил рас, — зачем ты вызвался идти в этот рейд, под пули.
— Это война, отец, а я тут уже многим в зубах навяз, — ответил я, — пойду, проветрюсь. А если серьезно, ты же слышал, что я сказал: если мы дадим соединиться подкреплению с основными силами. у нас возникнут проблемы, лучше уж бить итальянцев по частям.
— Да, пока меня не было, ты вызвал ненависть всех старых военачальников, мне Негус рассказал, как ты вел допрос. Я бы ни за что не поверил, что это может сделать утонченный европеец, вот абиссинец, вроде меня, да еще рас — может. Может, ты скрытый абиссинец, помнишь, ты мне говорил про вашего поэта Пушкина, в котором была абиссинская кровь, вы не родственники?
— Наверно, нет, — ответил я, — просто я — Белый Арап[5].
[1] Азмач — военачальник, а префикс свидетельствует, какой именно, кроме фитаурари — тут уж командир авангарда и никак более, а азмачи — это полк правой руки, полк левой руки, да засадный полк — какая-то битва с Мамаем получается.
[2] Имеется в виду советский детский блокбастер «Неуловимые мстители».
[3] В реальной истории: сражение при Амба-Алаге 7 декабря 1895 г, когда были разбиты войска генерала Аримонде, в составе двух с половиной тысяч человек с 4 орудиями. Абиссинцы раса Мэконнына, засев на гребне склона, расстреливали итальянцев, как куропаток. Генерал Аримонде со своими берсальерами бежал, а батальон туземной пехоты майора Тезелли погиб почти полностью: спаслись 3 офицера и полторы сотни аскари.
[4] Главарт — главный артиллерист. В данном случае иронично.
[5] Белый Арап — мифический царь из Белой Арапии. «Женитьба Бальзаминова»:
— Да, говорят, белый арап на нас поднимается. Двести миллионов войска ведeт за собой!
— А откуда же он? Белый арап?
— Из Белой Арапии!
Глава 4. Ночной бой
23 февраля 1895 г. Император Всероссийский сегодня допоздна засиделся в своем рабочем кабинете. Верный Черевин наверно, давно принял рюмашку и теперь храпит в свей спаленке Гатчинского дворца. Вот, опять принесли донесение по абиссинскому вопросу, сегодня доставлена шифровка телеграфом, да пока расшифровали, время и прошло. С одной стороны, этот самый посланник Степанов не виноват в том, что случилось. С другой стороны, едва удалось замять дипломатический скандал, пусть его не Степанов устроил, он тут лицо, скорее, пострадавшее, но все же. Вот теперь просится в отставку: генерал Обручев, по наущению дипломатов, всем велел снять русские мундиры и, кто хочет помочь Негусу, могут делать это как партикулярные[1] лица, на свой страх и риск и Российская Империя не несет за них никакой ответственности.
И вот посланник первым подает рапорт об отставке, а за ним — большая часть офицеров, унтер-офицеров и нижних чинов, причем из казаков. Артиллеристы погибшего барона фон Штакельберга, видимо хлебнули горя с самозванцем, как его — Лаврентьевым, которого, на свою голову, умудрился освободить из плена дикарей этот самый посланник. Как писал посланник в Египте, бой был такой, что Степанов положил из пулеметов целую армию дикарей и по Африке о нем ходят легенды, как о великом воине князе Искендере. И бой этот, где пали несколько сотен кавалеристов, обошелся совсем без потерь для русских, чудеса! Понятно, что казаки поверили такому предводителю и куда он — туда и они. Что же, приму отставку и произведу в очередной чин посланника и всех казачьих офицеров. Ба! Да их всего трое… Ну, вот и получат очередные чины, а захотят вернуться на службу — примем вояк обратно. Еще Степанов просит наград для казаков и сообщает, что подписал наградные листы отличившимся. Ого, подъесаула, то есть уже есаула, к Георгию!? Георгиевская дума не пропустит, как тогда, с Агеевым. Постой, этот Степанов и Агеева умудрился сменять на захваченного в том бою немецкого полковника. Ай да купчина вчерашний! Молодец! Но, с наградами пока подождем, нельзя все сразу, да и на бумаги надо глянуть.
Царь что-то написал на бланке, позвонил в колокольчик, из-за двери показался дежурный флигель адъютант, забрал бланк и понес его шифровальщику для последующей передачи телеграфисту. Той же ночью телеграмму приняли в Джибути и отдали старшему абиссинского конвоя, прибывшему за грузом с ушедшего пять дней назад русского парохода.
За три дня до этого я трясся в бричке по дороге на Мэкеле. Ног я не знал. Что когда уже покинул лагерь, из Джибути вернулся императорский курьер, кторыйпоехал отправлять мою шифровку и передавать пакет на русский пароход, если тот будет Курьер шифровку отправил, и сказал, что, когда уже собирался покидать Джибути, ему сообщили, что идет русский пароход с грузом для Негуса. Это последний пароход, англичане сказали, что в связи с развитием военного конфликта они не будут пропускать военные грузы в Абиссинию[2]. Также у него не хотели принимать шифрованное отправление, но телеграфист сказал, что это — в последний раз, а потом— всё, иначе его уволят и то, отправляет сейчас только потому, что консул не написал ему письменного распоряжения, как требуется в таком случае. Курьер подождал прихода парохода и отдал пакет капитану. Потом, с сообщением о пришедшем грузе поскакал назад, к Негусу. При грузе было всего трое русских караульных, а ящиков много, так что пришлось поторопиться, пока сомали не растащили груз или французы не конфисковали его, наложив секвестр на военную поставку.
