Константин Мзареулов - Танки решают все!
Танкисты взмолились, упрашивая вождей сфотографироваться на память. Кремлевские обитатели не стали возражать. Щелкнул затвор новенького малоформатного «Спорта», запечатлев групповой снимок на память, и через минуту автомобили скрылись за пологом возобновившегося снегопада.
Сослуживцы обступили растерянного лейтенанта, возбужденно расспрашивая, о чем он так долго разговаривал с высочайшим гостем. Особенно горячился подполковник Щебетнев, но его беспокоило в основном, не выяснял ли вождь партии насчет благонадежности комсостава дивизиона.
Часов отвечал невпопад. Молодой командир был охвачен небывалым волнением. Еще бы: Сам! Товарищ Сталин! Удостоил его! И вдобавок благодарил! Много позже, будучи в высоком звании и на важных государственных постах, он начал догадываться, что подобные встречи с народом не только служили для получения необходимых сведений, но и были важной частью хорошо продуманной игры. Игры в доступность великого вождя, неустанно заботливого и тесно связанного с простыми советскими людьми. Игры, правила которой следовало изучить и твердо усвоить на будущее. Так создавалась легенда.
На второй день старшего лейтенанта Часова вызвали в ГАБТУ к генерал-майору Мочалову. Генерал оказался тем самым диввоенинженером, который бывал у них в бригаде на финском фронте. Мочалов куда-то сильно спешил, поэтому, черкнув записку, направил Леху дальше по инстанции — в комнату № 219. За столом в указанном кабинете сидела другая знакомая — Аня Светышева.
— Здравия желаю! — обрадовался Часов. — Вот уж, действительно, судьба.
— Вы ко мне? — Она удивленно подняла брови. — По какому вопросу?
— Понятия не имею. — Леха протянул ей записку. — Наверное, судьбе угодно, чтобы мы встретились.
Строго посмотрев на него, Светышева прочитала генеральское послание, после чего взгляд ее наполнился изумленным негодованием.
— Значит, это вы товарищу Сталину что-то про наши танки наговорили?
— Почему же наговорил? — обиделся Леха. — И не ваши это танки, а наши. Побеседовали мы с генеральным секретарем — он спрашивал, я высказал свое мнение. По-моему, он остался доволен.
— Еще бы! — Аня фыркнула. — Нас уже просветили. Дескать, командир-практик видит дальше, чем бюрократы из главка. Если не ошибаюсь, вы сказали, что надо ставить на КВ орудия большего калибра?
— Так точно…
Выслушав его рассказ, Аня поведала другую сторону этой истории, о которой старший лейтенант не догадывался.
Оказывается, после кампаний в Польше, Франции, Африке и Англии германское командование поняло, что танки Вермахта слабоваты. Пушки немецких машин не могли пробить толстую броню английских «Матильд», да и бронезащита у немцев была не ахти. Теперь в Германии налаживали выпуск новых моделей средних танков Т-3 и Т-4, нарастив их лобовую броню и установив более мощные орудия. Теоретически 75-мм пушка с длиной ствола в 43 калибра, которой будут, вероятно, оснащаться новые модификации Т-4, сможет пробивать броню советских Т-34 и КВ на средних дальностях. В свою очередь, ставшая толще броня немецких танков хорошо защищает от обстрела с больших дистанций.
— Значит, теперь наши машины не имеют абсолютного превосходства? — Часов насупился.
— Точнее, мы потеряем превосходство к следующей осени, когда германская армия получит достаточное количество модернизированных танков. Кроме того, нам известно, что Гитлер приказал фирмам Порше и Хеншеля разработать тяжелый танк посильнее, чем наш… — Она хохотнула. — …чем ваш КВ.
Аня добавила, что Сталин сильно гневался на кремлевском совещании. Танкостроители получили задание разработать усиленные машины с более толстой броней и мощной пушкой. Затем она сказала с улыбкой:
— И тут появляетесь вы с такими своевременными пожеланиями. Естественно, Самому это понравилось. Так что готовьтесь — вы включены в делегацию, которая поедет в Берлин смотреть немецкие танки. Там на месте оцените заграничную технику опытным глазом танкиста-практика.
Заполнение анкет и диктовка всевозможных подписок заняла много времени, после чего Светышева сказала, что Леху вызовут, когда придет время. Похоже, их встреча заканчивалась, и Часов, не желая расставаться с красивой девушкой, поинтересовался:
— Как получилось, что вы, чекистка, попали в Наркомат обороны?
— Чекисты работают везде, — назидательно сообщила она. — Особенно в тех наркоматах, которые посылают своих сотрудников на чужие военные заводы. Еще вопросы есть?
— Есть, — решительно заявил Часов. — Нельзя ли нам почаще встречаться?
Светышева возмутилась, долго выговаривала: мол, нельзя вести себя так легкомысленно. Однако Леха был красноречив и настойчив, так что в ближайшую субботу они пошли в кино — смотреть новый фильм «Мои университеты».
10
Танковый корпус Клейста занял Кембридж в прошлый четверг, отбросив англичан от окруженного плотным кольцом Лондона. Местные профессора и доценты преподнесли завоевателям приятный сюрприз: большая их часть не сбежала в армейских обозах, но осталась в оккупированном университетском городке. По такому поводу было решено устроить дружескую вечеринку нордических интеллектуалов. Разумеется, предварительно на месте поработали друзья из СС, вычистившие немало нежелательных лиц.
Гюнтер, зачисленный в состав германской делегации, выдержал долгий инструктаж со стороны офицеров по национал-социалистской работе. Последние нудно вдалбливали: о чем следует говорить, о чем не следует и как отвечать на каверзные вопросы.
Когда они наконец уселись в автобус, обер-лейтенант Адам Шмидт, отвечавший за пропаганду в их батальоне, сурово поинтересовался:
— Партайгеноссе, надеюсь, вы поняли?
— У меня вопрос, обер-лейтенант, — абсолютно серьезным голосом заявил Гюнтер. — Если я пересплю с англичанкой, это не будет расцениваться как расовое преступление?
Танкисты захихикали. «Фон Бутов в своем репертуаре», — громко прокомментировал кто-то в задних рядах. Укоризненно поглядев на развратного командира 2-й роты, Шмидт произнес:
— Гауптман, я много раз объяснял, что лишь эсэсовцам запрещены половые контакты с особями неполноценных рас. К тому же британцы — нордический народ, поэтому с ними можно. — Обер-лейтенант поспешил уточнить: — Разумеется, только с женщинами.
Последняя реплика вызвала новый спазм общего веселья.
Весь недолгий путь от расположения выведенного в тыл полка до Кембриджа они преодолели в обстановке громкого хохота и похабных реплик. Бедняга Шмидт был невероятно смущен и умолял сослуживцев вести себя пристойно. Впрочем, сильного криминала в их шутках не наблюдалось, поэтому обер-лейтенант не имел оснований для придирок.
Колонна автобусов, сопровождаемая бронетранспортерами с охраной, втянулась в тесные улочки древнего поселения. К удивлению Гюнтера и других офицеров, порядок в городе поддерживали вовсе не местные констебли и даже не армейские патрули Вермахта. Кембридж был буквально затоплен серыми мундирами войск СС.
Причину столь усиленных мер безопасности фронтовики поняли очень быстро. Они уже начали осваиваться в тесной, но уютной пивной, которую аборигены называли «паб». Пиво оказалось недурным, женщины были не слишком красивы, но хорошо одеты и чисто вымыты. Гюнтер уже собрался пригласить одну из них на танец, когда распахнулись двери и в зал стремительным шагом вошли сразу два генерала: командир танкового корпуса Эвальд Клейст и шеф имперской полиции безопасности Рейнхард Гейдрих.
По причине военного времени угощение было небогатым. Бекон, раки, сосиски, галеты, фруктовый сок. Хорошо, что меню утверждала тыловая служба группы армий, а не то англичане додумались бы поставить на столы пудинг и овсянку.
— У нас на Украине закусывали водку салом, — сообщил Гюнтер.
— У немцев научились, — понимающе покивал обер-лейтенант Пиль из 3-й роты.
Снисходительно покривившись, гауптман фон Бутов взял бутерброд и направился к заинтересовавшей его рыженькой даме, но тут Гюнтера окружили сравнительно молодые джентльмены, причем по меньшей мере двое из них имели явно педерастическую внешность. Вместе с танкистом в кольце оказался полковник Койтнер из штаба дивизии.
Англичане искренне радовались успехам германского оружия, так что даже неудобно было отказываться и пришлось выпить с ними за скорую победу Вермахта над прогнившей плутократией. Потом прозвучали тосты за всемирный триумф национал-социализма, за здоровье фюрера и дружбу северных наций. Аборигены были благожелательны и говорили только приятное, словно тоже прошли инструктаж у Адама Шмидта. Звали англичан Ким Филби, Йен Флемминг, Грэм Грин, Гай Берджесс и Дональд Маклин.
Койтнер, успевший накачаться шнапсом еще до начала мероприятия, быстро раскраснелся и охотно распустил язык. Полковник подтвердил, что Лондон надежно блокирован, то есть будет вскоре освобожден от банд незаконного короля Георга, а также, что откатившаяся на север британская армия не способна даже обороняться, поэтому нет причин беспокоиться о вражеских контратаках. Он также согласился с мистером Филби, что после капитуляции Британии — видимо, уже в начале весны — Вермахт обязательно двинется освобождать Россию от большевиков.
