Сайберия - Владимир Сергеевич Василенко
— Ну, я ведь не одна, — беспечно пожала она плечами. — Со мной тигрёнок. С ним не так страшно.
Грачёв бросил взгляд на предмет под пледом.
— Ах, тигрёнок? — издевательски переспросил он. — Позволь угадаю. Что-то вроде оберега против упырей? Папенька, небось, подарил?
— Угадали, — мягко улыбнулась девчонка, продолжая поглаживать плед. — Оберег. Показать?
— И что же умеет твой тигрёнок? Делать р-р-р-р? — он шагнул ещё ближе, оскалив полную острых зубов пасть.
По его опыту, многие смертные от такой картины уже начинали дрожать и гадить в штаны. Но упрямую девчонку его трюк нисколько не впечатлил.
— Нет. Тигрёнок делает вот так… — заговорщически прошептала она, наклоняясь чуть вперёд. — Бам! Бам!
Грачёв ринулся к ней в тот же миг, когда она откинула край пледа, но слегка опоздал. Всё же, редко сражаясь в полную силу, теряешь хватку.
Из-под покрывала выглянули чёрные круглые зрачки двустволки — необычно короткой, больше похожей на обрез, но с богато украшенными резьбой боковинами. И тут же грянул сдвоенный выстрел, в упор прошибая гостю грудь и лицо зарядом картечи и начисто снеся ему часть черепа.
Отшатнувшись назад, будто получив мощный удар, Грачёв еле устоял на ногах. Но всё же устоял. И, вперившись в наглую девчонку уцелевшим глазом, наконец, зарычал в полную глотку, давая волю накопившейся ярости.
Глава 15
Демьян ломился через кусты, не выбирая дороги, где-то перепрыгивая через них гигантскими скачками, а где-то попросту продираясь насквозь. Я за ним не поспевал — силуэт его мелькал где-то впереди, с каждым прыжком всё больше удаляясь. Когда я добрался, наконец, до флигеля, то первым увидел даже не его, а Раду. Та в одной ночной рубашке возилась возле двери, подпирая её снаружи лопатой и вдобавок налегая всем телом.
Мощный удар изнутри едва не отбросил эту хрупкую преграду — дверь дёрнулась так, будто за ней что-то взорвалось.
— Рада, в сторону! — рявкнул Велесов.
Девушка, обернувшись, радостно вскрикнула. И едва успела отскочить от двери прежде, чем та распахнулась от нового удара, чуть не сорвавшись с петель. Наружу, будто джинн из бутылки, вылетело нечто, окутанное облаком тёмного дыма, который от движений размазывался длинными призрачными полосами.
Двигался чужак так быстро, что взгляд с трудом поспевал за ним. Демьян бросился ему навстречу, и вот они уже сшиблись в нескольких шагах от крыльца, закрутились в рычащем и барахтающемся коме, будто целая свора дерущихся псов.
Через несколько мгновений ком этот распался, и противники замерли друг напротив друга — напряжённо сгорбившись, рыча по-звериному. Незваный гость на первый взгляд показался не особо-то внушительным — невысокий, не блещущий крепким телосложением. Из-за сутулости и массивного крючковатого носа он напоминал скорее птицу, чем волка. Хотя по Аспекту они с Велесовым были явно схожи.
Однако быстро выяснилось, что первое впечатление было обманчивым. За неприметной внешностью скрывалась серьёзная сила. Причём сила коварная, даже Велесова поначалу заставшая врасплох.
Чужак, как и другие виденные мною упыри, принял боевую звериную форму, отрастив внушительные клыки и когти. Вампирская сущность в нем проявлялась тоже уже привычным мне способом — в виде энергетических щупов, впивающихся прямо в тонкое тело противника. Но на этом арсенал его умений не заканчивался. Был у него ещё один крайней неприятный трюк, напомнивший мне о недавней битве с албыс.
Пауза в схватке продлилась буквально секунды три — противники, кое-как отдышавшись, снова ринулись друг на друга. Демьян бесхитростно прыгнул вперёд, попытавшись схватить чужака когтями. Однако тот растворился в воздухе, развеялся тёмным дымом. Велесов проскочил сквозь него и замер, ошарашенно вытаращившись. Чужак же, снова материализовавшись за его спиной, ударил сзади и тут же отпрыгнул, размазался в воздухе призрачным шлейфом.
Демьян рявкнул от боли и ярости и завертелся на месте волчком, раздавая во все стороны размашистые удары, пытаясь достать противника. Но тот, хоть и держался рядом, ускользал, как вода сквозь пальцы, но при этом успевал исподтишка клевать старого волка быстрыми точечными ударами.
Однако и у Велесова нашлось, чем меня удивить. Он вдруг замер, не обращая внимания на удары, а потом взвыл, задирая морду к небу. Магическим зрением я успел разглядеть, как силуэт его тонкого тела изменился, за несколько мгновений раздувшись раза в два и приняв отчётливую, будто нарисованную светящейся кистью форму. Призрачный волк со шрамом на морде и густой растрёпанной гривой.
Вой этот — протяжный, пробирающий до самых костей — был насыщен эдрой и хлестал во все стороны этакой ментальной ударной волной, вполне осязаемой даже для тех, кто не обладал Даром. Полиньяк, к тому времени тоже добежавший до флигеля, при первых же его звуках завопил и повалился на землю. Варя тоже побледнела, отступая. Даже у меня коленки затряслись и начали подгибаться от необъяснимого, животного ужаса. Всё тело противно дрожало, будто от холода, челюсти пришлось крепко сжать, чтобы зубы не выбивали чечётку.
С противника Демьяна вой словно сшиб его призрачную маскировку. Опустившись на четыре кости и пригибаясь к самой земле, он яростно скалился, даже не рыча, а скорее шипя, как рассерженный кот, и отползал назад — медленно, будто преодолевая невидимую преграду.
Велесов, опустив голову, снова взглянул на него. Глазищи старого вампира горели жёлтым звериным огнём, а тонкое тело его сверху по-прежнему выходило далеко за пределы реального, нависая над Демьяном, как расправившая капюшон кобра.
— Лежать! — рявкнул Демьян — вроде бы и негромко, но от одного этого окрика ноги подкашивались.
Причем на Детей Зверя этот приказ, кажется, действовал гораздо сильнее, чем на остальных. Чужака он буквально пригвоздил к земле. Боковым зрением я заметил, как рухнула и Варвара. В этот момент я даже рад был, что не стал перехватывать Аспект Зверя. Хотя и без него я отхватил неслабый ментальный удар.
— Ты⁈ — прохрипел чужак, вытаращившись снизу вверх на Демьяна. — Не может… быть!
Тот, молча оскалившись, поднял с земли отброшенную от дверей лопату и, перехватив её обеими руками за середину черенка, занёс над незваным гостем, как копьё. Ударил с такой силой и яростью, что я невольно поморщился и даже хотел отвернуться. Но шея всё ещё плохо слушалась, да и всё тело было сковано странным спазмом.
Лопата вонзилась в утоптанную землю почти на полный штык — в том самом месте, где только что, корчась от напряжения,
