Михаил Гуткин - Попадать, так с музыкой-2!
Мои прогнозы оказались верными. Начальником отдела военной контрразведки 3-й армии был полковник Астахов, размещавшийся в настоящее время вместе со своим отделом в просторной шатровой палатке, тщательно укрытой сверху маскировочной сетью. У входа в палатку стояли два часовых. Еще три бойца охраняли палатку по периметру. Мне почему-то показалось, что со штатами у полковника не густо. Так оно и оказалось на самом деле. После двух недель тяжелых боев в подчинении у Астахова из профессионалов осталось всего три человека: лейтенант и два сержанта. Себя я, разумеется, профессионалом не считала, но, во-первых, все-таки по нашему направлению работы знала и умела чуть больше обычных пехотинцев, а, во-вторых, информировать полковника об этом не собиралась. Поэтому моим словам о том, что я готова пусть и временно, но перейти в его подчинение, Астахов искренне обрадовался, пообещав, что сам согласует с командармом мое временное место работы. А когда я сказала, что вместе со мной он получит еще двух бойцов, один из которых отличный пулеметчик, а второй – классный шофер, то полковник был на седьмом небе от счастья. Разумеется, ни о какой сдаче трофеев на сторону он даже слушать не захотел, тем более, что в его машину как раз вчера попал снаряд. А тут не только машина с шофером, но и вполне себе отличный мотоцикл, который при внимательном рассмотрении оказался изделием компании БМВ. Вот никогда не думала, что придется ездить на Бумере-мотоцикле. Я даже не подозревала, что компания БМВ вообще выпускала мотоциклы. Зато теперь знаю и, более того, кажется, он и станет моим транспортным средством, так как Лешу с машиной Астахов решил взять себе.
– Конечно только на время, только, пока вы здесь, товарищ Северова. По первому требованию верну. Обещаю.
Н-да, знаем мы мужиков и их обещания. Как там в анекдоте: «Мало ли, что я на тебе обещал»[9]. Вернет он! Впрочем, именно мне вернет, только он этого еще не знает, и не буду пока полковника огорчать. Мне с ним работать. Но Костю с пулеметом я не отдала. Правда, полковник на этом и не настаивал. А еще я, по совету Кости, сразу переоформила пулеметы. Он сдал Дегтярева, а себе оставил МГ-34. Не знаю почему, но немецкий пулемет Косте понравился больше. В конце концов, пулеметчик он – ему и виднее. Вполне возможно, что и с патронами к трофейному пулемету будет попроще, так как снабжения до выхода из окружения у нас не будет. Подумала о снабжении и тут же сообразила, что недолго нам ездить на машине и мотоцикле. С бензином-то будут проблемы и немаленькие. Так что скоро все мы, начиная с рядовых бойцов и кончая генералами, пойдем ножками.
Полковник куда-то выскочил и через несколько минут вернулся с бойцом средних лет.
– Вот, товарищ Северова, пока вы здесь, товарищ Климаш будет при вас ординарцем. Он поможет вам ориентироваться и будет все время вас сопровождать. Теперь, товарищ Климаш, идите и подождите товарища лейтенанта снаружи. Вот вам, товарищ Северова, продовольственные аттестаты на вас и ваших людей, хотя в настоящей обстановке это скорее громкое название, чем реальность, но все-таки кое-что вы по ним получать сможете. Например, махорку или, если вы не курите, то шоколад. А теперь расскажите вкратце о себе. Мне нужно знать, что вы умеете.
Оп-па. Он совершенно прав, так как должен знать, с кем ему работать, но что именно ему рассказать? Реальную биографию нельзя, врать не хочется. Ладно, кажется придумала.
– Товарищ полковник. На самом деле у меня полномочий больше, чем просто у порученца командующего фронтом. Вам что-нибудь говорит такая фраза?
И я сказала ту кодовую фразу, которую мне в свое время велел выучить товарищ Берия. Вот тут полковника проняло. Он в растерянности поглядел на меня, а потом сказал.
– Товарищ лейтенант. Но сейчас я не могу связать вас с теми, кто вам нужен.
– Так и не надо об этом беспокоиться, товарищ полковник. Я просто хочу объяснить причины, по которым почти ничего не могу рассказать о себе, и прошу на меня за это не обижаться.
– Нет, нет. Что вы! Ни о каких обидах и речи нет. Мне просто нужно понять, что и как вы умеете делать.
– Видите ли, товарищ полковник. Я в НКГБ работаю совсем недавно. Но на моем счету есть несколько задержанных бандитов и диверсантов. А до того, как меня призвали в НКГБ, я преподавала рукопашный бой в роте НКВД. Как вы знаете, стреляю из снайперской винтовки и из пистолетов с обеих рук. Еще вот научилась отчеты писать. Кстати, разрешите, я сейчас минут за тридцать напишу отчет о последних событиях, в которых принимала участие.
– Конечно, товарищ Северова, садитесь и пишите. Тут вас никто не побеспокоит.
18.
Надо отдать должное Астахову. Получив мой отчет, он перед тем, как спрятать его в сейф, внимательно все прочитал. Ну прямо второй майор Григорьев. Потом посмотрел на меня и, сделав для себя какие-то выводы, заговорил.
– Конечно, то, что вы устроили по дороге сюда, была чистейшей воды авантюра. Но, честно говоря, думаю, что другого выхода у вас не было. Немцы вас и догонять бы не стали, а просто в прямой видимости причесали бы как следует из пулеметов. Поэтому ваши действия полностью одобряю, но должен сделать замечание. Или, если хотите, не замечание, а просто дам дружеский совет. При поражении противника всегда старайтесь забрать у него документы. Карты, пакеты и т.п. – это само собой. Но нужно брать и самое простое – немецкие солдатские книжки. Это будет лучшим подтверждением ваших слов. Да, я понимаю, что в данном конкретном случае времени у вас не было. И, кроме того, ваши трофеи говорят сами за себя, поэтому двух немцев я со спокойной совестью могу на вас записать. А вот про остальных четверых буду обязан указать, что это с ваших слов.
– Простите, товарищ полковник. А что, вы на основании моего отчета тоже будете писать отчет?
На эти слова, сказанные с некоторым нарушением субординации, полковник улыбнулся и пояснил.
– Конечно, буду. Только не отчет, а представление к правительственной награде. Исправные вражеские мотоцикл и пулемет с боекомплектом на дороге не валяются. И бойцов, захвативших такие трофеи, полагается представлять к награде. Не так уж часто нам сейчас достаются подобные трофеи. Поэтому я напишу представление на вас и вашего пулеметчика.
Вот это номер! Товарищ Жуков обещал медаль за пленного, а этот – тоже какую-то награду за трофеи. Конечно, не за награды воюю, но с наградами будет как-то веселее. А уж перед кем похвастаться я всегда найду. Пока я так размышляла, полковник снова заговорил.
– И вообще, ваше приключение вполне подходит для статьи в газете. Сейчас подобные заметки появляются почти в каждом номере. Нужно вселять в бойцов дух уверенности, а то многие еще робеют перед немцами.
– Извините, товарищ полковник, но вот статьи пока не надо. Не стоит афишировать методы, которые могут еще пригодиться.
– Тут вы, пожалуй, правы. Ладно, десять минут вам на обустройство, а потом подходите сюда за заданием. Дел у особого отдела невпроворот и все сверхсрочные.
– Слушаюсь, товарищ полковник.
Климаш проводил меня и Костю к палаткам, в которых размещались бойцы и командиры. Я по традиции попала в женский коллектив медсанбата, а Костя – в роту охраны. Все службы штаба армии были расположены очень компактно, но в довольно густом лесу без провожатого я точно бы моментально заблудилась между деревьев и палаток. По какой системе здесь все разместили, я так и не смогла установить. Впрочем, не очень-то и хотела. Короче через десять минут я снова была в особом отделе и стала ждать Астахова, который куда-то исчез. Вскоре Астахов появился, и в первую очередь сообщил, что согласовал с генералом то, что я пока буду работать в особом отделе. После этого он начал меня грузить. Я в процессе «загрузки» сообразила, что он где-то сумел навести обо мне справки, так как, не зная некоторых вещей, он не смог бы так уверенно ставить мне задачи. А задач этих оказалось выше крыши.
В первую очередь, как и все особисты, я должна была беседовать с выходившими из лесов бойцами из разбитых частей. Потом на меня возложили обязанность вести стрелковую подготовку новобранцев, т.е. тех, кто был мобилизован после начала войны. Туда же добавилась физподготовка. Отдельной статьей шел поиск диверсантов. И, в довершение всего, участие в работе трибуналов. Короче 24 часа в сутки нужно было работать, зато все оставшееся время можно было отдыхать. Я еще забыла сказать, что «приятным дополнением» к моим нагрузкам было то, что все это нужно будет делать на ходу, так как завтра армия начнет движение на выход из окружения. Сейчас как раз в штабе идет обсуждение, как и куда двигаться, чтобы и народу побольше сохранить, и немцам нанести максимальный урон. Только я решила, что получила полный список заданий, как выяснилось, что поторопилась. Полковник не закончил перечисление, а просто прервался на пару глотков воды, после чего дружелюбно так (как удав на кролика) посмотрел на меня и добил следующими словами.
