Михаил Николаев - Проверка на прочность

Хоменски дал команду продуть балластные цистерны и приготовиться к пуску ракет.

«Мичиган» выпрыгнул из воды, снова просел по самую рубку, выровнялся и начал запускать «Томагавки».

Страж приступил к сбиванию крылатых ракет примерно через 40 секунд после старта первой из них, когда ракеты пролетели над Японией. Но Хоменски этого уже не увидел. Батарея 12 дюймовых электромагнитных орудий, установленная на мысе Анива, являющемся Юго-восточной оконечностью Сахалина, выдала только один трехорудийный залп. АПЛ типа «Огайо» представляет собой мишень, по которой очень тяжело промахнуться. Русские артиллеристы не промахнулись. Все три бронебойно-фугасных снаряда вонзились в левый борт «Мичигана», практически не заметив, прошли легкий корпус, пробили аккуратные отверстия в прочном корпусе, прошли через все переборки до прочного корпуса правого борта, и только там взорвались, проделав в нем рваные многометровые проемы. ПЛАРК «Мичиган», вскрытая как консервная банка на половине длины правого борта, скрылась под водой за считанные на пальцах одной руки секунды.

Акустик «Краснокаменска» еще долго слышал, как в измятых шахтах «Мичигана» взрываются «Томагавки», которым так и не удалось увидеть небо.

Тяжелый ракетно-артиллерийский термоядерный крейсер «Владивосток» тридцатиузловым ходом шел на перехват остатков авианосного соединения. В нескольких десятках миль впереди него эсминец «Петропавловск Камчатский» и два БПК: «Адмирал Виноградов» и «Адмирал Пантелеев», задействовавшие свои противолодочные вертолеты, играли в увлекательную игру: кто первый найдет и утопит в Тихом океане «Джимми Картера».

Теоретически, выиграть в этой игре мог любой из трех профессиональных охотников на АПЛ. Но, как это часто бывает, победа досталась сильнейшему. «Петропавловск Камчатский» имел почти двойное превосходство в скорости перед устаревшими БПК. В трубах его торпедных аппаратов затаились 8 УГСТ. Одна из этих морских хищниц, для которых не составляет труда догнать и уничтожить любую иностранную подводную лодку, поставила точку в затянувшемся преследовании единственной многоцелевой АПЛ типа «Лос-Анджелес», остававшейся у американцев в Тихом океане.

Объединенное ударное авианосное соединение Тихоокеанского флота США, всего несколько часов назад лишившееся обоих авианосцев и большей части боевых кораблей и, де факто, превратившееся в десантно-вертолетоносное, осталось без командования. Один из адмиралов погиб, второй сдался в плен. На соединении осталось 7 кэптэнов (командиры «Пелелиу», крейсера УРО «Порт Рояль» и пяти десантных вертолетоносцев). Имелись, правда, целых два генерала — командиры дивизий Корпуса морской пехоты, но в океане они являлись обычными пассажирами и правом голоса не обладали. Покидая арьергард, адмиралы не удосужились назначить старшего. Теперь они уже не могли отдать соответствующий приказ, а связь с командованием ВМФ отсутствовала.

Кэптэны взялись делить власть. Претендентов оказалось двое. Грумэн, командовавший «Пелелиу», считал, что соединение должен возглавить он, как командир самого крупного из входящих в него кораблей. Маккензи соглашался, что тот действительно командует самым большим кораблем, но он то, командует самым крупным военным кораблем, ракетоносным крейсером, черт возьми!

Тут Маккензи доложили, что к соединению тридцатиузловым ходом приближается другой крейсер, тяжелый и, в отличие от его «Тикандероги», действительно ракетоносный. Маккензи сдулся. Воевать в одиночку (фрегаты и единственный эсминец можно не считать) с русским убийцей авианосцев ему было явно не с руки. Тем более, что русский шел не один. По бокам от него двигались два БПК, а чуть в стороне, отрезая путь к отступлению, мчался на манер торпедного катера какой-то непонятный эсминец, который Маккензи активно не нравился. Во-первых, судя по габаритам, водоизмещение этого корабля было существенно больше, чем у его собственного крейсера. Во-вторых, ракетные контейнеры, расположенные двумя блоками по четыре на каждом из его бортов и приподнятые под острым углом к горизонту, были слишком большими для обычных крылатых ракет. В-третьих, черт возьми, эсминцы всегда были наиболее быстроходными кораблями, но 50 узлов — это уже слишком!

Русские не стреляли, и это было хорошим признаком. «Гранит» бьет за сотни миль, а до русского крейсера было уже не более десяти. Маккензи вскинул цейсовский бинокль (умеют же немцы делать хорошие вещи) и приник к окулярам. Крейсер рывком приблизился. Ничего себе! Перед надстройкой русского крейсера была установлена трехорудийная башня чудовищно большого калибра. Кэптэн бывал на «Айове» и видел ее громадные орудия. По сравнению с тем, что он наблюдал сейчас, это были детские пукалки. Внешний диаметр стволов, навскидку, составлял около метра!

Башня русского крейсера повернулась, стволы немного опустились и их черные жерла уставились точно на Маккензи. Кэптэн не первый год служил на флоте и знал, что это означает.

— Спустить флаг, — отдал он команду, не отрываясь от бинокля. — И поднимите быстрее на фалрепе белую простыню. Мы сдаемся.

Орудия русского крейсера сдвинулись в сторону и больше не целились в «Порт Рояль». Теперь на прицеле оказался один из фрегатов.

— Быстро спускайте флаги и поднимайте белые тряпки, — скомандовал кэптэн своим подчиненным коммандерам на эсминце и фрегатах. — Эту партию мы проиграли.

Маккензи не знал, что проиграна, была не партия и даже не только операция «Разящее торнадо». Проиграна была война, проиграны мировое господство и беспредельная власть. На данный момент этого не знал не только Маккензи, но и большинство американцев. Они все еще верили, что их страна является сильнейшей в мире и может безнаказанно нести «демократию» куда ей заблагорассудится. Что она и дальше сможет тоннами печатать доллары и впаривать их всему миру как стеклянные бусы дикарям. Мир изменился, но Америка об этом еще не подозревала.

Шестая глава. Горбатого только могила исправит

Да здравствует наш Советский суд — самый гуманный суд в мире!

Господин Сааков не был горбатым в ортопедическом смысле этого слова. Ну, сутулился немного, галстук иногда жевал, под настроение, но в целом, с медицинской точки зрения, он был почти здоров.

Фобий у человека, конечно, хватало. Некоторые даже считали, что их у него было явно избыточное количество. Но фобии, это еще не паранойя. Хотя, на русских танках и десантниках Сааков был, как говорится, слегка подвинут. Мерещились они ему периодически, вместо зеленых чертей.

А тут, как ему доложили, их в Абхазии собралось аж две полноценные дивизии. Это немножко больше, чем батальон миротворцев, но цифры всегда были слабым местом господина Саакова. Путался он в них.

Второй слабостью господина Саакова были американцы. Вот их он любил. Любил искренне, самозабвенно, до потери рассудка и здравого смысла. Да и как их можно было не любить? Ведь они бесплатно одаривали страну оружием, строили Макдональдсы и главное, давали лично господину Саакову много чудесных зеленых бумажек, которые он уже давно коллекционировал. У американцев даже была своя собственная Джорджия, и некоторые их президенты эти Джорджии иногда путали. Это было так мило и волнительно!

Господин Сааков всегда слушался американцев. Правда, в прошлый раз они ему не помогли. Были очень заняты на Олимпийских Играх. Но до следующих Игр было еще целых два месяца, и американцы пообещали ему, что вместе они смогут все закончить еще до их начала. Заодно и медалей появится возможность урвать побольше.

В общем, в четыре утра 23 мая грузины начали очередную войну. Теперь, для разнообразия, с Абхазией. Флот гордо вышел из Поти и обстрелял тремя крылатыми ракетами Сухуми. Ракеты были благополучно сбиты, и город не пострадал.

Установки «Град» ударили по местам дислокации этих коварных русских, незаконно оккупировавших исконно грузинские земли. Вот это было уже серьезно. «Град» это такая вредная штуковина, которая может достать не только в подвале, но и в хорошо оборудованном блиндаже. Нельзя давать такие опасные игрушки в шаловливые ручонки неразумных детишек. Могут и делов натворить.

И ведь, представьте себе, натворили заразы! У командиров дивизий было целых полтора месяца на обустройство. Их предупредили, что артподготовка будет. Велели закопаться в землю и без приказа не высовываться. Дали технику и строительные материалы. За трое суток до дня «Д»[10] капониры и блиндажи комиссионно проверили. При артобстреле все защитные сооружения устояли. Не устояли любопытные.

Когда начали рваться реактивные снаряды, некоторые придурки вылезли посмотреть хоть одним глазком как они бабахают. Двое теперь так одним глазом смотреть и будут. А еще четверо уже ничего увидеть на этом свете не смогут. Командиров, разумеется, наказали. Но ребят то этим не вернешь!