Лысак Васильевич - Поднять перископ! (ч.4)
Удалившись от пролива на пару миль, Михаил дал команду на всплытие. Вокруг никого, а аккумуляторные батареи уже дышат на ладан. Работа полным ходом истощила их очень сильно. Когда «Косатка» всплыла в надводное положение, и он выбрался на мостик, то первым делом оглянулся назад. Вдали до сих пор мелькали огни прожекторов. Миноносцы ждали попытки прорыва врага, который сумел обмануть всех и не оставляли надежды обнаружить и уничтожить подлодку. Им еще невдомек, что ловить больше некого. Сигнальщики сразу начинают наблюдение за своими секторами, а рядом стоит старший офицер. И тоже смотрит в бинокль назад. Из люка доносится голос Кроуна с просьбой «пассажирам» подняться на мостик. Отбой боевой тревоги уже дан, поэтому можно и посмотреть, что к чему. Получив разрешение, все оказываются на мостике и набрасываются на Михаила с расспросами. В Сасебо его никто не отвлекал. Но сейчас сдержать свое любопытство — это выше человеческих сил.
— Что сказать, господа. Наш набег на Сасебо прошел довольно успешно. «Идзумо» и «Ивате» получили по две мины каждый и это гарантированно должно обеспечить им длительную стоянку на грунте рейда Сасебо. Жаль, что глубина там порядка десяти — двенадцати метров, поэтому толком они не утонут. В отлив даже корпуса из воды обнажаться будут. Но, тем не менее, в течение нескольких месяцев мы их в море не встретим. Мины из кормовых аппаратов попали в кого-то другого. Причем вторая вызвала детонацию погребов. Скорее всего, на одной из «собачек». Так как взрыв был в другой части рейда. Не там, где стояли «Идзумо» и «Ивате». Иными словами, главных сил японского флота больше нет. Остались несколько «собачек», канонерки и миноносцы. Да еще эти два мальчика на побегушках — «Тацута» и «Чихайя», которые раньше все время путались у нас под ногами. Ну и всякая разная несерьезная мелочь. В общем, получилось очень даже неплохо.
— Михаил Рудольфович, если это «неплохо», то что же тогда, по-вашему, «отлично»?! Ведь «Косатка» в одиночку уничтожила двенадцать кораблей линии японского флота!!! Двенадцать из четырнадцати!!! Шесть эскадренных броненосцев и шесть броненосных крейсеров!!! Под вопросом один «Асама». Не знаем, куда он делся. Да «Адзума» утонул на наших глазах от полученных повреждений. А все остальное — заслуга «Косатки»!!! И это не считая четырех «собачек», старья вроде «Мацусимы» и «Чин-Иен» и большого количества транспортов!!! Да в Сасебо на рейде, помимо «Идзумо» и «Ивате», сейчас у кого-то боезапас детонировал!!! Михаил Рудольфович, Вы случайно не волшебник?
— Увы, Николай Александрович. Был бы волшебником, постарался бы вообще не допустить этой войны. А так, всего лишь применил технические новшества в виде подводной лодки, к чему японцы оказались совершенно не готовы. Да и оружие то мы применяем то, что было еще до войны. Мины Шварцкопфа и Уайтхеда никакой секретной новинкой не являются. Просто, японцы зациклились на шаблонных действиях, которые переняли у англичан. А подводная лодка в этот шаблон никаким боком не вписывается. Только и всего…
Разговор на мостике продолжался довольно долго. Обстановка вокруг была спокойная, японские корабли пока не появились. По идее, сегодня ночью еще можно будет поймать кого-нибудь, так как информация о событиях в Сасебо не успеет распространиться до утра по всем судам, собирающимся выходить в Корею и возвращающихся обратно в Японию. А вот что будет завтра — неизвестно. Может, Япония вообще запросит мира? Это было бы наилучшим вариантом. Но надеяться на это не стоит. Уж очень сильно увязла Япония в этой войне. И прекрасно понимает, что если только проиграет ее, то рискует превратиться в подобие Кореи. Которую сама не считает за государство. Поэтому, работа у «Косатки» еще будет. И как бы в подтверждение этого, раздался доклад сигнальщика.
— Цель справа двадцать. Похоже на искры из труб, Ваше высокоблагородие.
Михаил поднял бинокль и посмотрел в указанном направлении. Действительно, кто-то шел навстречу, причем без ходовых огней. И незнакомца демаскировали только искры, иногда вырывающиеся из дымовой трубы. Судя по курсу, он направлялся в Сасебо.
— Вот видите, господа, добыча сама идет к нам в руки. Сейчас посмотрим, кого нам бог послал.
— Но кто это, Михаил Рудольфович? Вдруг, нейтрал?
— А вот это его проблемы. Когда мы еще стояли в Артуре, наше министерство иностранных дел оповестило все государства, что прилегающие к Корее и Японии воды являются театром военных действий и все нейтральные суда, находящиеся здесь, обязаны нести в темное время суток ходовые огни, а днем четко различимый флаг. Если же кто-то надумает ходить без огней, то будет считаться противником и может быть атакован без предупреждения. Мы сейчас находимся в водах, прилегающих к побережью Японии. Так что все приличия соблюдены…
Снова сыграна боевая тревога, и «Косатка» рванулась вперед. Михаил решил сначала осмотреть незнакомца. Вдруг, удастся его идентифицировать. Ночь была темная, и обнаружения лодки он не боялся. Но вскоре рассвет, поэтому нужно закончить все, как можно быстрее. Сблизившись с целью, «Косатка» уменьшила ход и легла на параллельный курс. Михаил и вахтенные вглядывались в бинокли, стараясь получше рассмотреть незнакомца, но кроме того, что это довольно крупный грузовой пароход, а не военный корабль, больше разобрать было нельзя. Однако, его курс не вызывал сомнений. Вдали мигал маяк Кого Саки, и незнакомец направлялся в его сторону, держа ход не менее десяти узлов. Если он не изменит курс и скорость, то через час с небольшим войдет в пролив бухты Сасебо. Михаил принял решение.
— Работаем из надводного положения. Василий Иванович, давайте начинать учиться на практике. Вам, как старшему офицеру, это необходимо. Сейчас Вы будете проводить атаку, а я выполнять Ваши команды. Цель несложная. Курс и скорость постоянные, нас в темноте обнаружить не сможет, зато мы видим ее прекрасно по искрам из трубы. Все команды пойдут через меня, неверных команд я выполнять не буду и подскажу в случае чего, что надо делать. А вы, господа, смотрите и запоминайте. То же самое придется делать и вам, как командирам лодок. Сейчас у нас ситуация довольно простая. Цель одиночная, без эскорта, курс и скорость постоянные. А может быть гораздо сложнее. Все, начинаем. Командуйте, Василий Иванович. Не волнуйтесь, действуйте так, как учили. И все получится…
«Косатка» рванулась вперед, стараясь занять выгодную позицию для стрельбы впереди неизвестного судна. Михаил смотрел на действия старшего офицера и понимал, что его вмешательство пока не требуется. Те месяцы, что его друг детства провел на лодке, сделали из него неплохого подводника. При всех атаках «Косатки» он был рядом с Михаилом и перенимал его опыт. И вот теперь — пробный экзамен. Михаил по себе знал, насколько важна для будущего командира лодки первая самостоятельная атака. В немецком флоте к этому подходили со всей серьезностью. И для того, чтобы стать командиром боевой лодки, нужно было провести не менее шестидесяти учебных атак учебными торпедами. Когда все по-настоящему. Цель маневрирует и пытается уклониться, а твоя торпеда должна ее «поразить». С той лишь разницей, что ты знаешь, что стрелять по тебе не будут, «цель» — это свой корабль, который выполняет функцию подвижной мишени, а учебная торпеда не имеет боевого заряда и должна пройти под целью благодаря увеличенной глубине хода, дабы не нанести повреждений ни себе, ни цели. Он сам прошел эту школу и признавал, что она была наилучшей, не смотря на значительные затраты. А вот сейчас так учиться нет возможности. Придется готовить будущих командиров в условиях реального боя. Стрельбой боевыми торпедами по реальным целям. Когда малейшая ошибка может дорого обойтись. Но на то он и находится на мостике, чтобы подстраховать. Все думают, что скороспелый двадцатичетырехлетний капитан второго ранга Михаил Корф дошел до всего методом «научного тыка». И только немногие знают, что «научный тык» здесь не причем. Что все поразительные успехи «Косатки» достигнуты исключительно благодаря богатейшему опыту прошедшего огнь и воду шестидесятичетырехлетнего фрегаттен-капитана Михеля Корфа. Опыту, основанному на опыте всех его многочисленных предшественников, подводных асов Великой войны — Веддигена, фон Арнольда, Копхаммеля, Валентинера и многих других. Опыт, который он начал кропотливо изучать с декабря 1917 года. И который постарался применить на практике, едва только ступил на борт своей первой лодки в 1940 году. И это ему удалось…
«Косатка» заняла позицию впереди своей жертвы и развернулась на курс, перпендикулярный курсу цели. Все же, здорово мешает, что прицеливание приходится осуществлять разворотом корпуса лодки. Старший офицер со «студентами» на это особого внимания не обращают и считают само собой разумеющимся, так как другого просто не видели. Но фрегаттен-капитан Корф чертыхается про себя и с сожалением думает, насколько бы упростилось маневрирование при атаке, если бы можно было выпускать торпеды с заданным курсом, независимым от курса лодки, как было во время его предыдущей войны. Но, увы, Морское министерство не заинтересовал ни проект подводной лодки, ни проект торпеды. И теперь ему приходится приспосабливать для стрельбы то, что изначально предназначалось для стрельбы исключительно с надводных кораблей. Хоть теперь дело сдвинулось с места благодаря тому, что император дал пинка, кому следует. Как знать, может быть умельцам Обуховского завода и удастся воплотить в металле проект немецкой торпеды G7A. А может, на ее базе придумать что-то гораздо лучшее. Но это дело не ближайших дней. А пока приходится обходиться тем, что есть…
