Анатолий Спесивцев - Есаул из будущего. Казачий Потоп
Аркадий домчал до дома даже быстрее обычного. Не желая беспокоить супругу, завернул во флигелек охранников. Тут же послал еще десяток на помощь товарищам, искавшим покушавшегося на убийство. Уже в помещении он обнаружил, что пуля, пронзив полушубок, вспоров кольчугу, пробить пододетый под железную рубашку бронежилет не смогла. Благо и попала она в него под углом. О наличии последнего он извещать общественность не спешил. Упавший на пол кусочек свинца в сочетании со вспоротой кольчугой при явной невредимости чародея на окружающих произвели сильное впечатление.
– Гляди, кольчугу пробило, а шкуру нет…
– Так его и пуля не берет!
– А что вы хотели, он же настоящий характерник, такого обычной пулей не взять.
Ребята перешептывались, но вдруг обострившимся слухом он их хорошо слышал, да и шептались довольно громко, впрыск адреналина при таком происшествии у молодых людей обычно запределен.
Услышавшая шум приезда и удивленная задержкой появления мужа дома Мария накинула шубейку на плечи и зашла во флигелек. Увидев повреждения кольчуги, она побледнела, закатила глаза и упала в обморок. Да так неожиданно, что никто ее подхватить не успел. Пришлось Аркадию завернуть женщину в шубку и отнести в дом, в супружескую спальню. Где и оставил жену на попечение ее верной служанки. Гапка приехала вместе с хозяйкой и была ей беззаветно преданна. От колдуна, в доме которого жила, она старалась держаться подальше, но покидать службу и не думала. Вот и сейчас при взгляде на нее хозяина быстро перекрестилась три раза, видимо, отгоняя нечистую силу, однако стоило попаданцу сделать шаг от постели, как она тут же заняла освободившееся место и стала поправлять подушку под головой Марии.
Выйдя в прихожую, обнаружил там двоих из подкрепления, притащивших домой раненого товарища, Федька. Паренек, совсем еще молоденький и безусый, побледнел больше, чем обморочная женщина, и тоже находился в бессознательном состоянии. Его освободили от полушубка, и здесь обнаружилось, что в правом боку у него рана, причем очень серьезная – весь бок и часть шаровар были залиты уже застывшей темной кровью. Аркадий встревожился, что пуля попала в печень. После осмотра предположение подтвердилось, рана находилась как раз напротив этого жизненно важного органа. Федько, ненатурально бледный, больше походил на покойника, только еле заметное дыхание показывало, что он еще на этом, а не на том свете.
Кровь уже не текла обильно, как было, вероятно, вначале, а сочилась. Москаль-чародей перетянул рану потуже, в душе не надеясь на положительный исход. Подумав, он приказал принести и дал понюхать раненому нашатырный спирт, изготовленный им самим этой зимой.
Тот не вскинулся, а всего лишь вяло пошевелил головой, но глаза открыл. Увидев склонившегося над ним командира, тихим, жалобным голосом произнес:
– Дядьку, простить мэнэ, бис попутав.
Сообразив, что парень участвовал в покушении, Аркадий немедленно переспросил:
– Какой бис? Как его звали?
– Не ведаю… його имени… обманув вин мэнэ… сказав, що тильки вас роздывытысь (рассмотреть) в ночи хоче, простить заради Христа.
На губах умирающего запузырилась кровь, Аркадий понял, что толку от допроса не будет:
– Бог простит, а я прощаю.
Парень, услышав эти слова, улыбнулся и умер.
Искавшие убийц приехали только утром. Никого они не поймали и следов, выводящих на заказчиков, не нашли. После выстрела те успели скрыться в неизвестном направлении. Никого не увидев во дворе, ребята сдуру стали ломиться в хату, чем злодеи и воспользовались.
Открывший дверь только под угрозой ее выломки хозяин хаты и двора оказался невиновен. При осмотре места происшествия утром у плетня нашли два наскоро обустроенных места для стрельбы, а в будке обнаружили мертвого, видимо, отравленного пса. Как и большинство русинов, хозяин-чигиринец ложился с курами и вставал с петухами. Легко было предположить, что враги отравили собаку подброшенным ей куском мяса с ядом и заняли место возле плетня в ожидании жертвы. О маршруте следования и приблизительном его времени, вероятно, их известил покойный Федько.
Все попытки выйти на таинственного знакомого погибшего охранника ни к чему не привели. Не поймали и покушавшихся. Так и осталось непонятным, кто и по чьему указанию стрелял. Во избежание ненужных слухов покушение опять списали на иезуитов. Хотя никакой уверенности в их причастности к этому конкретному событию не было. Обсуждая происшествие в очень узком кругу, решили, что попытку убийства организовал кто-то из своих. Но искать его перед решающей битвой… себе дороже выйдет. Контрразведка здесь пока существовала в зачаточном виде. Единодушно пришли к выводу, что стреляли казаки. Свои. Не было еще в семнадцатом веке моды охотиться на важных персон при помощи ружей. И так ловко уйти от погони и сбить ее со следа чужие в Чигирине вряд ли смогли бы.
А вот то, что Москаля-чародея пули не берут и в умысливших зло против него отскакивают, широко и быстро распространилось повсюду. Эти слухи распускались целенаправленно. Не минули расспросы по этому поводу и Аркадия. Болтать о своей неуязвимости он не стал, хотя была такая мысль поначалу. Предпочел подробно рассказывать о покушении, показывать, куда пуля попала и какой кусок кольчуги испортила.
В чем-чем, а в воздействии пуль на человеческое тело атаманы разбирались на профессиональном уровне.
– Из пистоля палили? – спрашивали почти все, хорошая кольчуга пистольную пулю на излете способна была даже отразить.
– Не, – мотал головой Аркадий, посмеиваясь про себя. – Из нарезного ружья, винтовки. Залупой. Да я ее с собой таскаю, вот, посмотри.
Он привычно доставал из кармана смявшуюся от контакта с кольчугой в абстрактную миниатюру пулю Минье. Одно кольчужное колечко, измятое и согнутое, придавало композиции особенный шик. Собеседники, все как один, растерянно вертели в руках приличной величины кусок свинца, ничем на изначальную форму колпачка не похожий.
– Издаля небось палили?
– Ночью, на кривых улочках? Саженей с пяти или, может, на аршин ближе сидели.
С такого расстояния пуля Минье была способна и быку лоб пробить, калибры у винтовок колебались от четырнадцати до двадцати пяти миллиметров. И пусть она была безоболочечной, никакая кираса, не говоря уж о кольчугах, при таком расстоянии от стреляющего спасти не смогла бы.
– Не пойму никак! Если пуля тебе в грудь попала, почему она никакого вреда не нанесла?!
– Как не нанесла?! У меня синяк больше ладони шириной был! – Попаданец показывал собеседнику свою лапищу. – Ребро опять-таки до сих пор ноет от ушиба.
– Получается, пуля кожух и кольчугу пробила, а твою шкуру нет? Или ты там еще и рейтарскую кирасу тогда пододел?
– Ты чего, моего кожуха не видел? Он на кирасу налезет?
– И правда не налезет, – вынужден был соглашаться сомневающийся. – Так получается, пуля, да еще залупа, с пяти сажен твою шкуру пробить не смогла? Даже не поцарапала?
– Не поцарапала. Повезло, наверное, – в этом месте разговора Аркадий старался улыбаться как можно более многозначительно.
– А если бы в тебя серебром стрельнули? – такой поворот беседы позволил себе только один атаман из молодых и, видимо, неумных.
– Ты что, меня нечистью считаешь? – искренне обиделся Москаль-чародей. – Так я в церковь хожу, святые дары принимаю. Говорят, оборотни в зверином обличье серебра боятся, так я ж в человеческом облике на коне скакал. Серебро, к твоему сведению, легче свинца, пуля из него не такая убойная.
Заштопанный кожух мог посмотреть любой из общавшихся с ним, разорванную кольчугу тоже видели многие. И почти все приходили к выводу, что без чуда здесь не обошлось. Гипотеза о непробиваемой для пуль и сабель шкуре колдуна доминировала. К счастью, никто не догадался пустить сплетню, что никакого покушения и не было.
Мария, придя в себя, впала в тяжелую депрессию. К сожалению, попытки найти убийц не дали времени Аркадию пообщаться с женой сразу после покушения. Заглянул в комнату, узнал от Гапки, что хозяйка спит, и не решился ее будить, перекорнул в другом месте. Утром, сразу как рассвело, он попытался разыграть из себя Шерлока Холмса, однако ничего сверх выводов осматривавших двор казаков выдать не сумел. Потом на него навалились совещания по поводу чудом не состоявшейся собственной смерти, переговоры с Хмельницким о срочном увеличении охраны… домой приехал снова затемно, уставший, да еще не выспавшийся. И был неприятно поражен тем, что жена не вышла его встречать.
Пошел в спальню и обнаружил женщину в постели. За прошедшие сутки Мария заметно потеряла в весе, под глазами появились черные круги… в общем, вид имела самый что ни на есть болезненный. Поначалу сильно испугался за нее, уровень местной медицины оценивал как нулевую, если не отрицательную, величину, характерники реальные также больше склонны были скорее калечить, чем лечить. Первым делом пришлось выгнать Гапку, пытавшуюся помешать беседе из-за слабости панночки.
