Елка и терн. Тетралогия (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна
Может, за это меня и выбрал распределяющий камень?
Тёрн держал меня на руках без всякого напряжения. Я знала из курса анатомии элваров, что он мог прошагать вот так весь день и даже не запыхаться. Но сейчас он определенно задыхался. Сердце билось часто‑часто, ровный ритм шагов периодически сбивался, а на шее напряглись жилы.
Да что с ним такое!?
И тут я поняла.
Тёрн был в ярости. Настолько в ярости, что у него даже клыки вылезли, как у вампира – чуть ли не на два сантиметра. И чего он так злится? Теоретически я могла его понять. Он, фактически, успел похоро‑нить меня, могилку засыпать и камешек поставить. А учитывая, что я – одна из немногих, кто может спокойно выдерживать его, хм…, особенности организма, он меня ценит.
Или это потому, что я оглушила его без предупреждения? Тоже возможно. Такое недоверие должно было его глубоко обидеть. Но если бы я созналась во всем честно – он бы меня просто не отпустил. И погибли бы все сразу.
Надо как‑то мириться.
Я улучшила момент, когда никто не смотрел на нас, подняла руку и коснулась щеки элвара.
– Не сердись, ладно?
Молчание. Я попробовала еще раз.
– Не сердись на меня.
А в ответ тишина. М‑да, дело еще серьезнее, чем мне казалось.
– Не злись. У меня не было другого выхода.
– А у меня!?
Яростная речь болью отозвалась в моем разуме и Тёрн чуть снизил накал.
– Что я должен был почувствовать, когда моя… мой единственный друг, почти моя сестра, чело‑век, которому я доверяю и которого люблю, вот так рискует жизнью!?
Мне стало стыдно. Ненамного.
– А что почувствовала бы я, если бы тебя раздавили в лепешку у меня на глазах!? Знаешь ли, это любимый способ убийства у каменных элементалей!
– Мы могли бы отбиться!
– Ты сам‑то в это веришь!?
Выплеснув свою ярость, Тёрн начал понемногу успокаиваться. Во всяком случае, его сердце теперь билось ровнее.
– Но ты могла бы взять меня с собой!!!
– Чтобы мы трагически погибли вместе? Знаешь, я всегда была сторонницей комедий. И потом, разве я могла бы рисковать твоей жизнью!? Я сама по себе, а на твоих плечах весь Элварион!
– Они бы согнулись, Ёлка. Я бы не выдержал без тебя.
– Глупости.
– Знаешь, как страшно жить на свете, когда некого любить, когда тебя никто не любит, когда рядом нет ни одной родной души…
– Не знаю.
– А я чуть не остался один. Совсем один, Ёлка. Это жестоко.
– Я не могу провести всю жизнь рядом с тобой! Я боевой маг и буду работать по специально‑сти! И мне придется рисковать жизнью. И рано или поздно, Тёрн, ты узнаешь, что я умерла. Рано или поздно. Этого не изменить.
Кажется, элвар по‑настоящему взбесился.
– Не изменить!? А я и не буду! Но сейчас, Элварионом клянусь, ты почувствуешь все то же, что и я! Поглядим, как ты после этого посмеешь сказать что‑то о своей смерти!
Наши глаза встретились – и я закричала. Я хотела закричать, но горло внезапно свело судорогой – и мне осталось только кричать внутри своего разума, стремительно проваливаясь в бездну ужаса и от‑чаяния.
Одиночество.
Холодное, бесцветное и пустое, как бездонная пропасть, заполненная туманом. И я падала в нее.
Облака тоски.
Черные клубы боли.
Холодная изморось ужаса.
И на самой грани, как солнечный лучик – надежда. Но от нее еще больнее, потому что надежда в лю‑бой миг может превратиться во тьму отчаяния. Облака сомкнутся, навалятся, раздавят – и в мире боль‑ше не будет ни одного человека. Нет, не так. В мире не будет только одного человека, но именно того, без которого и весь мир тебе не нужен. И мне страшно, страшно, страшно…..
НЕ ОСТАВЛЯЙ МЕНЯ!!!!
Крик взвился и оборвался на самой высокой ноте.
Я прокричала это вслух? Кажется, нет. Но почему тогда Тёрн так испуганно смотрит на меня?
– Ёлка, я никогда не видел, что ты плачешь. Прости меня.
– Я это заслужила.
Я не сразу подобрала слова.
– Теперь я знаю, это очень тяжело. Я постараюсь больше не доводить до этого.
Я врала, я знала, что вру, и Тёрн отлично знал это. Но это были единственно правильные слова в этот миг – и что‑то внутри нас начало успокаиваться.
Может быть, это уходило отчаяние?
Теперь я могла заняться бытовыми вопросами.
– Сколько времени мы идем?
– С полчаса.
– Немного. Больше не было попыток атаковать?
– Пока не было. А ты их ожидаешь?
– Да. Обязательно. Вы потеряли на меня драгоценное время. Теперь мы не успеем добраться до места телепортации.
– Мы бы и раньше не успели.
– Но у вас был шанс.
– Не было у нас никакого шанса. Я бы тебя никогда не бросил.
– И наш противник прекрасно об этом знает.
– Полагаешь?
– Уверена.
– И что теперь?
– Ничего. Надеюсь только, что сегодня больше элементалей не будет. У меня горло болит, второй раз просто разорвет мне голосовые связки в клочья.
– Надеюсь, – эхом откликнулся Тёрн. – Кстати, а как ты прошла через мою защиту?
– Ну ты же настроил один свой амулет на меня? А если есть дорожка в одну сторону, значит, будет и в другую. Так что смирись. Что‑то подобное я могу сделать в любой момент.
– Если я не ожидаю нападения?
– Ага.
– А если буду его ждать?
– Тогда не знаю. Пятьдесят на пятьдесят.
– Хм. Ладно, лежи смирно.
Я и лежала. Тёрн открыл свой разум, и я могла впитывать его присутствие. А он, в свою очередь, по‑нимал, что я рядом. И это было самое лучшее лекарство, которое только можно подобрать для нас обо‑их. Чего уж там, я бы тоже на его месте рехнулась. Как Тёрн только выдержал?
Но опасность еще не миновала. А вдруг мы успеем добраться до места?
– Нам еще долго идти?
– Часа четыре.
Резкий ветер налетал, кружил, поднимал пыль и бросал ее нам в глаза. Мне было легче, все‑таки я на руках у элвара, а ребята шли сами по себе.
Когда с почерневшего неба на нас внезапно рухнул дикий ливень, я даже не удивилась. ПрищЁлкнула пальцами, создавая вокруг нас что‑то вроде плаща, и покачала головой в ответ на вопросительный взгляд Лютика.
