Алексей Евтушенко - Сдвиг
– Помним. Знаем. Город построили люди. Люди умерли. Последние – двадцать восемь зим назад.
Однако. Они и считать умеют! Не собаки… Мутанты какие-то? Я попытался вспомнить аналоги из фантастической литературы. Шариков из «Собачьего сердца» Булгакова? Не то, там собака превращается в человека. Кажется, у Саймака были разумные собаки в каком-то романе. «Город», что ли? Давно читал, плохо помню. Да, кажется, «Город». И еще голованы братьев Стругацких. Разумные собаки с планеты Саракш. Хотя, помнится, тоже не совсем собаки. Пока самая близкая аналогия. За исключением того определяющего фактора, что голованы – вымышленные разумные существа с вымышленной планеты. А я нахожусь в реальности, пусть и явно не своей. Можно, конечно, поспорить самому с собой, что есть реальность, но, боюсь, спор этот меня уведет в такие дебри, из которых без полкило коньяка не выбраться. А с полкило не вспомнить обратную дорогу. Что плохо – вдруг возвращаться придется? Ладно, продолжаем разговор, как предлагал живущий на крыше Карлсон. К слову, раз уж я твердо решил принимать эту реальность, неплохо бы познакомиться с милыми собач… простите, с арг-кхинами поближе.
– Как тебя зовут? – спросил я вожака. – У тебя есть имя? Меня зовут Данила.
– Тень Луны.
– Тебя зовут Тень Луны?
– Ты спросил – я ответил. Что непонятного?
– Извини. Красивое имя.
– А что значит Данила?
Упс. Так, спокойно, когда-то я этим сам интересовался, читал. Нужно просто вспомнить. Вот же чертова привычка – чуть что лезть в поисковик за ответом, чтоб ей… Есть, вспомнил. Даниил в переводе с древнееврейского означает «Бог мне судья». Ну, или что-то в этом роде.
– Очень необычное имя, – дипломатично заметил Тень Луны, вероятно, считавший мои мысли.
Интересно, он все мои мысли может читать?
– Не все. И не всегда, – тут же последовал ответ. – Только когда близко и ясно. Издалека – плохо. Иногда – невозможно.
Врет или правда?
– Мы всегда говорим правду, – сказал вожак. – Арг-кхины – не люди.
– Да уж вижу, что не люди. Извини за недоверие, но я вынужден быть осторожным.
– Осторожность никогда не помешает, – согласился Тень Луны.
Я улыбнулся. Очень уж по-человечески у него это вышло.
– Ты не ответил на вопрос, Данила, – продолжил вожак прямо в моей голове. – Тебе нужна помощь?
– Еще как нужна, дружище, – подумал я громко и ясно. – Еще как нужна. – После чего демонстративно отпустил курок, поставил «викинг» на предохранитель и засунул его обратно за пояс. – Мне нужна еда, – сказал я. – Еда, безопасный ночлег и ответы на вопросы.
– С едой и безопасным ночлегом можем помочь. Ответы… Ты задаешь вопрос, мы смотрим, есть ли у нас ответ. Если есть, мы его даем. Нет – нет.
Надо же, какие сговорчивые и дружелюбные существа эти арг-кхины. С чего бы, интересно? И чем мне придется заплатить за их помощь?
– Мы бываем разные. Ты стрелял в воздух, не проявил агрессии и страха. Ты не желаешь нам зла. Ты – первый человек, которого мы видим. Твоя плата – ответы на вопросы, которые зададим мы. Но есть и другие арг-кхины. Их – опасайся.
– Почему?
– Они считают, что люди – воплощенное зло мира. Их не должно быть. Гибель людей – величайшее благодеяние Того, Кто Видит.
– Ясно. Не все, значит, так радужно. Тот, Кто Видит – это ваш Бог?
– Бог один. Для всех.
– Хм. Логично. Значит, вы называете его Тот, Кто Видит?
– Зачем ты задаешь вопросы, на которые знаешь ответы?
Хороший… э-э… вопрос. Действительно, зачем?
– Привычка, извини.
– Странная привычка.
– Если вы впервые видите человека, то вам многое в нас, людях, покажется странным.
– Людях? Ты здесь не один?
– Здесь – один. Но там, откуда я пришел, людей много. Очень.
Тень Луны замолчал, и мне показалось, что он обменялся короткими мнениями со своими собратьями.
– Пойдем с нами, – наконец предложил он. – Мы будем есть и разговаривать. Задавать вопросы и получать ответы. Удобно и безопасно.
– Хорошо, – сказал я. – Благодарю за приглашение. Это далеко?
– Половину пути солнца до захода.
– На машине туда можно проехать? Машина – это средство для передвижения на колесах. Вы видите ее за моей спиной.
– Мы знаем, что такое машина. Можно. Но дорога в объезд, а мы пойдем напрямик. Я дам тебе провожатого. Он покажет дорогу.
– Договорились. Спасибо тебе, Тень Луны. Спасибо всем вам.
Я обошел машину кругом, сел за руль и открыл пассажирскую дверцу:
– Прошу садиться!
Из-за спины вожака выбежал и заскочил одним прыжком в машину черный, мускулистый и крепколапый арг-кхин. В нем явно чувствовалось преобладание ротвейлеровской крови. Уселся, покосился на меня темно-карим, почти черным глазом, облизнулся.
– Меня зовут Умирай Быстро, – раздалось в моей голове. – Поехали. Сначала прямо.
– Очень приятно, Данила.
Я завел двигатель и тронулся с места. Пока имена моих новых друзей мне нравились.
6
– Внимание всем! Сорок минут до начала снижения. Приготовиться занять места согласно посадочному расписанию! – голос капитана Майкла Камински из динамиков был предельно сух и официален.
– Сорок минут! – Соболиные брови Николь Герсамия, второго врача и биолога экспедиции, приподнялись, на алебастровый лоб легла нежная морщинка. – За это время можно влюбиться в мужчину и разочароваться в нем. Куда торопиться? Я кофе еще не допила.
– Влюбись в меня, – предложил второй навигатор Джереми Лонгфилд – рыжий, высокий, длиннорукий и длиннолицый марсианин с британскими корнями. – Обещаю не разочаровать.
– Обещать вы умеете, – согласилась Николь.
– Точно так же, как вы обобщать, – буркнул Джереми.
Он положил глаз на биологиню с самого момента знакомства, случившегося неделю назад на базе в Селенограде, где экипаж «Секрета» и члены экспедиции проходили окончательные тесты на психологическую совместимость. Проблема состояла в том, что не все из них знали друг друга лично и, если бы кто-то кому-то активно не понравился, пришлось бы произвести срочную замену.
– Джереми, друг мой, – вздохнула Николь. – Будем реалистами. Ты марсианин, а я лунянка. Твои предки – британцы. Мои – французы, грузины и русские. Ты христианин, я за малым не воинствующая атеистка. Но и это еще не все. Тебе сколько лет?
– Можно подумать, ты не знаешь. Тридцать пять.
– И ты рожден на Земле, так?
– Ну да. А что?
– Ничего. Просто мне двадцать восемь, и я рождена на Луне, уже после Катастрофы. Мы слишком разные, понимаешь?
– Нет, не понимаю, – покачал головой Джереми. – И вряд ли когда-нибудь пойму.
– Вот видишь! В этом-то и беда.
– Погоди, – подал голос старпом Малина, который всегда и во всем любил доходить до конца. – Я, понятное дело, не биолог и не врач, но что ты хочешь этим сказать – слишком разные? Прозвучало так, что мы чуть ли не разные биологические виды.
– Нет, разумеется. Но разница уже есть. Именно на биологическом уровне. К примеру, организм лунянина слабее физически, что и понятно, учитывая нашу и марсианскую гравитации. Но зато у нас быстрее реакция, выше скорость прохождения сигналов по нервам. Или взять эмоциональную сферу. Считается, что среди марсиан больше романтиков и эмпатов, а луняне в целом чаще полагаются на ум, а не сердце. Хотя здесь, конечно, точные измерения провести невозможно. В любом случае условия жизни определяют наши биологические параметры, никуда не денешься. Закон приспособляемости никто не отменял. Так что с каждым поколением мы будем все больше отличаться друг от друга, пока и впрямь не станем разными, хотя и близкородственными видами.
– Если это и произойдет, то очень не скоро, – заметила историк и социолог Ирина Архипова. – Инерцию миллионов лет эволюции на Земле тоже просто так не отменить. Хочу также заметить, что никогда еще человечество не было столь едино, как сейчас. Несмотря на то, что разделяют нас десятки миллионов километров космического пространства.
– Еще бы, – усмехнулась Николь. – Жить захочешь – объединишься.
– Увы, – вздохнула Ирина. – Это не всегда срабатывает. Яркий пример – та же Катастрофа. Как мы знаем, даже перед лицом неминуемой гибели страны соцлагеря не объединились с капиталистическими. И наоборот.
– Предатели рода человеческого, – заявил Джереми. – Все-таки политика – абсолютное зло, кто бы что ни говорил. И главное, виноватых не найти, все умерли.
– Неважно, кто виноват, – сказала Ирина. – Важно, что делать.
– Это мы знаем! – бодро заметил старпом, поднимаясь с кресла. Гравигенераторы Нефедова работали в штатном режиме, и люди не испытывали неудобств с невесомостью.
– Что? – поинтересовалась Николь, делая глоток кофе и глядя на Малину поверх чашки.
